Впрочем, на Фло Боунс эхо заметного влияния не оказывало – старьевщица продолжала яростно копать, то и дело отбрасывая в сторону большие комки ила. Время от времени Фло останавливалась, чтобы рассмотреть какую-то дрянь, прежде чем отшвырнуть ее.
Внутренним Слухом я уловила колебание воздуха. Звук, похожий на женское пение, сделался громче и приблизился. Висевшее над сваей белое пятно стало ярче, словно в него добавилось вещества.
Локвуд это тоже заметил:
– Я уловил движение над нами, Фло.
Сейчас наша старьевщица стояла практически вниз головой в выкопанной ею яме.
– Хорошо. Значит, как говорится, теплее, – ответила она, не поднимая головы.
Воздух становился все плотнее. Речной ветерок пропал. Мое сердце сжималось от боли, стало тяжелым, как камень. Жвачка прилипла к зубам. Я слышала, как скребет в иле нож, следила за висящим над нами белым облаком. Даже сейчас оно по-прежнему казалось мне бесформенным, хотя теперь я видела маленькое белесое пятнышко рядом с ним. Крошечный призрак младенца.
Большое облако вздрогнуло. Я пристальнее всмотрелась в него. Локвуд медленно отступил на шаг назад.
– Становится теплее, – вновь сказала Фло. – Я чувствую это.
– Тень движется, Фло. Мы наблюдаем признаки возбуждения…
– Теплее…
Раздался скрежещущий звук, воздух затрепетал. Я резко отпрянула назад, от неожиданности проглотив свою жвачку. Белое облако ринулось вниз вдоль сваи, пикируя прямо на голову Фло. Локвуд рванулся вперед, преграждая путь призраку своей рапирой. Облако подпрыгнуло вверх, уклоняясь от посеребренного лезвия. У меня возникло ощущение, что в воздухе взметнулся широкий подол юбки и прядь похожих на струйку дыма волос. Призрак молча перекувыркнулся в воздухе и завис почти над самой землей всего в паре метров от меня.
Переживаемая ярость придала Явлению четкую форму. Теперь я отчетливо видела перед собой высокую худую женщину в старомодном платье с тугим лифом и широкой юбкой на кринолине. На голове женщины был светлый чепец, из-под которого выбивались длинные пряди темных волос, наполовину скрывавших ее лицо. На шее у нее висело ожерелье, сплетенное из весенних цветов. Фигуру женщины окутывали дымящиеся языки потустороннего света. К ее юбке прильнул ребенок – они держали друг друга за руки.
Я отступила назад, пытаясь представить на месте этой женщины наше чучело Эсмеральду из фехтовального зала. В горле у меня пересохло. Теперь я поняла, что передо мной не Тень, а Холодная Дева – призрак женщины, пережившей в прошлом невосполнимую утрату. Большинство Холодных Дев – пассивные меланхоличные призраки, которые даже не пытаются сопротивляться, когда кто-то добывает их Источник. Но сегодня был особый случай.
Холодная Дева внезапно бросилась на меня. Я увидела ее лицо – это была застывшая маска ужаса с широко раскрытыми темными глазами. Я взмахнула рапирой, но на мгновение оказалась почти схваченной раскинутыми костлявыми руками призрака. Защитный выпад, которому меня обучили еще в детстве, не подвел – я сумела отбить нападение. Воздух перестал давить на меня, и я увидела две быстро летящие прочь над грязью полупрозрачные фигурки. Рыдающая женщина в длинном платье и маленький ребенок.
– Возвращайся к свае, Люси, – окликнул меня Локвуд. – Прикрой Фло с одной стороны, я прикрою с другой. Эй, Фло! Ты долго еще?
– Если скажешь еще раз «теплее», – раздраженно бросила я, подходя ближе, – я сама зарою тебя в этой яме.
– Горячее, – сменила пластинку Фло. – Можно сказать, почти горячо. Я нашла несколько маленьких штучек, нужно лишь разобраться что к чему. Какая из них может быть Источником?
Я посмотрела вдоль берега в ту сторону, куда улетели бледно светящиеся Гости. Сейчас они развернулись и возвращались назад.
– Наша Гостья действительно очень не хочет, чтобы ты трогала эти вещи, Фло, – сказала я. – Пожалуйста, поторопись.
Фло уселась в грязь возле ямы, рассматривая мелкие предметы, которые держала в руках.
– Это те самые косточки? – бормотала она. – Если да, то которая из них? Или это вовсе не косточки? А, например, вот эта маленькая металлическая лошадка?
– Послушай меня, – сказал Локвуд. – Почему бы тебе не взять их все?
Мерцающие фигуры приближались, паря над речной галькой.
– Я не собираю ненужный старый хлам, – удрученно сказала Фло. – У меня свои стандарты. Я не могу подводить своих покупателей.
Фигуры были совсем близко. Я вновь увидела перекошенное от ярости лицо женщины с тонким темным ртом, зияющими темными глазницами.
– Фло…
– Ну хорошо, хорошо…
Она подтянула к себе мешок, раскрыла его, и меня обдало густым сладким запахом. Фло сунула в мешок найденные предметы – и в тот же миг призрачные фигуры ярко замерцали, пронесся сильный порыв ветра, взметнувший распахнутые полы куртки Локвуда. И все исчезло. Осталась лишь ночная тьма вокруг и яркие звезды на небе.
Фло затянула веревочную петлю на мешке. Я обессиленно опустилась на песок, положив на колени рапиру.
– Там, в мешке, – сказал Локвуд, – это…
– Ага, лаванда. Мешок набит лавандой. Она действует лучше всякого серебра. Пока не выдохнется, конечно. В лаванде они притихнут, – сказала Фло и с усмешкой спросила меня: – Здесь что-то произошло? Прости, я не видела, занята была.
– Ты знала, что они нападут, – ответила я. – Разве не так? Ты уже пыталась достать эти вещи раньше, верно?
Фло Боунс сняла свою дурацкую шляпу и почесала в затылке.
– Похоже, ты не настолько глупа, как может показаться, – сказала она. – Ну все, дело сделано.
– Не совсем, – мрачно поправил ее Локвуд. – Мы свою часть сделки выполнили. Теперь твоя очередь.
Не так много в Лондоне кафе и забегаловок, которые открыты по ночам, но если постараться, такое местечко можно найти. Как правило, это закусочные для ночной стражи, но не брезгуют ими и старьевщики. Первым делом Фло повела нас в «Заяц и Хлыст», забегаловку, расположенную в одном из глухих темных переулочков в Саутварке.
Но посетить это заведение нам было не суждено, во всяком случае этой ночью. Еще издалека мы увидели неряшливо припаркованные возле кафе три серебристо-серых автофургона с изображением вставшего на дыбы единорога на борту. Группа взрослых агентов «Фиттис» в сопровождении вооруженных полицейских и сотрудников ДЕПИК с собаками выводили из кафе посетителей и распихивали их по фургонам. Некоторые бедолаги пытались улизнуть от облавы, на них спускали собак, а затем поднимали с земли и волокли в машины. Притаившись за углом, мы увидели стоящих обособленной группой возле двери кафе Киппса, Неда Шоу и Кэт Годвин.
Локвуд оттянул нас дальше в темноту и негромко сказал:
– Вылавливают старьевщиков. Широко раскинул свои сети наш Киппс, молодец.
– Думаешь, им известно о Джеке Карвере? – спросила я. – Но наш парнишка не должен был им проболтаться, ему самому деньги нужны.
– Почему именно он? Кто-то еще мог знать о том, что Ниддлз связан с Карвером… Ладно, с этим уже ничего не поделаешь. Есть еще местечко, куда мы могли бы отправиться, Фло?
– Да, – коротко ответила неожиданно притихшая девушка-старьевщица. – Есть. Недалеко.
Второе ночное кафе располагалось неподалеку от станции Лаймхаус и оказалось забегаловкой, которую посещали в основном ребятишки из ночной стражи. Двери и окна были занавешены железными жалюзи, у входа горела призрак-лампа. Внутри стояли в ряд пластиковые стойки со сладостями для юных посетителей. Возле двери была прикреплена пробковая доска с прикнопленными к ней записочками – объявления, приглашения на работу, сообщения о потерянных и найденных вещах. На пластиковых столах разбросаны потрепанные журналы и комиксы. За столами сидели пятеро ребят из ночной стражи с серыми от недосыпания лицами – они ели, пили или просто бессмысленно пялились по сторонам. В специальной подставке возле двери торчали их рабочие палки с железными наконечниками.
Мы с Локвудом заказали себе яичницу, копченого лосося и чай. Фло пожелала кофе и горячий тост с джемом. Мы нашли пустой столик в дальнем углу и приступили к делу.
При ярком свете Фло выглядела еще более жалко, чем в темноте. Когда ей принесли заказанный черный кофе, она медленно, методично начала накладывать в чашку сахар. Одну ложку, вторую… Восемь ложек.
– Ну, Фло, – сказал Локвуд, когда кофейный сироп был наконец размешан, – Джек Карвер. Расскажи нам про него.
Фло кивнула, шмыгнула носом и ухватила грязными пальцами свою чашку:
– Да, я знаю Карвера.
– Прекрасно. Знаешь, где он живет?
– Нет, – коротко мотнула головой Фло.
– Где появляется?
– Нет.
– С кем связан?
– Нет. Из его знакомых знаю только Дуэйна Ниддлза, но он не в счет. Вы сами сказали, что он умер.
– Его увлечения, привычки. Где он любит проводить время?
– Нет.
– Но тебе известно, где его можно найти?
Взгляд Фло прояснился. Она отхлебнула кофе, поморщилась и добавила в него еще одну ложку сахара. Девятую. Пока она долго и тщательно размешивала свое пойло, мы молчали. Наконец ритуал был завершен. Фло подняла на нас глаза и спокойно ответила:
– Нет.
Я потянулась к своей рапире. Локвуд поправил лежащую на столе салфетку.
– Так, – сказал он. – И это называется, что ты знаешь Карвера?
Фло Боунс поднесла ко рту чашку и одним глотком осушила ее.
– Я знаю, что о нем говорят, знаю, что он делает с украденными им артефактами, и знаю, как передать ему сообщение. Это вас интересует?
Локвуд откинулся на спинку стула, положил ладони перед собой на стол и сказал:
– Да, интересует. Но как ты можешь передать ему сообщение, если не знаешь, где его искать?
– Только не говори, что сообщение для него следует оставить в заплесневелом черепе, который нужно в полночь положить в раскопанную могилу, – предупредила я.
– Нет, все гораздо проще. Просто надо прикнопить записку к доске возле двери. – Фло указала рукой на пробковую доску с объявлениями. – Именно таким способом люди моей профессии и общаются друг с другом. Не часто, конечно, поскольку старьевщики предпочитают работать в одиночку. Но иногда… – Она высморкалась в пальцы, затем вытерла их о свою куртку. – Такая доска есть в «Зайце и Кнуте», но можно воспользоваться и здешней.