– Спасибо, – пробормотала она, вертя подарок в руках. Внутри однозначно что-то было. – А что это?
«Только бы не что-то отвратное, ну пожалуйста», – подумала она. Последнее, что Мира хотела бы увидеть, это какой-нибудь странный атрибут брачного ритуала, когда самец наполнил эту штуку кишками ее врагов или еще чем-нибудь травмирующим и принес в дар.
Он изобразил, как открывает сумку, а потом открыл рот. Казалось, что он что-то наливал.
Повертев подарок еще немного, она обнаружила наверху носик, отдаленно напоминающий носик кувшина для лимонада, которым так гордилась ее мама.
– Ну, – пробормотала она, поднимая странное зеленое растение. – Была не была.
Но когда она попробовала сомнительную жидкость, то с удивлением осознала, что это… вода. Чистая, свежая вода. Ни капли соли.
И хотя Мира знала, что стоило проверить, убедиться, что от этой водички ей не станет плохо, остановиться девушка не могла, пока не поперхнулась. И потом, после небольшой паузы, выпила еще. Пока живот не надулся от жидкости, а сознание не стало подсказывать, что ее сейчас вырвет.
И у нее все еще оставалась вода. Даже на целый день хватит, а может, и на два, если она будет осторожной.
– Вода, – прошептала Мира, положив сумку себе на колени. – Ты принес мне пресной воды.
Он наклонил голову, важно кивая, как какой-то сказочный принц. Что-то тут не складывалось. Он был плохим парнем. Он ее похитил. Украл из дома. Несколько раз пытался убить. А теперь… заботился?
– Почему я здесь? – спросила она. – Чего ты от меня хочешь?
Это сработало. Он говорил очень долго, даже начал размахивать руками, то и дело брызгая водой ей на ноги. Она не знала, что он говорил. Только то, что он делал это много. И это отлично! Так Байт сможет записать куда больше информации.
А еще у ундин оказался на удивление прекрасный голос. Она много лет слушала леденящие душу звуки китов, лежа в кровати. Их печальные крики пробирали за много километров. А теперь она могла послушать их вблизи. Правда, его глубокий голос на кита был не похож. Он словно… пел.
Наконец Арджес замолчал и выжидающе посмотрел на нее.
– Я тебя совсем не понимаю, – с сухой улыбкой сказала Мира. – Но я так догадываюсь, у тебя на меня какие-то планы.
Он кивнул.
– Ага. Ну, пока я не начну понимать, что ты говоришь, этим планам вряд ли суждено сбыться. – Она встала и положила сумку с водой на кровать, где ее не опрокинут, а потом вернулась к воде.
Он подплыл ближе, положил перепончатые ладони на край и чуть поднялся из воды. Может, хотел посмотреть, что она делала у дальней стены.
– Там ничего полезного, – сказала она, садясь обратно. – Я уже смотрела. Компьютер сдох, сигнал на поверхность не проходит, а вся остальная техника так заржавела, что даже я ей не помогу. Я у тебя в ловушке, ундина.
Судя по дикой улыбке на его лице, он был очень доволен этим фактом.
– Да, да. Уверена, именно это ты и планировал с самого начала.
Он опять заговорил, на этот раз показывая руками, так что она уловила суть. Он проследил за ней. На одной руке он задрыгал пальцами, как она ногами, когда плыла, а вторую изогнул, показывая плавающих ундин. Вышел неплохой способ изобразить, что произошло. Оказывается, он наблюдал за ней все время, пока она работала, а Мира даже и не заметила. Он этим очень гордился.
Покачав головой, девушка была вынуждена признать, что это даже мило, как он дулся от гордости. Для него это явно была непростая миссия, и он ее выполнил. Ценой, собственно, Миры.
– Я не умею плавать, как ты. Мне в океане не место. – Она высунула ногу из-под одеяла и пошевелила пальцами. – Они вот явно не для плавания заточены.
Она наблюдала за тем, как Арджес разглядывает ее ноги, а потом отшатывается, обнаружив, что она может растопырить пальцы и там. Она со смехом позволила ему посмотреть. Ундина подплыл чуть поближе, явно желая изучить их различия, но не зная, как подступиться.
Мира взяла свою ступню и подвигала ее туда-сюда, показывая, насколько та подвижна.
– У нас в ногах куча костей. Они помогают стоять прямо, когда мы ходим. Не знаю, есть ли кости в твоем хвосте…
Он смерил ее возмущенным взглядом.
– Ну да, конечно же, в твоем хвосте есть кости, – поправилась она. – Что-то вроде позвоночника, наверное. У нас в ногах по две длинные кости вместо кучи маленьких. Можешь потрогать, если хочешь.
И зачем она это ляпнула? Она не хотела, чтобы он ее трогал. Но Арджес протянул свои странно теплые ладони с тонкими перепонками и легонько провел рукой вверх и вниз по ее голени, чувствуя хрупкие кости ноги.
Она наблюдала за ним со странным восхищением. Эта серая ладонь с переливающимися радужными перепонками на ее коже должна была вызывать отвращение, но вместо этого не вызывала… ничего. Все равно что любая другая рука на ее лодыжке.
Он прошипел что-то длинное, найдя главную кость ее лодыжки. Вдруг посыпался град слов, и он оказался ближе, дергая ее к себе, чтобы ощупать кость двумя руками.
По крайней мере, он был аккуратен. На секунду ей показалось, что ундина ее сломает, но нет. Арджес только наклонил ее ступню и подвигал немного, глядя, как ее кожа поддается нажатию пальцев, а кость остается неподвижной.
Видимо, это его завораживало. Он спросил у нее что-то, хотя она не могла понять его. Потом изобразил пальцами, как она плывет, дрыгая ногами, и тут же скользящее движение второй рукой.
Мира со смехом кивнула:
– Уверена, и правда есть способы плавать лучше, но быстрее я уже не стану. Ноги у меня короткие, и мышц таких, как у тебя, нет. Поэтому я использовала ласты, чтобы плавать, как ты.
Он беззвучно повторил слово «ласты» и переключил внимание на ее ступни, где медленно прощупал все косточки. Он все так тщательно осматривал, что его интерес с каждой секундой усиливался. Потом ундина поднял глаза на нее.
Его интонация была вопросительной, но она поняла, что он говорит о рыбе. Потом он коснулся своих ребер, потом ее ступни.
– Говоришь, кости в ступне похожи на рыбьи ребра?
Он кивнул, потом изобразил, как ломает что-то руками.
– Хрупкие, – фыркнула она. – Ну да, по сравнению с твоими они, пожалуй, выглядят не очень прочными.
Его взгляд стал задумчивым. Показав на нее, он повторил жест.
– Нет, меня не так легко сломать, как мои ноги.
Он обвел рукой пещеру, воду, ржавые железки у стены, потом опять показал на нее.
Гордость говорила ей ответить, что она в порядке. Что ничто в этом месте не сломает ее, что она крепче, чем кажется. Но на самом деле Мира знала, что долго здесь не протянет. Это была мокрая, сырая пещера, воздух в которой грозил в любой момент закончиться. Девушка и понятия не имела, сколько лет было трубам, уходящим на поверхность, и когда у нее кончится энергия.
Пару раз ей, наверное, удастся починить генератор, ведь вокруг валялось достаточно запасных деталей. Но надолго этого не хватит.
Так что, переступив через собственную гордость, она ответила:
– Здесь я более уязвимая. От холода и сырости легко простудиться. Нет овощей и мяса, только та рыба, что ты приносишь. Рано или поздно мне станет не хватать нужных веществ, и тогда я, наверное, умру. Так что если тебе что-то нужно от меня, Арджес, то поторопись.
Он нахмурился, выглядя обеспокоенным. Не сказав больше ни слова, он нырнул под воду и испарился.
Мира вздохнула, глядя ему вслед со странной смесью облегчения и тревоги.
– Байт? – окликнула она. – Сколько теперь?
Крышка коробки приоткрылась.
– Теперь мы на четырех целых двух десятых процента. Это был хороший разговор, Мира!
Она со стоном упала на спину, глядя на потолок:
– Я никогда отсюда не выберусь.
Глава 16
Осознав, насколько она была хрупкой, Арджес пришел в ужас. Он с самого начала думал, что с этими ее хвостами что-то было не так, главным образом потому, что те не изгибались в воде, подобно хвостам. Но он просто решил, что это какая-то старая травма сделала ее инвалидом.
Но теперь он их потрогал.
Теперь он знал, что ее хвосты никогда не будут гнуться, потому что внутри каждого находилась толстая прямая кость, не позволяющая им двигаться, подобно его хвосту. Как она их назвала? Ноги?
Это слово в его голове тут же стало ассоциироваться с чем-то причудливым. Ахромо ходили по своим домам на твердых хвостах, которые отказывались гнуться, как тут ни старайся. Ноги отрицали все законы логики.
Но еще в этом потоке воспоминаний была ее теплая кожа. Никакой чешуи, лишь гладкая поверхность, как у него на груди. Она была такой мягкой. Нежная на ощупь кожа поддавалась его пальцам. Мира разрешила ему поднять ее ноги и посмотреть на ступни, так она их назвала. Доверилась ему настолько, чтобы позволить себя коснуться, даже улыбаясь при этом, и он… чувствовал себя недостойным.
Она разрешила себя коснуться, и от этого его кожа пылала.
Даже сейчас, в десятках течений от пещеры, он знал, что все это становилось опасным. Нужно было вернуться к отряду. Послушать, чего еще натворили ее люди и скольких потерял его собственный народ.
Арджесу было просто необходимо взять себя в руки. Вспомнить, что их виды не просто так воевали столетиями и что он не какой-то слабак, которому ничего больше не надо, кроме как вновь коснуться ее мягкой кожи.
Течение сбило его с дороги назад к пещере, и он знал, что это знак. Ведь он должен узнавать ее вид лучше ради следующей атаки, а не потому, что какая-то маленькая ахромо заворожила его.
Но даже понимая это, даже зная, что сам океан против этой причуды его сознания, он не мог не думать о ее народе. Она объяснила, какими хрупкими они были, и это его беспокоило. Значит, в пещере ей оставаться нельзя. Не мог же он продолжать бросать ее там, когда холод и сырость могли ее убить.
Никогда у него еще не было такого сложного питомца.
Впрочем, он больше не мог видеть в ней питомца. Даже миссию не мог. Арджес перевалился в другое течение, присоединяясь к стае косящихся на него скатов. Они не стали поднимать опасные шипы на концах хвостов, так что и он не обращал на них внимания, вместо этого снова погрузившись в раздумья.