На столе были поддельные печати, цепь нотариуса и прочие атрибуты, но мошенников, конечно, и след простыл.
Рабочие леса, поставленные около Исаакиевского собора, стоили казне больших денег. Они делались из хорошего материала, прочно и устойчиво, потому что ремонт предполагался на весьма продолжительное время. Один из рыцарей легкой наживы обратил внимание на эту дорогую постройку, и в голове его сложилась хитроумная комбинация, доставившая ему несколько тысяч рублей. Изобретательный мошенник продал исаакиевские леса на снос самому продувному, опытному, ловкому, бывалому петербургскому подрядчику.
Случилось это таким образом.
К ночному сторожу, бодрствовавшему у ворот постройки до полудня, каждое утро стал подходить какой-то пожилой благообразный господин в дворянской фуражке с красным суконным околышем. Сперва он останавливался перед сторожем только для того, чтобы попросить спичку для раскурки сигары, а потом и для продолжительных бесед.
Господин этот усаживался близ мостков и долго расспрашивал сторожа, откуда он родом, как зовут его и всех членов его обширной семьи, сколько получает жалованья и прочее. В свою очередь, и сторож стал однажды допытываться о социальном положении своего собеседника, на что тот ответил:
— Я служащий... Я, братец, служу в министерстве.
— Ага! А утречком-то, значит, прогулочкой занимаетесь?
— Да... Днем гулять некогда и неудобно: на улице тесно и суетливо. Теперь же простор и свобода.
— Это точно... А как вас звать, барин?
— Имя мое Иван Петрович, но только ты меня так называть не смей, потому что я генерал. Ты должен говорить «ваше превосходительство»...
Сторож моментально преобразился. Преисполнясь благоговения к «особе», он, по старой солдатской привычке, вытянулся в струнку и браво произнес:
— Слушаю, ваше превосходительство.
— Ну, то-то... Молодец!.. Вот тебе четвертак на чаишко.
— Покорно благодарю, ваше превосходительство.
Так прошел месяц. Генерал каждое утро навещал сторожа и в конце концов так приручил его к себе, что тот стал ожидать его с видимым нетерпением, а завидя его еще издалека, спешил к нему навстречу. При этом, подлаживаясь к тщеславной натуре «доброго барина», он беспрестанно повторял многозначительное «ваше превосходительство».
В одно прекрасное утро генерал подъезжает в обычный час к Исаакиевскому собору с каким-то толстяком. Сторож приветливо гаркнул:
— Здравия желаю, ваше превосходительство!
— А, Никита! Здорово, здорово! Все ли благополучно?
— Так точно, ваше превосходительство!
— Поди-ка, проведи нас по лесам...
— Слушаю, ваше превосходительство.
Такая почетная встреча произвела должное впечатление на толстяка-подрядчика. Поднялись на леса. Генерал часто повторял, указывая на бревна, доски и прочий строительный материал:
— Смотрите, что за прелесть! Все на подбор! Одно другого лучше...
— Да... товар недурной, — соглашался подрядчик, — хаять не буду. Действительно, каждая щепка на редкость!
Когда постройки были осмотрены вплоть до вершины, генерал с подрядчиком быстро спустились вниз, сели на того же извозчика и поехали прямо к нотариусу, где и заключено было условие о покупке подрядчиком рабочих лесов у действительного статского советника Поливанова, заведующего ремонтом Исаакиевского собора. Задаток в размере пяти тысяч рублей был тотчас же вручен покупателем продавцу.
Через несколько дней к Исаакиевскому собору подъезжают ломовые извозчики и плотники, вооруженные топорами.
— Куда вы? Что вам надо? — остановил их сторож.
— Нас прислали леса сносить...
— Как сносить? Ведь ремонт-то еще не окончен?
— Не наше дело.
Поднялся спор, в разгар которого подоспел подрядчик:
— Что за шум? Что случилось?
— Да вот до лесов нас не допускают.
— Кто смеет?
— Да я, ваше степенство, — ответил сторож, — потому от начальства приказа не было.
— Как не было? Не может этого быть. Теперь я хозяин этих лесов; я купил их — вот и контракт со мною в кармане...
— Не могим знать!
— А где генерал?
— Да с того времени их не видно, как в последний раз с вами вместе здесь были.
— А живет-то он где? Послать за ним надо...
— Не могу знать.
— Как не знаешь? Адреса своего начальства не знаешь?
— Да какое же они начальство? Они не начальство... Это так просто, мимо проходящий генерал.
— Какой такой мимо проходящий?!
Подрядчик бросился к церковному старосте. Поднялась суматоха. Сделали заявление в сыскное отделение, и начались розыски ловкого мошенника.
Мошенническая изобретательность очень часто бывает остроумной.
— Иной раз наткнешься на такую замысловатую комбинацию, придуманную ворами, — говаривал Путилин, — что с восторгом производишь следствие. Бывали случаи, что воровское остроумие вызывало благодушное настроение в судьях, и благодаря этому сокращались сроки наказания.
Вот, например, одна из остроумных краж.
Является приличный молодой человек в шляпный магазин и просит приказчика показать ему наилучшую барашковую шапку.
Тот показывает.
— Недурна, — говорит покупатель, — но, может быть, есть лучше? Мне бы хотелось иметь шапку мелкого завитка.
Приказчик полез на полку:
— Вот-с самая лучшая кавказская мерлушка...
Покупатель стал примерять. Повертелся перед зеркалом и согласился, что шапка ему идет и что по качеству она удовлетворительна.
— Цена?
— Без запроса тридцать пять рубликов.
В это время в магазин входит еще покупатель, очень серьезный господин с сосредоточенным видом.
— Мне бы, — сказал он, — недорогую, но порядочную бобровую шапку.
На прилавке появилось несколько картонок. Солидный господин занялся выбором. Одна из шапок пришлась ему по голове и по вкусу.
— Дорога ли? — спросил он приказчика.
— Сущие пустяки: пятьдесят рубликов только.
— А сорока целковых недостаточно?
Начался торг, во время которого первый покупатель, молодой человек, обратился к солидному господину с вопросом:
— Скажите, пожалуйста, идет мне эта шапка?
Тот на него полупрезрительно взглянул и сквозь зубы процедил:
— Да, как корове седло...
— Что? — рассвирепел молодой человек. — Повторите, что вы сказали?
— Я говорю, что шапка идет вам, как корове седло.
Раздается звонкая пощечина. На нее следует ответный удар по затылку. Схватка покупателей приняла угрожающий характер: на пол полетели картонки, шляпы. К дерущимся бросился было приказчик, но его ловким движением руки чувствительно оттолкнул солидный господин.
— Караул! — крикнул молодой человек и опрометью бросился, но уже молча, вон из магазина.
— А, негодяй, струсил! — произнес очевидный победитель и побежал за ним.
Приказчик тоже выбежал на улицу и с порога своего магазина стал наблюдать за вспыльчивыми покупателями, энергично удалявшимися в соседнюю улицу. Когда они уже совершенно исчезли из виду, растерявшийся приказчик сообразил, что вся драка была «комедией». Остроумные воры убежали в новых шапках, взамен которых оставили свои поношенные цилиндры.
Когда-то красовался на Невском проспекте, в доме голландской церкви, роскошный ювелирный магазин Реша. Реш считался богачом и торговал на славу.
Однажды у подъезда его магазина остановилась шикарная карета. На дверцах гербы, рысаки тысячные, на козлах откормленный кучер и представительного вида выездной лакей. Из кареты с трудом вылезает почтенный старичок. Его предупредительно поддерживает лакей. Правая рука у старика на перевязи. Входит в магазин и почти бессильно опускается в кресло.
Покупатель, очевидно, важный — приказчики почтительно вытянулись, а хозяин встретил его поклоном.
— Покажите мне, пожалуйста, — начал старик, небрежно растягивая слова, — хорошенькую браслетку для подарка.
Хозяин разложил перед ним целую груду золотых браслетов. Покупатель выбрал один из недорогих и осведомился о цене.
— Пятьдесят рублей, — ответил ювелир.
— Прекрасно! Такой дешевенький именно и надо... Это для подарка нашей гувернантке.
Браслет уложили в футляр.
— А деньги за него прошу вас достать из моего бумажника, — сказал старик, подставляя ювелиру боковой карман. — Я парализован и правой рукой не владею совершенно, да и левую не могу поднять без боли...
— Слушаю-с!
Ювелир полез за бумажником. Взял из него причитавшуюся ему сумму и водворил бумажник незнакомца обратно в карман.
Покупатель направился было к выходу, но по дороге, заглянув в витрину с бриллиантами, обратил внимание на дорогие серьги.
— Ах, какая прелесть! — воскликнул он с неподдельным восторгом. — Покажите их!
Показали.
— Превосходные! — продолжал восхищаться паралитик. — Я именно такие и хотел приобрести к именинам жены... Цена им?
— Восемь тысяч четыреста.
— Уступите!
Сторговались на восьми тысячах.
— Разоряйте вконец! — шутливо заметил старик, подставляя карман ювелиру. — Доставайте снова бумажник и отсчитывайте, что вам следует.
Ювелир вторично полез в карман незнакомца, извлек бумажник и вынул пачку денег. Сосчитал — четыре тысячи только.
— Неужели не больше? — удивился паралитик.
— Извольте посмотреть...
— Экая жалость! Ну, что делать — пошлю домой слугу... Я живу неподалеку отсюда... Позволю себе еще раз утрудить вас — будьте любезны до конца и напишите записку к жене... сам-то я не могу...
— С большим удовольствием!
— Пишите так: «Дорогая Тереза, с подателем сего пришли немедленно десять тысяч рублей. Необходимы сию минуту: купил несколько хороших вещей».
— Как прикажете подписать?
— Не надо... Не беспокойтесь... Семен у меня слуга старый и испытанный, — я за него не боюсь...
Позвали с улицы выездного, терпеливо дежурившего у подъезда ювелира. Паралитик, вручая записку, счел нужным сказать своему Семену маленькое напутственное слово: