Дом исправно служил Перл убежищем, и, наверное, не было ничего странного в том, что он ненадолго пережил хозяйку.
Почти все сгорело. Остался только фундамент в окружении обгорелых столбов, провалившиеся перекрытия, покореженные цинковые листы и разные мелочи, которые сохранились на удивление хорошо. Например, кухонная раковина, которая осталась в обгоревшей столешнице и даже не покрылась сажей. Еще старая спинка кровати, засыпанная вокруг обугленными остатками провалившейся крыши.
— Зачем ты меня сюда привела? — спросил Итан, обозревая руины. Ни он, ни Макс не обратили внимания, что здесь недавно кто-то копался. А если и заметили, то решили, что это мародеры.
— Я расскажу об этом только один раз. — Нелл натянуто улыбнулась, отняла у Макса свою руку и повернулась к ним лицом. — В тот вечер, когда должен был состояться бал, я прибежала сюда, чтобы показать бабушке мое платье. Когда я постучала, она не отозвалась, поэтому я вошла. Я слышала шум душа и решила подождать несколько минут, уж очень мне хотелось похвастаться своим платьем. Нелл замолчала. И хотя ей казалось, что ее лицо ничего не выражает, было в нем, видно, что-то такое, что заставило Макса сделать шаг к ней.
— Нелл? — Голос был низким, обеспокоенным.
Она заставила себя продолжить.
— У меня и раньше бывали видения, но они были быстрыми, мимолетными. Легкоузнаваемые сцены, и я привыкла считать эти видения частью своей жизни. Частью проклятия Галлахеров. Ничего особо драматического или трагичного, просто слегка тревожные. Но этой ночью… я увидела нечто, чего мне никогда не приходилось видеть раньше.
— Что? — поторопил ее Итан, заинтригованный помимо своей воли.
— Я увидела сцену убийства. — Голосом, который ей с великим трудом удалось заставить звучать спокойно, она описала, что видела кровь и следы дикой борьбы, тело, изогнутое так, что не было видно лица.
— Значит, ты не знаешь, кто это был? — спросил Итан.
— Нет, нет, я знаю. Я и тогда знала.
— Каким образом, если ты не видела лица? — удивился Макс.
— Там лежал кулон. Серебряный кулон, и я его узнала. — Нелл повернулась и пошла через руины к тому месту, где много лет назад в нескольких футах от дома был вырыт погреб для овощей. — Я знала, что тело должно было быть спрятано или похоронено где-то поблизости Я не знала, где начать искать, к тому же столько лет прошло. Да еще это видение, которое я видела в лесу. — Она взглянула на Макса, и он кивнул.
— Ты видела человека, несущего тело женщины. Вот почему ты не беспокоилась, что может произойти убийство. Ты уже знала, что это случилось.
— Я была практически в этом уверена. Но в том видении тело несли к этому дому, шел сильный дождь, и я знала, что она… она была убита здесь. Мне кажется, что он собирался зарыть тело где-то в лесу, но не смог из-за грозы. Поэтому принес ее назад.
Итан посмотрел на обгоревшую дверь погреба.
— Ты хочешь сказать, что тело там, внизу?
— Я была здесь утром. О погребе я забыла. Когда я была маленькая, он был не виден из-за старого сарая с садовыми инструментами, им никто не пользовался. Но после того как я немного поискала в доме, я вспомнила и нашла его. Дверь была заперта, но я сняла замок.
Макс и Итан обменялись взглядами и дружно нажали на дверь, за которой оказались ведущие вниз, в темноту, каменные ступени. Сразу же запахло сыростью и затхлостью.
— Я там оставила пару фонарей, — сообщила Нелл и стала спускаться по ступенькам. Мужчины последовали за ней. Внизу она взяла небольшие фонари с шаткой полки, зажгла их и пошла дальше. Через несколько шагов в свете фонарей стала видна продолговатая яма примерно восемь футов длиной и не более шести футов глубиной.
Итан немного опередил Макса и спросил:
— И где же?.. — он не закончил вопрос.
Прямо у ног Нелл была открытая могила. По бокам — насыпь из свежевыкопанной земли. В могиле лежал скелет, частично присыпанный землей.
Нелл поставила один из фонарей в ногах могилы, обошла холмик земли и поставила другой фонарь в головах, над тускло блестевшим черепом.
— Боже милостивый, — пробормотал Итан. — И кто же это?
— Моя мать. — Нелл опустилась на колени и показала на потемневший серебряный медальон с цепочкой, лежащий между костей в грязи. — В этом медальоне наша с Хейли фотография. Она его никогда не снимала.
Макс втянул воздух и с шумом выдохнул:
— Значит, она никуда не уезжала.
— Она никуда не уезжала. Лежала здесь все эти годы, куда ближе, чем я могла представить… — Нелл покачала головой. В свете фонаря ее лицо казалось прозрачным. — Она не бросала мужа. И не оставляла детей. Она лежала здесь. Все это время она была здесь.
— Кто ее убил? — спросил Итан.
— Ее убила любовь, — пробормотала Нелл. — Ее убил отец.
Обед подходил к концу, а Шелби и Джастин так и не догадались, что же могло так заинтересовать Джорджа Колдуэлла в старых свидетельствах о рождении. Однако расставаться они не собирались. Похоже, им просто нравилось общество друг друга.
Джастин боялся признаться себе, что дела обстоят именно так.
Когда они закончили, обедающих в кафе практически не осталось. Джастин все же беспокоился по поводу того, что несколько освободившихся с работы полицейских и несколько любопытных граждан в очередной раз проявили явный интерес к нему и его спутнице. Похоже, завтра об этом будет знать весь город.
Одно не ясно: представляет ли это опасность для Шелби.
— Думаю, ты напрасно так переживаешь, — сказала она, когда они садились в машину. — Так или иначе, но ты нуждаешься в моей помощи.
Он сунул ключ в зажигание и помолчал, глядя на нее.
— Разве?
— Точно. Две головы лучше, чем одна.
— Ну, если это единственная причина…
— Да будет тебе, кому еще ты можешь доверять? Разве в конторе шерифа есть хоть один человек, кому ты безоговорочно веришь?
— Нет, но, Шелби, если мы правы, то Джордж Колдуэлл был убит, потому что знал что-то, представляющее угрозу для убийцы. Никакой другой причины нет. Никаких высоких мотивов вроде поисков правды, справедливости, беспорочности. Он умер, потому что знал что-то, чего ему знать не полагалось. Он стал мешать убийце. Верно?
— Верно.
— Так неужели он станет колебаться, если почувствует в ком-то еще такую же потенциальную угрозу? Даже если это любопытная рыжеволосая красотка, которая пару раз направила объектив своей камеры не туда, куда нужно?
— Если бы я представляла для него угрозу, он бы давно от меня избавился.
— Он не сразу сообразил. А теперь он, возможно, увидел тебя со мной и заметил, что ты показываешь мне пачку фотографий.
— Я делаю это постоянно. Даже если у него и возникли подозрения, он должен знать, что я веду себя так всегда, так что нечего и беспокоиться.
— Насколько нам известно, Джордж Колдуэлл всего-навсего порылся в старых бумагах.
Шелби нахмурилась.
— А знаешь, это мысль. Откуда убийце знать, что Джордж для него опасен? Даже если он торчал в библиотеке и видел, как Джордж копается в бумагах, что в этом подозрительного? Джордж часто это делал. Так где же угроза?
Джастин задумался.
— Я об этом думал. Что бы он там ни нашел… он обязательно должен был об этом кому-то сказать. Может быть, даже самому убийце.
— Потому что не видел в этом ничего особенного?
— Возможно. Для Джорджа это могла быть просто любопытная информация. Но для убийцы…
— …она представляла реальную опасность. — Шелби покачала головой. — Свидетельства о рождении. Ты же не думаешь, что кто-то из лучших и порядочных людей в городе оказался незаконнорожденным или что-нибудь в этом роде? Полагаю, в наше время это не имеет никакого значения. И уж точно не может служить поводом для убийства.
Джастин минуту размышлял, рассеянно повернув ключ в зажигании.
— Если это не юридический вопрос. Какое-то наследство, получение которого зависит от того, законнорожденный наследник или нет.
— И опять же — в наше-то время?
— Существует еще много очень старых законов, некоторые совсем допотопные. Речь может идти не столько о рождении вне брака, сколько о чем-то другом, скажем, семейном бизнесе и так далее. Во всяком случае, такое возможно. Или все может быть еще проще — о какой-то семейной тайне. Убийце не хотелось, чтобы о ней узнали другие.
— Еще одна загадка, — вздохнула Шелби. — Полагаю, у нас нет никакой надежды узнать, с кем он мог поделиться своим открытием по поводу свидетельств о рождении.
— Этот парень был банкиром. Он с людьми общался целый день напролет. И, насколько я могу судить, он был весьма общительным и за стенами банка.
— Значит, надо начинать со всего города, а потом сужать поиски?
Пришла очередь Джастину вздыхать.
— Теперь ты видишь, почему мы никак не можем раскрыть эти убийства.
Они вздрогнули, услышав стук в стекло. Взглянули в окно машины и увидели несколько ухмыляющихся полицейских. Джастин опустил стекло.
— Парковка на Главной улице запрещена, — сказал Стив Критчер строгим голосом.
— Да нет, разрешена, — возразила Шелби весело, наклоняясь, чтобы увидеть Стива, из-за слины Джастина.
— Я имею в виду особую парковку, — заметил полицейский. — Причем при ярком дневном свете.
Джастин пропустил шутку мимо ушей и сказал:
— Ребята, что у вас, дел нет поважнее, чем приставать к коллегам, которые не на дежурстве?
— Вроде нет, — улыбнулась Лорен Шампейн.
— Во всяком случае, в данный момент, — поддержал ее напарник Кайл Венебл. — В основном субботнее затишье. И мы только что пообедали.
— Вот Мы тут гуляли, то есть патрулировали главные улицы, чтобы не дать воли злу. — Стив внезапно стал серьезным. — Прошел слух, что шериф хочет попросить о помощи федеральных агентов. Вообще-то у него нет выбора.
— У шерифа Коула всегда есть выбор, — сухо возразил Джастин.
— Может быть, до последнего времени и был, но сейчас городской совет проявляет шумное недовольство. Сам знаешь, вчера они провели экстренное заседание.