В одну секунду рука мамы оказалась в кармане брюк Толика и вытащила коробок со спичками.
- Толик, ты куришь! - с ужасом сказала мама.
Толик взглянул на коробок. Он совсем забыл про него, как только мама заплакала. И в ту же секунду Толик понял, что надо делать. Он выхватил коробок из маминых рук, бросился в ванную и сломал спичку.
Когда Толик вернулся в кухню, мама встретила его радостной улыбкой. Она обняла Толика, погладила его по голове и поцеловала в щеку.
- Славный ты у меня мальчик, - сказала она.
- Угу, - ответил Толик.
- Как ты ловко выхватил коробок, - сказала мама. - Я так обрадовалась. Ты просто настоящий спортсмен.
- Мама, ты на работу пойдешь? - спросил Толик.
- Нет, мальчик, сегодня не пойду. Как же я могу пойти на работу, если тебе нужно погреть суп? Ты ведь устал, бедный, на четвертый этаж поднимался с этим батоном. А я, глупая, сама не догадалась сходить. А батон-то тебе дали какой грязный! Я сейчас сбегаю за новым.
- Не надо, мама. Я сам его испачкал. Я этим батоном в футбол играл, - сказал Толик, решив до конца выяснить могущество коробка.
- Батоном? В футбол? - спросила мама и засмеялась счастливым смехом. Смотри, какой молодец! Я догадалась: у тебя не было мяча и ты играл батоном. Я всегда говорила, что ты сообразительный ребенок. Но я куплю тебе мяч. Может быть, тебе иногда захочется поиграть мячом. Только ты не думай, что я тебя заставляю играть мячом. Если хочешь, играй батоном.
- Купи два мяча. И канадскую клюшку. И две шайбы, - сказал Толик.
- Обязательно, - сказала мама.
Между тем ловкие мамины руки делали все, что нужно, и вскоре перед Толиком появился подогретый суп, второе и даже банка консервированных ананасов, которые берегли к празднику.
Мама села напротив Толика и с доброй улыбкой наблюдала за тем, как он вылавливает пальцами кружочки ананасов.
- А почему ты не ешь суп и второе? - озабоченно спросила мама.
- Не хочу.
- Правильно, - сказала мама. - Всегда нужно делать только то, что тебе хочется.
Толик доел ананасы и сунул руку в карман - проверить, на месте ли коробок. Мама внимательно за ним следила. Она услышала бряканье спичек и тяжело вздохнула.
- Когда я увидела спички, Толик, - сказала мама, - я очень расстроилась. Я сразу догадалась, что ты начал курить. И я расстроилась потому, что во всех магазинах висят эти глупые объявления: «Детям до шестнадцати лет табачные изделия не отпускаются». А ведь тебе всего одиннадцать. Это просто ужасно, что ты не можешь купить себе папирос. Я теперь сама буду для тебя покупать.
Толик посмотрел на маму. Может быть, она все-таки шутит? Чего-чего, а уж курить Толика не заставишь. Подумаешь, удовольствие - дышать всяким дурацким дымом!
Но мама, кажется, не шутила. Ее доброе лицо просто светилось от удовольствия, что она видит Толика и разговаривает с ним. Сейчас она была готова выполнить любое желание сына. И Толик подумал, что если он вдруг поцелует маму, то она снова заплачет, но на этот раз уже от радости. На какое-то мгновение Толику стало неловко, как будто он заставил маму сделать что-то нехорошее, как будто он обманул ее. И мама, словно маленький ребенок, поверила обману и сделалась послушной, ужасно доброй, но перестала быть прежней мамой.
Однако Толик подумал, что все это не так уж плохо. Ананасы, в конце концов, гораздо приятнее получать, чем подзатыльники. Два мяча и канадская клюшка тоже не помешают. А если искать виноватых, то Толик здесь ни при чем, а виноваты спички и мальчик со странными голубыми глазами.
Все же, чтобы доставить маме приятное, Толик сказал, что он вовсе не курит и курить никогда не будет. И мама обрадовалась так же, как раньше, когда думала, что Толик начал курить.
Затем мама пошла в комнату и сложила в портфель учебники и тетрадки Толика. Она специально проверила по дневнику расписание уроков, чтобы положить все нужное и ничего не забыть.
На прощание она еще раз поцеловала Толика, открыла ему дверь и все время махала рукой, пока он спускался по лестнице.
А Толик, спустившись вниз, остановился. Он засунул руку в карман, нащупал коробок и засмеялся от удовольствия.
Началась новая, совершенно сказочная жизнь.
5.
Когда Толик вошел в класс, все уже сидели на местах. Анна Гавриловна показывала что-то на карте. Она обернулась на скрип двери.
- Добро пожаловать, Рыжков, - сказала Анна Гавриловна. - Ты почему опоздал?
- Я? - спросил Толик.
- Ты, - сказала Анна Гавриловна.
- Я… - произнес Толик и задумался.
Учительница улыбнулась:
- Не успел еще придумать?
- Я… нет… - сказал Толик.
- Садись на место, Рыжков. Поговорим после урока.
Анна Гавриловна повернулась к карте и стала объяснять дальше. Толик сел на свое место, рядом с Мишей.
- Отпустили? - спросил Мишка.
- А ты никому не говорил?
- Нет.
- Теперь можешь говорить, мне все равно, - прошептал Толик и похлопал себя по карману.
- Чего там у тебя? - спросил Мишка.
- Ничего. Много будешь знать - скоро состаришься, - ответил Толик.
- Рыжков и Павлов! - сказала Анна Гавриловна не оборачиваясь.
Мишка и Толик притихли и стали слушать. Анна Гавриловна рассказывала о том, как изменится карта нашей страны через десять лет. Она говорила о плотинах, которые построят за это время. Говорила о реках, как они разольются шириной чуть ли не с море.
- Я теперь могу любую реку переплыть, - шепнул Толик.
Мишка посмотрел на него и молча постучал по лбу согнутым пальцем. Но Толик даже не рассердился. Мишка ведь не знал ничего.
Потом Анна Гавриловна стала рассказывать о том, какие богатства скрываются на дне океанов: всякие водоросли, которые можно есть, нефть и что-то еще такое, чего Толик не расслышал, потому что в этот момент говорил Мишке:
- Я теперь и океан любой могу переплыть.
Мишка снова постучал пальцем по лбу. На этот раз Толик обиделся.
- Сам дурак, - сказал он. - Не знаешь ничего - и молчи.
- Рыжков, - сказала Анна Гавриловна, - повтори, что я говорила.
Толик вскочил с места.
- Вы говорили про плотины и про водоросли.
- Что я говорила про плотины и про водоросли?
- Их можно есть.
- Плотины можно есть? - спросила Анна Гавриловна.
Ребята дружно засмеялись. Мишка тоже засмеялся. Толику стало совсем обидно. Если бы они знали, что у него в кармане, то не смеялись бы, а плакали от зависти.
- Плотины нельзя есть, - буркнул Толик. - Они железные.
- Они бетонные, - сказала Анна Гавриловна. - Ставлю тебе двойку за невнимательность.
Двойку Толику получать не хотелось. Двоек у него в этой четверти не было. Это не очень приятно - в первый раз получать двойку. И Толик сунул руку в карман.
- Ой, Анна Гавриловна, можно выйти на минутку?
- Что случилось?
- Мне… мне плохо…
Анна Гавриловна пожала плечами.
- Иди.
Толик выскочил за дверь. Пока он ходил, Анна Гавриловна открыла журнал и поставила против фамилии «Рыжков» двойку.
Толик вернулся почти сразу. Он скромно сел на место рядом с Мишкой и уставился на Анну Гавриловну. Анна Гавриловна подняла голову.
- Рыжков, - сказала она, - я поставила тебе двойку за невнимательность. А теперь… я… переправляю ее… на… пятерку. Я делаю это потому, что… потому… Я не знаю почему. Так нужно. Ты… очень… хороший… ученик… Рыжков.
Анна Гавриловна подняла руку и устало потерла лоб.
- На сегодня закончим, - сказала Анна Гавриловна и быстро вышла из класса.
Ребята все, как один, посмотрели на Толика. Они ничего не понимали. Они знали Анну Гавриловну с первого класса. У нее никогда не было любимчиков. Двойки она всегда ставила за дело. Пятерки - тоже за дело. Ответил плохо - двойка, хорошо - пятерка. Толик почти всегда отвечал хорошо. Но сегодня он, конечно, заслужил двойку.
Наконец Лена Щеглова не выдержала.
- Эй, Рыжков, - сказала она. - Отличник Рыжков. Расскажи еще про железную плотину.
И сразу ребята повскакивали с мест и окружили парту Толика.
- Отличник! - закричали они. - Отличник! Плотину съел.
- Она, может, пошутила, - отбивался Толик. - Может быть, у нее голова болит, вот она и ушла.
- Ни чуточки она не пошутила, - сказала Лена Щеглова. - Она переправила двойку на пятерку. И даже кляксу поставила. Я сама видела. Она из-за тебя ушла.
А Леня Травин - мальчик, который умел играть на скрипке, - сказал:
- Ты должен извиниться перед Анной Гавриловной.
- Чего мне извиняться! - возмутился Толик. - Я сам себе, что ли, поставил? Она сама поставила! Я за нее отвечать не буду.
- Тогда мы сходим и попросим, чтобы она тебе опять на двойку переправила. Потому что это нечестно, - сказал Леня.
- И пожалуйста, - засмеялся Толик. - Все равно она тебя не послушает. Ты лучше на скрипке играй.
- Кто пойдет со мной к Анне Гавриловне? - спросил Леня.
Но идти почему-то никто не захотел. Даже Лена Щеглова, хотя она и считала себя самой справедливой девчонкой в классе. Наоборот, ребята один за одним стали отходить от парты Толика и рассаживаться по местам. И Лена отошла. Только напоследок она сказала:
- Трусливо и нечестно.
- После уроков получишь, - ответил Толик.
Возле парты остался один Леня.
- Тогда я один пойду, - сказал он.
Неожиданно с места вскочил Мишка:
- Я тоже пойду.
- Иди, пожалуйста! - возмутился Толик. - Все равно у вас ничего не выйдет. А ты - предатель.
- Ничего я не предатель. Просто мне интересно, - обиделся Мишка. - А если будешь обзываться, я про милицию расскажу.
- Ха-ха-ха, - сказал Толик. - Ни капельки не страшно.
В этот момент открылась дверь и в класс заглянул директор. Ребята вскочили. Четвертый класс здорово боялся директора. Его и пятые классы боялись. И шестые, седьмые, восьмые - тоже. Потому что он мог исключить кого угодно в два счета.
- Какой у вас урок? - спросил директор.