— Пустяки, не стоит никого беспокоить.
Комфорт внутри «рейндж-ровера» был поистине эмирским. Хотя никакой перегородки между шофером и сиденьями для пассажиров не существовало, по всему было заметно, что это — личная машина. Впереди и сзади ехали военные джипы с охраной. За окнами — одна и та же картина: небо и бескрайние пески.
Они ехали довольно долго, когда в сумочке Эмбер — словно из других пределов — заверещал мобильник.
Значит, мы уже приближаемся к цивилизации, обрадовалась Эмбер и ответила.
— Эмбер! Боже мой! — послышался взволнованный голос Сэма. — Где ты? Что с тобой? Мы тут все с ума сходим!
— Привет, Сэм! У меня все отлично! Я почти целых три дня прожила среди настоящих бедуинов! У меня куча бесценной информации!
— Господи, Эмбер…
— Извини, Сэм, что не предупредила. Просто такая возможность появилась очень неожиданно, а потом, в пустыне не было связи. Слушай, давай я перезвоню тебе попозже. — Болтать с Сэмом при Рашиде ей совершенно не хотелось.
— Но сейчас-то ты где? Почему ты не можешь говорить? С тобой правда все в порядке?
— Очень рада была слышать тебя, Сэм. Пока. Извини, я обязательно перезвоню, — успокоила его Эмбер, захлопнула и отключила мобильник, сообразив, что, кроме Сэма, теперь, когда связь с миром восстановлена, ей может позвонить кто угодно, кто тоже мог потерять ее за эти дни. В присутствии же Рашида, в совершенстве владеющего английским, ей не хотелось рассказывать о своих приключениях кому бы то ни было. Хотя о своем романе с шейхом она не стала бы откровенничать ни с кем.
Нет, для нее он — не шейх и даже не эмир, а просто — Гасан. Ее Гасан. Гасан… Она прикрыла глаза. Какое сказочное имя! Этой ночью он будет принадлежать только ей. И эта ночь тоже будет сказочной… Если телефон заработал, значит, очень скоро она будет во дворце, и вдруг ей удастся увидеть его сразу, хотя бы одним глазком…
Но во дворец она попала только к вечеру, потому что ближе к полудню маленький кортеж остановился в крошечном оазисе с тремя пальмами. Был разбит шатер, все пообедали и остались ждать, когда спадет жара. Эмбер попыталась поторопить Рашида, мол, в машине прекрасный кондиционер, но тот очень вежливо дал понять, что таково приказание Его Высочества, который очень беспокоится о здоровье мисс Макгонер, с которой уже случился солнечный удар. Если же мисс Макгонер не соизволит подремать и прилечь, то он, Рашид, с удовольствием развлечет ее игрой в шахматы или нарды.
— В нарды, — сказала Эмбер. — Я всегда хотела научиться играть в шеш-беш. Так, кажется, они у вас называются?
— Совершенно верно, — сказал Рашид и стал ее учить. Охрана тоже, сменяясь по очереди, коротала время за доской шеш-беш.
Во дворец они попали на закате по тому же самому подземному тоннелю, и Рашид проводил Эмбер в ее апартаменты. У нее было такое чувство, будто она вернулась домой…
Павлин неторопливо и безмятежно клевал свои зернышки. «Пожалуйста, Гасан, скорее приди, я так соскучилась, я не могу больше ждать, я сойду с ума!» — мысленно молила Эмбер.
Вдруг она почувствовала сзади какое-то движение. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Она не успела обернуться, как на плечи нежно легли его руки, и он поцеловал ее в волосы. Эмбер вздрогнула и прижалась к нему спиной, а его руки скользнули ей на грудь.
— Я опять не постучал! Прости меня, как видно, я безнадежен. Я не в состоянии вести себя прилично, — прошептал он, приникая к ней.
— Я пока еще не заметила на небе звезд, — еле слышно проговорила Эмбер, в одно мгновение лишившись сил.
— Увидишь скоро. Я больше не мог ждать.
Он подхватил ее на руки и понес в спальню так легко, словно она была не тяжелее перышка. Потом опустил на кровать и снова поцеловал.
— Я ни минуты больше не мог выдержать, — прошептал он и начал сбрасывать с себя одежду, оставляя ее на полу, пока не оказался перед Эмбер совершенно голым.
Эмбер не отвела глаз. «Господи, как же он прекрасен!» — пронеслось в ее разгоряченном сознании. Он был невероятно хорош собой. Мускулистый, широкие плечи, плоский живот и узкие бедра — идеальная фигура! По сравнению с тем Гасаном, который явился ей во сне, живой был несравненно лучше.
Потом он нетерпеливо стянул с нее платье и шелковые трусики и бросил на ковер. Больше на Эмбер все равно ничего не было. Гасан сел на край кровати и стал жадно ее разглядывать. Эмбер не испытывала, к собственному удивлению, ни малейшего смущения. Прочитав призыв в ее взгляде, он начал нежно гладить ее грудь, бедра, ноги, и ее тело содрогнулось от острого, почти невыносимого желания.
— Ты прекрасна, ты прекраснее, чем представлялась в моих мечтах! — Гасан склонился над ней и поцеловал треугольник золотистых волосков. Потом зашептал в ухо: — А сейчас я скажу, что тебя ждет. Я намерен исследовать каждый сантиметр твоего дивного тела. Сколько раз мысленно я делал это, как ждал этого момента.
Его руки нежно и властно гладили ее кожу, ласкали и возбуждали все сильнее с каждой секундой. Эмбер казалось, что она уже больше не может выносить своей страсти, огнем сжигающей ее.
Она легонько отстранила от себя Гасана, высвободила ноги и закинула ему на плечи. Она чувствовала, что он тоже едва сдерживается, и хотела одного — ощутить его в себе. Эмбер прижималась к нему теснее, побуждая к действиям.
— Мне нравится все, что ты делаешь, но вот так будет еще лучше для нас обоих, поверь мне, — тихо произнес он и медленно перевернул ее на живот. Потом начал ласково, но энергично массировать ей плечи, затылок, спину, руки. — Твои мышцы еще слишком напряжены. Они должны быть мягкими, расслабленными, — говорил он, а его руки тем временем колдовали над ее телом.
Эмбер чувствовала, что истекает желанием. С каждым прикосновением страсть все больше поглощала ее. Она застонала: таких сильных ощущений она не испытывала никогда в жизни.
Через какое-то время Гасан снова перевернул ее на спину и продолжил ласково и умело массировать расслабившиеся мышцы ее шеи и плеч. Эмбер казалось, будто она парит в воздухе. Совершенно невероятное и незнакомое доселе ощущение!
Чем большую легкость она испытывала, тем сильнее желала его. Ей хотелось закричать: «Скорее, я уже больше, чем готова! Прошу, иди ко мне!» — но смогла лишь открыть глаза и с мольбой взглянуть на него.
Неужели он не понимает, что будет, если он не остановится…
Он поцеловал ее в губы, и Эмбер, раскинув руки и ноги, почти теряла сознание: от каждого прикосновения его пальцев тело ее пронзали сладостные искры, словно крошечные разряды тока. Столько наслаждения и желания одновременно ей не вынести! Казалось, еще минута, и она перестанет себя осознавать.
— Сейчас, — прошептал он. — Вот теперь пора.
Он опустился на нее, его сильные руки обхватили ее бедра и приподняли ее. Эмбер устремилась ему навстречу, желая вобрать его целиком. Это был ураган, поглотивший их обоих, когда он с силой прижал ее к себе, приник ртом к ее губам и в эту секунду мощно вошел в нее. Эмбер так и не поняла, был ли звериный крик, долетевший до ее слуха из каких-то первобытных глубин, ее или его…
— Ты решила? Останешься со мной подольше? — на рассвете спросил ее Гасан.
Они лежали обнявшись на подушках и покрывалах. Эмбер положила голову на грудь Гасана. Она была обессилена, вычерпана до дна и бесконечно счастлива.
Он поцеловал ее в щеку.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты пробудешь здесь еще долго-долго!
Эмбер не хотелось отвечать. Ответить на этот вопрос значило вернуться в реальный мир с его заботами и обязательствами, а ей так не хотелось возвращаться из этой ночи, полной любви, страсти, нежности, клятв и признаний.
— В любом случае я должна остаться еще на пару дней и доделать все, что не успела. — Эмбер постаралась сказать это как можно мягче.
Гасан нежно прикусил ей мочку уха и сжал ее в объятиях.
— Я вижу, тебе нравится мучить меня? У тебя нет сердца! Ты прекрасно поняла, о чем я. Я хочу знать, что ты намерена делать, когда закончишь свои дела здесь. — Он снова ее поцеловал. — Сколько раз я еще должен сказать, как я хочу, чтобы ты осталась? Ты ведь тоже этого хочешь? Ты просто не можешь улететь в Англию!
Да, он был прав, больше всего на свете Эмбер хотела остаться с ним. Но она не могла дать ответ, который он хотел услышать. Она не была готова изменить все в своей жизни. Нелегко решиться на такой серьезный шаг, ведь придется забыть обо всем, что было важным еще вчера. А может, так и надо поступить? Ни с кем и никогда у нее не было и не будет такой чувственной близости, как с ним, никого не может представить она рядом с собой… Но, может быть, это сейчас она думает так, когда эмоции и страсть захватили ее целиком, лишив возможности рассуждать здраво?
— Даже если я пообещаю остаться с тобой, все равно на той неделе мне нужно быть в Лондоне — отчитаться за поездку и приступать к сценарию.
— Да, знаю, но ведь можно же найти какой-то выход? Существуют почта, телефоны, вся современная связь к твоим услугам, а свой сценарий ты можешь спокойно писать здесь. Но речь даже не об этом. Ты должна решить, хочешь ли остаться со мной… — Он взял ее руку и целовал пальцы так нежно, что ее опять обдало жаркой волной. — Но я не хочу тебя принуждать. Я понимаю, это сложное решение, ты должна все обдумать…
Эмбер повернула голову и замерла: лицо Гасана в одно мгновение стало жестким.
— Но одно должно быть тебе, моя пери, ясно: я не собираюсь так просто тебя отпускать.
— То есть ты намерен сделать меня своей пленницей? — спросила Эмбер, пытаясь перевести разговор в шутку. — Запрешь меня? Приставишь охрану?
— Если ты не захочешь остаться, придется так и поступить… — ответил он, а его глаза загадочно блеснули.
Эмбер не могла понять, шутит он или говорит серьезно. Она смотрела на Гасана с нежностью и чувствовала себя польщенной — он хочет, чтобы она осталась, даже настаивает на этом… Но он ничего не сказал о том, в качестве кого будет она жить рядом с ним. Только сейчас Эмбер поняла, что Гасан старательно избегал определенности. Она чувствовала, что влюбилась без памяти, и ни секунды не сомневалась, что и Гасан увлечен ею не меньше. Может быть, он боится, что она не согласится на роль любовницы? Тут он не ошибается. Он все-таки зрелый и умный человек и вряд ли стал бы просить ее остаться ради короткой интрижки. А роль жены он не готов или просто не может ей предложить. Да, слишком стремительно все произошло — ни он, ни она еще не могут решиться на серьезные перемены…