– Можешь, любимая. – Арджес наклонил ее чуть в сторону от себя, вздрогнув от движения, и схватил одну из ее грудей губами.
Жар его рта, бугристый язык на ее соске, все это в придачу к чувству наполненности было просто чересчур. И тут он начал двигаться.
Боже, он начал двигаться.
Он скользил медленно, так гладко и легко, что ей почти жалко было его отпускать, пока он не двинулся обратно в нее. Медленно, так медленно. Его движения были такими нежными, что ее тело начало расслабляться. Позволять ему двигаться, скользить, изгибаться, пока не исчезли последние нотки боли или неудобства.
Осталось только влажное, восхитительное давление. Со всех сторон, в каждой части ее тела.
Она не знала, когда у нее открылся рот, но Арджес воспользовался этим, проникая в него языком, облизывая и покусывая, пока она не начала восхищенно кричать.
– Дыши, кайрос, – прошипел он. – Ты невероятная. Ты самая лучшая!
Мира застонала.
– Двигайся же, Арджес. Быстрее, сильнее, умоляю.
Она молила его подарить ей оргазм. Сейчас все ощущалось очень хорошо, но она была на пороге чего-то неописуемого и не знала, как сделать еще лучше. Он напряг бедра и тут…
Черт, он вошел в нее с такой силой. Казалось, все ее сознание рассыпалось на осколки. У нее вырвался такой стон, какого она не издавала никогда в жизни, а он стиснул ее бедра и продолжал. Все сильнее. До упора и великолепного ноющего ощущения.
Прижав ладонь к животу, она почувствовала, как он движется внутри нее, и громко зашипела, когда он дернул ее к себе.
Прикусив ее за шею, он прорычал:
– Как же мне хорошо! Чтоб меня, Мира, ты идеальна.
Выгнувшись назад, она словно распалась на части. Горловое рычание в его голосе, отчаянные стоны, вырывающиеся из его груди… все это довело ее до предела. Где-то вдалеке она слышала, как он присоединяется к ней. Чувствовала жар, наполнивший ее его желанием и похотью.
Они оба тяжело дышали. Или, скорее, тяжело дышал он, качая воздух в ее легкие раз за разом, пока у нее не закружилась голова. А может, это просто потому, что этот оргазм только что потряс саму ее душу. Она все еще чувствовала остаточные маленькие судороги, сжимающие оба его члена внутри нее, отчего он еще несколько раз дернулся в ней и только потом вышел с легким смешком.
– Я не сделал тебе больно? – спросил он.
– Вовсе нет. – С утра у нее все будет ныть, но об этом ему волноваться не стоило. Мира была так уверена, что сможет доставить ему лучшее удовольствие в жизни, и лишь доказала, что и правда может. Так что, если что-то будет ныть, это только ее вина и прекрасное напоминание об их совместном приключении.
Зарывшись носом в его шею, она уткнулась ему в жабры, и они оба опустились на дно океана. Вокруг них взмыло облако песка, и только сейчас она поняла, что все это время они тонули.
Он откинулся назад, ложась на спину с ней на груди, и обнял ее. Два его члена, до сих пор частично напряженные, легли где-то между ее ног.
– Ну как? – спросила она, выводя пальцем круги на его груди. – Что думаешь?
Он так сильно вздохнул, что она аж закашлялась.
– Ты подчинила мой разум, Мира. Разве я смог бы теперь вернуться к тому, как было раньше? Я даже не знал, что могу кончить одновременно двумя членами. Это было… поразительно.
Она захихикала, и звук вырвался у нее крохотными пузырьками, улетевшими к поверхности.
– Ну, я и хотела тебя потрясти.
– Еще как потрясла. – Он подтянул ее чуть ближе, опуская ее ноги по обе стороны от него, чтобы ей было удобнее. – Ты – дар самого моря, Мира. Редкая жемчужина, которую мне повезло найти. Я правда люблю тебя, знаешь. Больше всего на свете. В твоей груди теперь хранится моя душа. Куда бы ты ни шла, я всегда буду рядом.
Ее волосы парили облаком вокруг них, ложась красным цветом на электрическую синеву его тела.
– Я люблю тебя, – прошептала Мира, целуя его жабры. – Неважно, насколько мы разные и где мы родились. Ты мой, Арджес. А я твоя.
Эпило
Г
Мира смотрела в будущее с осторожным оптимизмом. Все больше и больше ундин приплывали к куполу и вежливо просили установить им переводчик. Ей пока не доводилось встречать кого-либо из совета или женщину, которую Арджес звал Митерой, но она надеялась однажды познакомиться и с ними. Они все еще не доверяли ей и, пожалуй, были правы.
Зато Арджес спрашивал ее мнения по любому поводу. Он рассказал ей, что их нападение на Бету увенчалось успехом. Что у ундин теперь было оружие, которое они могли обратить против ее людей. И, пусть немного это ощущалось как предательство, она показала им, как это оружие работает. Даже научила, как хранить огнестрел, сварочные аппараты и прочее наворованное ими барахло, чтобы океан не разрушил инструменты прежде, чем они успеют пустить их в дело.
Может, это было неправильно. Ведь ей положено бороться с ними, сказать им, что человеческие жизни стоили того. Может, где-то там был человек, который смог бы их переубедить.
Но сейчас она помнила лишь то, что «дома» чувствовала себя частью толпы, рабочей силой, которая не имела права открывать рот. Сложно было забыть кулак, нанесший ей столько ударов, или нож, оставивший ей столько шрамов.
Город был просто городом.
Пустым местом, где собиралось много людей, но никто не протягивал другому руку помощи. После смерти родителей она осталась сиротой с маленькими пальчиками, которые постепенно превратились в сильные руки. И никому не было дела до нее или того, как она живет.
Ундины заботились. Они расспрашивали о ее прошлой жизни, интересовались, что она любит есть. Прося у нее чип, они приносили ей подарки, а потом возвращались узнать, как у нее дела. Они прилагали все усилия, чтобы сделать ее частью их общества, и она была за это неимоверно благодарна.
Да и Арджес никогда не оставлял ее одну надолго. Чаще всего он плавал под ее домом. Иногда спал с ней внутри купола, иногда она дремала с ним на мелководье. В те редкие ночи, когда она оставалась одна, спала в удобной кровати с подушками, а Байт составлял ей компанию.
Эта жизнь была не идеальна. Им еще во многом предстояло разобраться, и ей приходилось проводить по несколько дней на суше, чтобы ее кожа не лопнула от постоянной сырости.
Но по большей части было просто… тихо. Спокойно. То, о чем она всегда мечтала.
В бассейне появилась голова Арджеса, и он осмотрел ее урожай фруктов и овощей, прежде чем развернуться к ней.
– Готова?
Не особо. Он хотел, чтобы она поговорила с его отрядом, дала им указания для дальнейших действий. Бета еще несколько месяцев должна была оставаться под их контролем, но скоро им предстояло говорить с местными генералами. Ее народ не собирался спускать нападение им с рук, но ему нужно было время, чтобы восстановиться.
Мира не хотела давать им этого времени. Но все же она знала, что Бета – это лишь одна голова дракона. И таких голов им предстояло срубить еще много.
Арджес сгреб ее в руки и поплыл по мелководью в сторону затонувшего человеческого города. Это был примечательный ориентир, поэтому, как правило, они встречались именно там.
Мира узнала Макетеса, и ундина с желтыми плавниками улыбнулся ей в ответ. Он даже помахал ей рукой, что выглядело странно, учитывая, кто был рядом с ним.
С прищуром посмотрев на сияющего красным ундину, она оскалилась:
– А он что тут делает?
– Он – важная часть отряда, – неохотно сказал Арджес. Потом добавил: – Будь на то моя воля, его бы тут не было. Но Митера настояла, чтобы наступление на следующий город вел именно он. Хочет дать ему еще один шанс вернуться в наши жизни.
– С одной рукой?
– Даже с одной рукой. – Арджес подплыл ближе к остальным и отпустил ее. Явно для того, чтобы показать брату, что Мира достаточно сильна, чтобы плыть самостоятельно.
Или чтобы показать брату, что тот не сможет и пальцем ее коснуться – потому что Арджес убьет его быстрее.
Он протянул ей руку, и, взглянув на его перепончатые пальцы, Мира поняла, что Арджес держит чип-переводчик.
Она вскинула бровь:
– Ты хочешь, чтобы я ему чип отдала?
– Только у тебя достаточно маленькие пальцы, чтобы его установить. – Но Арджес пожал плечами. – Решай сама. На какое бы задание ты его ни отправила, наверняка будет проще, если он будет вас понимать.
Мира со вздохом забрала чип у Арджеса и ткнула пальцем в Дайоса.
– Укусишь меня – скажу Арджесу тебя прикончить.
Ее угрозы вряд ли могли напугать громадного красного ундину, но Макетес перевел ему ее слова, и цвет Дайоса стал еще темнее. Она думала, что он станет спорить, но вместо этого он просто наклонил голову и убрал здоровую руку подальше от нее.
Она посмотрела на обрубок когда-то сильной руки и почувствовала в сердце укол сожаления. Это ее люди его покалечили. Да, его погубила собственная ненависть, но это еще не значило, что она не понимала, что все-таки стало конечной причиной его травмы.
Боль, зародившаяся в его душе, перекинулась на его тело, и эта потеря останется с ним до конца его жизни.
Отсоединившись от Арджеса, она задержала дыхание. Прицепить чип за ухо Дайосу было легко, но было сложно не поморщиться, когда он вздрогнул от боли. В отличие от других ундин, он не стал извиваться или взбивать вокруг себя пену. Лишь стойко перенес мучения, глядя ей в глаза с большим недоверием.
– Вот так, – сказала она, отплывая обратно к Арджесу, который приобнял ее рукой за плечи. Прильнув горлом обратно к его щупальцу, Мира добавила: – Теперь ты должен меня понимать.
Вот от этого он поморщился. Словно ему действительно было больно слушать, как она говорит. Но, зажмурившись, он кивнул и произнес:
– Я понимаю тебя, ахромо.
Арджес перевел взгляд на остальных и громко прокричал, привлекая их внимание:
– У Миры есть для нас план. Мы собираемся напасть на другие города. Бета сейчас зализывает раны, и скоро нам придется разбираться с ними снова, но они не одни.