– Поближе, – сказала она, нахмурившись, когда он остановился на расстоянии вытянутой руки. Так не пойдет.
Судя по всему, придется его обмануть. И у нее была только одна идея, как это сделать.
Он явно хотел научиться ее языку, и она собиралась ему в этом помочь. Но для этого он должен подплыть ближе. Мира показала на свою руку и чуть напрягла бицепс, чтобы привлечь его внимание к конечности.
– Рука.
Арджес прищурился, глядя на нее.
Пора прибегать к проверенной тактике. Она прижала руку к груди и сказала:
– Мира. – Потом опять показала на руку, напрягая мышцу, и повторила: – Рука.
Продолжая щуриться, он подплыл еще чуть ближе. От любопытства, как говорится, кошка сдохла.
Она продолжила перечислять большинство частей своего тела, словно он был маленьким ребенком. Показала на глаза, распахнув их шире. Потом на нос – она так раздула ноздри, что он сначала отшатнулся, а потом издал смешок. Уши, рот, брови. От нее не укрылось, как раздулись жабры на его шее, когда она снова показала на свой рот и сказала:
– Губы.
Она чуть приоткрыла их, и он подплыл еще ближе. Как раз достаточно, чтобы дотянуться. Можно было бы наброситься на него, но это тоже бы не сработало. Хотелось все-таки, чтобы он ее не убил, и такие резкие движения ей точно в этом не помогут.
Ей нужно убаюкать его, усмирить. Если судить по пылающему в его глазах огню, ей просто нужно продолжать играть в эту игру.
К ее удивлению… она была и не против.
Мира облизнула губы, и его глаза вспыхнули еще сильнее.
– Тебе это нравится, – прошептала она.
Это не было вопросом. Она знала ответ.
Все это могло легко выйти из-под контроля. Хоть она и сомневалась, что у них получится далеко зайти, на всякий случай лучше было не давать ему об этом думать.
Она подняла руку и выдохнула себе на ладонь.
– Дыхание.
Он выпрямился.
Она повторила жест со словом и замерла, потому что он потянулся к ее руке. Влажные, но на удивление теплые ладони коснулись ее собственной. Щекоча ее перепонками, он перевернул ее ладонь и подтолкнул растопырить пальцы.
– Перепонок нет, – тихо сказала она, глядя на его опущенную голову, пока он вертел ее ладонь туда-сюда. – Только пальцы.
Она растопырила их еще шире и тихо рассмеялась в ответ на его удивленный звук. Он ведь уже видел ее руки раньше! И неоднократно. Но на этот раз, казалось, он был куда сильнее в них заинтересован.
А может быть, в том, что она могла ими делать.
Мира прикусила губу. Ей стало интересно, что он думал о ее теле. Он сам, по ее мнению, был… сносным. Странный на вид, но не настолько необычный, чтобы она не могла привыкнуть. Точеные черты его лица казались бесконечно красивыми, не говоря уже о мускулах, проступавших по всему его телу. Будь он человеком, она бы хотела языком слизать из каждой ложбинки капли воды.
Нет, нельзя было думать о таком. Ее главная цель – научить его понимать ее, а потом сказать, что ей надо домой.
Так что она обхватила его пальцы своими, поднесла его ладонь к губам и выдохнула на нее.
– Дыхание.
Его глаза и так были черными, но каким-то образом умудрились потемнеть еще сильнее, и Мира почти чувствовала повисшее в воздухе возбуждение. Они оба замерли, завороженно глядя друг другу в глаза. Перепонки между его пальцами дрожали от эмоции, которую ей страшно было угадать. Но потом он вдруг повернул руку, сжимая ее ладонь в своей, и медленно стал опускать ее вниз вдоль своего тела.
Ее лицо обдало жаром, обжигая щеки и кончики ушей. Он что… да нет, не может быть.
И что, она ему это позволит?
Арджес провел ее рукой чуть ниже своих ребер, и она разорвала зрительный контакт, почувствовав прохладный воздух на своей ладони. Словно кто-то дул на ее пальцы.
– Дыхание, – повторил он, растягивая звуки и так утробно, что у него едва получилось.
Он выдыхал через жабры, поняла она. Его дыхание щекотало ее пальцы и обжигало холодом. Оно не было теплым, как у нее, нет. Ее кожа покрылась мурашками – а может, дело было в его сильных пальцах, осторожно проносящих ее руку вверх по его ребрам, груди, ключицам.
Он задержал ее пальцы у своего горла и опять пробормотал:
– Дыхание.
Она снова его почувствовала. Длинный выдох, пронесшийся по ее ладони, на этот раз теплый. Да, он определенно дышал через жабры – и именно их он медленно распушил. Такие красивые. В сравнении с острым хребтом его хвоста или шипами на спине они казались нежными. В воде они походили на шелк, но даже на воздухе они частично распускались вокруг него.
Капли воды затекали в его жабры, а потом катились вниз по мускулистому плечу на ключицу. Мира не сдержалась. Может, было виновато природное любопытство. Может, она просто сошла с ума.
Девушка легонько коснулась жабр на его шее. Осторожно, разумеется. Ей оставалось только догадываться, насколько они были чувствительными. Но стоило ей до них дотронуться, как она с удивлением поняла, какие же они бархатные.
Более длинные жабры словно потянулись к ней в ответ, изгибаясь вокруг пальцев и цепляясь за них. Ундина выгнулся, подаваясь навстречу ее прикосновению, изгибая шею так, словно он был не в силах выдержать этого ощущения. Она было подумала, что сделала ему больно, но тут он застонал.
Ох, какой это был звук – полный отчаяния и чистого желания. Все нервные окончания в ее теле вспыхнули в ответ. Мира и подумать не могла, что можно было так сильно хотеть кого-то, совершенно непохожего на человека. Она едва могла дышать, глядя на то, как этот огромный ундина яростно плещет хвостом, пока она пропускает его жабры сквозь пальцы.
Он был прекрасен. Все эти напряженные мускулы, его рука на ее запястье, отказывавшаяся отпускать, даже когда девушка сжала краешек одной из жабр между двумя пальцами и провела по ней вниз, как по шелковой ленте.
Еще один стон, на этот раз глубокий, утробный. Мира опустила глаза и увидела, что даже жабры на его животе начали трепетать. А ниже, среди чешуек, показалось еще одно странное отверстие, похожее на… на…
Реальность происходящего рухнула ей на голову, словно наковальня. Она сидела и доводила чертового ундину до оргазма, как загипнотизированная. Так сильно ее захватил азарт момента, восхищение и любопытство всем, что она видела и слышала, этими мускулами и красивым мужчиной перед ней, что напрочь забыла, зачем вообще все это затеяла.
Чип-переводчик. Просто прицепи чертов чип за его чертово ухо и прекрати трогать его так, словно пытаешься ему подрочить!
Ругая себя на чем свет стоит за забывчивость, пусть даже недолгую, она достала чип из кармана свободной рукой и потянулась к его голове.
Тут Арджес открыл глаза, глядя на нее с совершенно диким выражением. Словно он почти боялся ее, а может быть, того, что она сделает с ним дальше. Но еще в этих глазах читалось отчаяние, потребность, и он явно надеялся, что она сможет ее удовлетворить.
Ах, будь это в другое время. В другом месте. Может, она бы и сдалась на милость запретного любопытства в собственной голове.
– Извини, – прошептала она, охрипнув от ответного желания. – Надеюсь, ты сможешь меня за это простить.
Она нажала на кнопку большим пальцем и прицепила чип ему за ухо. Практически сразу его тело пронзила боль: хвост взмыл из воды, задев ее острыми шипами по руке, и ундина словно превратился в бушующие волны. Где-то там, в этой белой пене находился Арджес, но она не могла разглядеть, где именно. Он бился и вертелся, а потом, плеснув хвостом, исчез. По крайней мере, так она подумала. Вся поверхность воды покрылась морской пеной, так что невозможно было увидеть, где он на самом деле.
Мира быстро убрала ноги из воды на случай, если он решит стащить ее вниз и утопить. И за дело, пожалуй. Если чип не приживется, он мог его убить.
– У вас кровь идет, – констатировал Байт.
– Знаю, – ответила она, зажимая рану рукой. – Думаю, я это немного заслужила.
Глава 14
Боль ослепляла. Арджес метался, стиснув в руках голову, которую разрывало от пронзительного визжащего звука. Он не мог понять, был ли это его собственный визг, крик глубин или вообще праматерь всего океана пришла взять свое.
Проклят. Ведьма прокляла его. Он даже не знал, что настолько маленькое создание может причинить такую боль.
Ахромо явно что-то сделала. Может, оторвала ему жабру? Как же глупо было позволять ей их коснуться. Только бестолковые юнцы доверяли ахромо, и ее народ всегда предавал их. Их видам суждено сражаться, точно так же как морской воде было суждено быть холодной. Он перевернулся, царапая чешую об острые камни снаружи пещеры.
Вот бы добраться до Митеры. Она бы наверняка смогла его излечить. Выдрала бы проклятье из его тела с корнями и послала обратно несносному народу. Ох, он бы выдрал этой ахромо все волосы. Откусил бы ей пальцы, один за другим, за то, что она сотворила с ним. Эта Мира познала бы такую боль, какой никогда в жизни не чувствовала…
И тут все прекратилось.
Боль и мучения, пронзавшие его до мозга костей, испарились так же быстро, как начались.
Арджес спустился к морскому дну, тяжело дыша и жадно втягивая воду в широко открытые жабры на боках, и прижался к камням. Мягкое свечение пещеры продолжало освещать океан. Он не знал, что делать с собой теперь, когда боль внезапно пропала.
Его сознание будто раскололось на части. Одной из них хотелось вернуться в пещеру и уничтожить ахромо. Разорвать ее на кусочки за ту боль, что она ему причинила. А вот другой части… другой хотелось продолжить с того момента, на котором они остановились. Чтобы она снова запустила в его жабры свои умелые пальчики. Между ними не было перепонок, благодаря чему она могла обхватить их глубже и с обеих сторон.
Это было… неописуемо. То удовольствие, что он испытал перед болью. Он подавался навстречу ее касаниям, хотел больше, ему просто необходимо было больше, и жар ее тела манил сильнее песни любой сирены из его сородичей.