– Так у нее же сердце…
– Может, сердце, а может, нет. Им накануне звонили и пугали. Сказали, мол, это последнее предупреждение и пусть потом на себя пеняют, если с кем-то что-то случится. Аккурат перед Лидкой. А на следующий день она и померла.
А если подкинуть дров в огонь?
– Ой дамы, заливаете вы что-то! Кому это надо – убивать?
– Тому надо, кому надо! Они потом еще раз позвонили с соболезнованиями, а никто еще про Лидку не знал! Во как!
Так, интересно, а какое это число? Девятнадцатое. А двадцать первого, то есть через два дня в ДТП погибает брат генерального. А двадцать пятого было принято решение о расторжении контракта! Одна тенденция!
Так, может, и брат? А если проверить? Тут всего-то смотаться – полтора часа. Если на самолете.
Местный Городской отдел внутренних дел.
– Я от Ивана Петровича.
– А кто это такой?
– Брат погибшего в ДТП Семченко.
– Чего же он сам не приехал?
– У него серьезная работа. Положение… Ну, вы понимаете. Он попросил меня узнать подробности.
– А какие тут подробности: ехала себе легковушка, никому не мешала, но вдруг на одном из поворотов в нее врезалась фура. Лобовое столкновение со всеми вытекающими последствиями – легковушка всмятку, у грузовика передок помят.
– А причина?
– Если официально: водитель фуры не справился с управлением. Скорее всего, уснул за рулем. Но вы же знаете – они со скорости кормятся. Вот и не спят.
– Его допросили?
– Кого?
– Водителя фуры.
– Нет. Он погиб.
– Что? От столкновения с легковушкой?
– Ну, да… Как-то так случайно вышло – при столкновении ударился лицом о баранку. Точно спал и потому не среагировал. Не повезло мужику.
– Спал…
Интересно, как такое могло приключиться? Чтобы фура с легковушкой – и два трупа?
Стоянка большегрузов. Машины в ряд с задернутыми шторками. Просыпающиеся водилы бродят, зевают, пьют кофе, бегают в ближний лесок, разогревают еду.
Стук в дверцу фуры.
– Тебе чего, мужик?
– Попутчика возьмешь?
Вполне приличный на вид мужик, хорошо одет, в очках. Правда, говорит с акцентом и как-то односложно.
– Не-а, я один привык. Других спроси, вон сколько машин.
– Я же не так просто, – достал из кармана, показал веером купюры. – Мне очень надо.
– Очень… – прикинул водитель на глазок сумму. – Ну если надо, то садись.
Обрадованный пассажир запрыгнул в кабину.
– Дверцу закрой…
Поехали.
Ехали молча, пассажир поглядывал на километровые столбики, изредка кому-то звонил. Говорил односложно:
– Да… Где… Через сколько? Да, успею…
Где-то через час пассажир попросил остановиться.
– Извини, приспичило, терпежу нет. Ты притормози, я быстро. Вон там, возле леска. – Говорил, как будто заученные фразы повторял.
Недовольный водитель свернул, встал на пустой стоянке.
– Только ты давай по-быстрому.
– Айн момент, – ответил пассажир, радостно улыбаясь. Но почему-то подвинулся к водителю. И… ткнул его, прямо сквозь одежду иглами мощного электрошокера.
Водитель вскинулся, удивленно выпучил глаза и осел.
Пассажир спокойно убрал электрошокер, обхватил сзади, приподнял голову водителя, примерился, пододвинул безвольное тело, уперся пятерней в затылок и спружинившись, что есть сил, ударил его переносьем о рулевое колесо, переламывая кость. Что-то страшно хрустнуло, на ветровое стекло брызнула кровь. Пассажир перетащил безвольное тело, уложил вниз, под ноги и сел за баранку.
– Буду на месте через пять минут…
Через пять минут фура встала на обочине. На прямом участке, где дорога просматривалась на несколько километров вперед. «Пассажир» сидел спокойно, посматривая на часы.
Звонок.
– Мы на подходе.
– О’кей!
Вытащил, приставил к глазам мощный бинокль. Далеко на горизонте он заметил красную машину.
– Вижу тебя.
– Он прямо передо мной.
Перед красной машиной ехала та самая, нужная – белый «фольксваген». А красная лишь обозначала ее.
– Еду…
Фура тронулась с места, резко набирая скорость. «Пассажир» подтянул ремни безопасности, воткнул между собой и рулем спортивную сумку, набитую картоном.
Через полтора километра фура вывалилась на встречную полосу. Прямо перед белым «фольксвагеном». Свернуть тот не успел. «Фольксваген» врубился в бампер фуры, сминаясь в гармошку. Никакие подушки безопасности спасти водителя не могли. Сбитая с дороги ударом фура съехала в кювет.
«Пассажир» быстро отстегнулся, поднял, посадил на водительское сиденье труп и ткнул мертвеца переносьем в баранку, ровно туда, где уже была его кровь. Сам тихо выполз через пассажирскую дверцу, встал за фурой, дожидаясь, когда начнут останавливаться машины.
Первой притормозил красная «приора». Ее водитель бросился к покореженному «фольксвагену», чтобы убедится, что водитель мертв.
Мертвее не бывает!
Стал прыгать, суетиться, размахивать руками, привлекая к себе всеобщее внимание. Побежал к фуре, где «пассажир» незаметно присоединился к нему. На дороге образовался затор. Со всех сторон стали подбегать люди с огнетушителями и аптечками. И просто любопытные. Чужая смерть, она всегда привлекает… Воспользовавшись всеобщей суетой, водитель «приоры» и «пассажир» сели в машину и уехали.
Вот так всё и случилось…
– Это всё?
– Всё, – сказал следователь, закрыв страницу дела с заключением патологоанатома. – Травма, не совместимая с жизнью. Водитель не пристегнулся – отсюда итог. Хотя это надо было умудриться вмазаться в баранку так удачно… В смысле, неудачно.
– А можно мне взглянуть? – потянулся гость к делу. Потому что за всё уплачено.
– Смотрите, – пожал плечами следователь. – Только вряд ли что высмотрите. Тут дело чистое. И уже закрытое.
Так… Место осмотра происшествия. «Фольксваген»… Тут всё понятно, без вариантов.
Фура… Труп… Рулевое колесо…
А это что? Небольшие подтёки крови на полу кабины. Откуда они взялись? Странно. Почему именно там?
Фото. Посмотрим. Прикинем. Если предположить, что на полу лежал человек… То на том месте должна была располагаться голова. Да, точно.
Интересно.
Свидетельские показания… Кто что видел, что слышал.
Ничего интересного, всё одинаково, все толклись возле разбитого «фольксвагена».
Стоп. А это что? Кто-то свидетельствует, что видел издалека, как из кабины фуры вроде бы выпрыгнул какой-то человек. Но этому обстоятельству, конечно, никто не придал значения. Даже если бы в фуре ехал пассажир, то кому надо его искать… Ну, тут хоть не всё, но понятно.
А если вспомнить главбуха…
Так может попробовать задать вопрос главному фигуранту? Потому что главному по должности. От которого, в решающей степени, зависело решение вопроса…
– Добрый день. Разрешите представиться – следователь по особо важным делам Куприянов Лев Борисович. Нет, не вашего управления. Из Москвы. С Лубянки. Для начала подпишите вот эту бумагу.
– Что это?
– Подписка о неразглашении информации о нашей с вами встрече. Вы берете на себя обязательства никому ничего не рассказывать.
– А если я…
– Тогда я буду вынужден взять вас под арест и переправить в Москву. Вот ордер. Можете полюбопытствовать. Так что выбирайте.
– Что вы хотите узнать?
– О звонках с угрозами в ваш адрес. И последующих смертях вашего брата и главного бухгалтера вашей фирмы.
– Откуда вы…
– Работа такая – всё знать. В том числе про угрозы. Вам звонили, предупреждали?
– Да.
– Кто?
– Я не знаю. Это был мужской голос.
– Что он требовал?
– Отменить контракт.
– И угрожал? Если вы откажетесь, то он продемонстрирует свои возможности, устранив кого-то из вашего окружения? Вы не поверили…
– Да.
– Следующим должны были быть вы?
Генеральный понуро опустил голову.
– И вы приняли решение?
– Поймите, я не мог поступить иначе. Он не шутил! Он угрожал моей семье и мне. Если он узнает, что я рассказал вам…
– Не узнает. Если не станете болтать вы. О нашей встрече.
Ну вот и всё… Теперь всё очевидно, всё выстраивается в логическую: звонки с угрозами, неслучайный сердечный приступ главбуха, ДТП с участием брата генерального и смерть торгпредов. Которая тоже, скорее всего, из этой серии.
Кому-то очень мешал этот контракт. Который не состоялся. Вот и всё. Можно рапортовать об итогах.
Кто-то в этой войне одержал убедительную победу. Кто-то проиграл. Кто-то погиб. Потому что война не бывает без жертв. И четыре покойника – не самая большая плата за возможность выиграть такой контракт. Но это дело вне его компетенции, его дело защищать интересы своего государства, которое этот раунд уже проиграло.
Кто же преступник?
Очевидно, тот, кто прибрал контракт к рукам. Но тут уже ничего не поделать – после драки кулаками не машут. Тем более, контракт хоть и немаленький, но частный, не затрагивающий экономические интересы страны. Или есть другие мнения? Если спросить компетентных людей, которые больше в теме?
Терминал…
Контракт…
Отказ…
Без фамилий и деталей, так – в общих чертах.
– Хм… Интересно. Договор, конечно, не из самых великих, но я бы не был на вашем месте столь оптимистичен. Боюсь, контракт на строительство терминала лишь часть сделки. Одна карта в карточном домике, который может теперь посыпаться. Ведь, к примеру, есть еще суда, перевозящие сжиженный газ, и чьи они теперь будут – большой вопрос. Не факт, что наши.
– Но суда уже заложены.
– Ну и что с того? Терминал-то не наш. И можно изменить технические требования к тоннажу судов, их размеру или системе перекачки, чтобы отсечь потенциальных конкурентов. В данном случае – нас. Причины всегда найдутся, было бы желание. А желание у них будет. Потому, откусив один кусок от пирога, они попытаются откусить другой. И третий. Пока не съедят весь пирог без остатка.