— Я вижу тебя в Срединном царстве, — сказала она наконец.
— Одного? — осторожно уточнил он.
— Чтобы понять это, нужно использовать самые опасные заклинания!
— Почему бы и нет? — Он уже не мог остановиться, ему непременно нужно было все узнать.
— Я вижу трех человек, которые хотят причинить тебе зло, — прошептала она через некоторое время.
— Можно ли узнать, кто они?
— Я вижу в кругу облако пыли, пустую чашу для подношений и круг с отверстием посередине, — уверенно ответила она.
Пять Защит сразу догадался, что первое — это Пыльная Мгла, и его враждебность была неудивительна. Второе — очевидно, Безупречная Пустота, и это означало, что настоятель монастыря в Лояне не изменил своего мнения; даже содействие У-хоу не помогло…
А вот круг с отверстием остался для юноши загадкой, он не мог доискаться смысла, да и прекрасная Ярпа не могла больше ничего сказать, чтобы прояснить последний символ.
— Что ты делаешь? — спросил он у жрицы, указывая на ее сжатый кулак, занесенный над перевернутыми фигурками: жрица ударила по ним воображаемым кинжалом.
— Я наношу злым духам удар в сердце, создавая в нем «дыру жизни». После этого три твоих врага не смогут причинить тебе существенного вреда! — объяснила Ярпа.
— Большое спасибо… — растерянно прошептал Пять Защит.
Когда ритуал предсказания был завершен, жрица подошла к махаянисту и прижалась к нему:
— Я люблю тебя! Ты доставляешь мне огромную радость! Ты мог бы остаться здесь со мной. Мы бы поженились, а потом ты сделал бы мне сына!
Ее обаяние и страсть сделали свое дело, и вскоре молодые люди вновь оказались в постели. И он опять-отложил свой уход, мучаясь от нерешительности.
Пять Защит оказался на перепутье, знакомом многим людям. Как совершить невозможный выбор? Кого предпочесть: нежную Умару или дикую и чувственную Ярпу?
ГЛАВА 38ЛОЯН, КИТАЙ, 19 ИЮНЯ 658 ГОДА
— Немой, присматривай за тем, чтобы девочка не приближалась к водам реки Ло. Я не хочу, чтобы она случайно увидела свое отражение! — В нежном голоске императрицы У-хоу звенела сталь.
— Я приложу все силы, ваше величество, — отозвался гигант, но только сама повелительница могла бы разобрать слова в его невнятном бормотании.
С тех пор как официальная супруга Гао-цзуна вступила в скандальные отношения с неким индийским магом по имени Безумное Облако, она держала Немого в отдалении. Привыкший исполнять все ее капризы, преданный слуга больше не был для нее любовником. Однако он успел до отчаяния полюбить это податливое, чувственное тело, столь сладостное для мужчин, которым доводилось касаться его. Тюрко-монгола удручала связь госпожи с подозрительным типом, глаза которого были вечно налиты кровью. Чужак появился в столице империи в сопровождении огромного белого слона, что и стало главной причиной стремительно распространявшейся славы странника. Безумное Облако был для Немого единственным соперником; только ему удалось завладеть вниманием У-хоу всерьез, она почти влюбилась в сомнительного дикаря. Это прискорбное положение вещей отразилось на облике немого слуги: его огромное лицо утратило жизнерадостное выражение, длинные усы обвисли, а уголки мясистых губ опустились.
Когда Безумное Облако только появился в Чанъане, императрица разместила его в Павильоне Наслаждений, однако поездка в Лоян позволила немому слуге не только обрести новый шанс доказать повелительнице свою необходимость и полезность, в том числе и как обладателя огромного нефритового жезла, способного доставлять колоссальное удовольствие той, чья пионовая долина жаждала услад.
В Лояне, который У-хоу успешно превратила в летнюю столицу империи, действительно был мягкий климат, свежий воздух, и это приятно отличало город от шумного и душного Чанъаня. Кроме того, здесь на попечении Безупречной Пустоты находились Небесные Близнецы. Великий учитель дхьяны испытывал смешанные чувства, наблюдая за потоком подношений, которые рекой текли в монастырь с тех пор, как там появились эти маленькие живые драгоценности. Он не был уверен в божественности их природы, но не мог сопротивляться благоприятному ходу дел. В конце концов, он всего лишь исполняет поручение императрицы У-хоу…
Немому было приказано присматривать за детьми, когда они находились в Летнем императорском дворце, роскошной беломраморной резиденции с кровлей, сверкавшей глазурованной синей и зеленой черепицей, выложенной в идеальном гармоническом соотношении. Это прекрасное здание было выстроено по воле императрицы в глубине Сада Ветвящихся Пионов. Там У-хоу баловала и лелеяла детей, которых называла «маленькими принцами». Для Небесных Близнецов она не жалела ни сладостей, ни нарядов, ни драгоценных игрушек. Императрице нравилось наблюдать за тем, как Жемчужина и Лотос с радостными возгласами резвились в саду, где обитало множество птиц — гусей, уток-мандаринок — и семейство морских свинок.
Сейчас У-хоу в первый раз решила взять детей на послеобеденную прогулку к реке, для чего нужно было пересечь луг, мягко шедший под уклон к берегу, окаймлявшему сад. В том месте, где река расширялась, образуя запруду, в глубине, под мутной водой, лежали таинственные камни с вырезанными письменами. Со времени разговора с Безупречной Пустотой в Лунмэне она не переставала думать об утраченной старинной реликвии. У-хоу была уверена, что сокровенные реликвии хранили пророчество, касающееся будущего правящих династий Китая.
Сначала это представлялось смутной идеей, потом контуры стали вырисовываться все более четко: а что если эти камни станут ее союзниками? Что если она сможет взойти на трон Китая как первая повелительница империи, а не просто супруга императора? Не означают ли письмена на камнях, что ее мечты вот-вот превратятся в реальность?
Древнейшие китайские тексты имели божественное происхождение, а иероглифы, фиксировавшие язык хань, воспроизводили рисунок трещин, образовывавшихся на раскаленных тазовых костях баранов или панцирях черепах во время гадания. Какие же надписи нанесены на камни — архаичные или более современные?
Иногда летними вечерами, когда ослепительный свет солнца отражался на ряби реки, а легкий вечерок заставлял покачиваться ветви плакучих ив, У-хоу отправлялась на прогулку вдоль берега, всматриваясь в глубокие воды, скрывавшие таинственные, манящие предсказания будущего. Ей необходимо было ясное знамение Небес, указывавших на нее как на избранницу богов.
До сих пор ей удавалось преодолевать все препятствия на пути к вершине, избегать происков префекта Ли и генерала Чжана, она уверенно опиралась на поддержку буддистов, игравших все более заметную роль в политической жизни страны. Предательство Морской Иглы лишь немногим осложнило ее задачу. Благодаря удачному стечению обстоятельств она смогла избежать прямой опасности, однако враги мало-помалу внушали Гао-цзуну сомнения на ее счет. Они обвиняли У-хоу в том, что она покровительствует преступникам, наладившим нелегальные поставки шелка, укрывает в императорском дворце нарушителей закона.
Как-то вечером император появился перед ней с мрачной миной и заговорил об этом с женой.
— Душенька, против вас выдвигают весьма серьезные обвинения! Расскажите мне обо всем! По крайней мере, я должен знать, что делать, — ведь ваши враги столь многочисленны!
Она с облегчением отметила про себя, что император искал способ защитить супругу, не желая верить скверным слухам. А потому У-хоу постаралась воспользоваться его настроением, подчеркнув, как возмущена грязными пересудами недоброжелателей, она даже намекнула, что государю едва ли нужна полиция, которая озабочена созданием инсинуаций, а не поиском реальных преступников.
— Душенька моя, тут уж ничего не поделаешь, — печально ответил ей супруг. — Таков порядок в империи. Но не ваши враги устанавливают законы и принимают решения.
А она тем временем ублажала его нефритовый жезл, касаясь его то кончиками пальцев, то губами, заставляя плоть содрогаться и расти. А поскольку это доставляло величайшее наслаждение ее мужу, У-хоу умело продлевала ласки, так что повелитель Китая вскоре уже не мог произнести ни слова и лишь сладострастно стонал и лепетал обрывочные фразы, не контролируя больше течение разговора.
Он уже знал, что незаконно изготовленный шелк прибывает в его страну из оазисов Турфан и Дуньхуан, в общих чертах ему была известна и роль несториан и манихеев в этом предприятии. Осторожно расспрашивая супруга, У-хоу вскоре выяснила, что префект Ли, генерал Чжан и другие царедворцы представили Гао-цзуну весьма развернутое досье против нее!
— Они сказали, что вы оказывали покровительство некоей молодой женщине по имени Дубара и юноше, которого зовут Восемь Защит. Императорский дворец не должен служить укрытием для тех, кто преступает закон! Разве что я лично приму такое решение, — пробормотал Гао-цзун, с трудом переводя дыхание.
— Но ваше величество! — воскликнула У-хоу. — Я всего лишь хотела разыскать шелк, я стремилась помочь вам и сделать все, чтобы прояснить странную ситуацию, сложившуюся вокруг этой драгоценности! Я счастлива, что мне представилась возможность все вам раскрыть! — В опасных ситуациях она предпочитала идти напролом, избегая жалоб и оправданий.
У-хоу объяснила императору, что хотела преподнести несколько рулонов шелка в дар церкви Большой Колесницы, чтобы заручиться поддержкой и молитвами монахов-буддистов, практиковавших сидячую медитацию перед шелковыми ритуальными знаменами.
— Но к чему такая забота о Большой Колеснице, душенька? Не думаете ли вы, что эта церковь может способствовать пополнению бюджета Министерства имперских армий? Разве у них и так мало богатств? — недоверчиво спросил император Китая.
— Взамен монахи обещали многие годы молитв за императорскую фамилию перед Буддой и его важнейшими учениками. Ваше величество, эти молитвы обеспечат вам процветание и успех во всех начинаниях…
— Срединная империя выстроена за счет войн и крови, а не благодаря ханжеским воздыханиям! — резко возразил император.