Он посмотрел на Джоанну. Она не была похожа на женщину, которая не способна привлечь мужчину в постели. Совсем наоборот, она казалась страстной, привлекательной и в высшей степени соблазнительной. Какой бы ни была у них ссора с Уэром, но обида должна была быть очень горькой и глубокой, чтобы Джоанна порвала с ним отношения.
— А вы и не пытаетесь смягчить удар. — На губах Джоанны играла легкая улыбка. — От вас не дождаться сочувствия, не так ли, лорд Грант?
— Боюсь, что нет, — ответил Алекс. — Мне также жаль, что Уэр счел возможным просить об этом.
— Именно это я тоже хотел бы сказать, — поспешно вставил мистер Чёрчвад.
— Боюсь, — продолжал Алекс, — он не совсем отдавал себе отчет в поступках, вверяя будущее своей дочери леди Джоанне.
Он видел, как широко открылись глаза Джоанны, она была шокирована.
— Вы считаете, что я недостойна опекать девочку?
— А разве я могу думать иначе? — спросил Алекс. — Уэр не верил вам. Он говорил мне об этом. Я не понимаю, почему он доверил вам воспитание дочери.
Джоанна с силой закусила нижнюю губу.
— Вы все время полагаетесь на суждения Дэвида, лорд Грант, — сказала она. — А есть у вас свое собственное независимое мнение?
Алекс с силой ударил плашмя ладонью по столу, раздался хлопок, и груды документов подпрыгнули и разлетелись по комнате. Он был в ярости; злился на Уэра за то, что тот использовал его как орудие в своем желании отомстить жене; на Джоанну за ее вопрос, на себя за то, что на доли секунды усомнился в своей верности другу. Но поскольку он допустил сомнения, подозрения и предчувствие чего-то опасного уже не покидали его.
— Уэр был моим другом и товарищем более десяти лет, — сказал он сквозь зубы. Алекс сам не был уверен, хотел он убедить в этом Джоанну или себя самого. — Он всегда был непререкаемым авторитетом, вдохновляющим людей на подвиги. Он ни разу не подвел меня. Несколько раз он спас меня от неминуемой смерти. Поэтому — да, я полностью доверяю ему и его суждениям.
Алекс и Джоанна смотрели друг на друга, пока мистер Чёрчвад не поднял руку в знак примирения.
— Лорд Грант, — голос мистера Чёрчвада заставил их осознать действительность, — вы позволите отложить дискуссию, пока я не дочитаю послание? — Он протер очки, водрузил их на нос и продолжил чтение: — «При сем далее вместе с моей женой я назначаю моего друга и товарища Александра, лорда Гранта, соопекуном моей дочери Нины, чтобы тот мог разделять всю ответственность и принятие всех решений, касающихся воспитания девочки. — Мистер Чёрчвад откашлялся. — Кроме этого, лорд Грант будет единственным опекуном, контролирующим все финансовые аспекты, касающиеся воспитания и образования моей дочери».
— Что?! — взорвался Алекс, почувствовав себя пойманным в ловушку, сбитым с толку, и это привело его в ярость.
Он с трудом мог поверить тому, что услышал. Уэр был его другом с детства. Алекс считал, что они очень хорошо знают друг друга. Тем не менее, зная его историю, его образ жизни и особенности, которые накладывала на него его профессия, Уэр поставил его в затруднительное положение, возложив на него ответственность за своего ребенка, его благосостояние и воспитание — ответственность, которую Алекс вынужден будет разделять с женой Дэвида Уэра, которую тот ненавидел… Вот уж действительно, Уэр сошел с ума, подумал Алекс. Или он постарался впутать Алекса в свои планы мести жене, не принимая во внимание ничьи чувства, кроме своих собственных, но Алекс не мог, не хотел поверить в то, что человек, имеющий такие достоинства, как Уэр, способен поступить подобным образом.
Он посмотрел на Джоанну. Ее глаза горели холодно, как два сапфира.
— Итак, — медленно произнесла она, — ребенок должен будет жить со мной, но кошелек будете раскрывать для нас обеих вы, лорд Грант.
— Похоже на то, — согласился Алекс. Он чувствовал, как взгляд Джоанны сверлит его с такой силой, что мог осязать силу ее ярости и негодования, невзирая на те усилия, которые она прикладывала, чтобы скрыть свои чувства. — В самом начале сегодняшнего мероприятия вы утверждали, что ничего не знаете о содержании этого письма, лорд Грант. — Джоанна говорила твердо и сухо, не скрывая скептицизма. — Мне трудно в это поверить, поскольку вы и Дэвид, совершенно очевидно, ничего не скрывали друг от друга.
— Вы должны в это поверить, — ответил Алекс. Он усиленно боролся с желанием выразить свое мнение по поводу возмутительного поведения Уэра. — Я и понятия не имел об этом. Мне эта обуза совершенно ни к чему, так же как и вам.
— Что, вы полагаете, что Дэвид был не прав, оставляя ребенка на меня? — спросила Джоанна очень вежливо, но в ее тоне слышались ярость и гнев, раскаленные до предела. — Я также не могу понять, почему мой покойный муж в какой-то момент посчитал, что именно вы являетесь тем достойным человеком, кому он сможет доверить заботу о маленькой девочке, не говоря уже о ее финансовом положении.
— По крайней мере, я доказал, что материально могу обеспечить семью, — сказал Алекс, презрительно взглянув на Джоанну. Она слегка покраснела. — Я не увиливаю от своих обязанностей. Даже наоборот. Ваш разгульный образ жизни, когда вы проводите время в Тоне, вряд ли будет соответствовать тому спокойному распорядку, который будет необходим мисс Уэр, леди Джоанна.
В глазах Джоанны он увидел ледяной холод и ярость.
— Разгульный образ жизни? Да что вы знаете о моей жизни, лорд Грант, кроме того, что основывается на лживых утверждениях Дэвида и ваших высокомерных заключениях?! — В ее голосе зазвучало неприкрытое презрение. — А уж если говорить о стиле жизни, то вы — тот, кто мчится по свету со скоростью снаряда, пропустившего цель. Возможно, вы можете обеспечить семью материально, но вы совершенно не способны к эмоциональному единению с близкими людьми!
Гнев и чувство вины вспыхнули в душе Алекса, когда он услышал ее слова. В плане состояния ему досталось немного, но каждый заработанный пенс он вернул, вложив деньги в поместье и полностью обеспечив существование своих двоюродных братьев и сестер. Алекс считал, что этого было достаточно. Этого должно быть достаточно, потому что это было все, что он мог дать своим родным. Амелия привнесла тепло и любовь в его жизнь. Когда она умерла, Алекс вырвал эти чувства из своего сердца. Мысли об Амелии отозвались в нем, как будто острый нож пронзил его сердце. Он оступился однажды, но теперь он не может предать Уэра и отказать в его просьбе. Алекс понимал, что обречен; помощь осиротевшей дочери Уэра стала бы для него делом чести и избавлением от чувства вины.
— Мне кажется, что все ваши возражения основаны лишь на том, что я буду вашим казначеем, — сказал он, не скрывая негодования. — Могу себе представить, как бы вам хотелось изменить ситуацию, леди Джоанна, учитывая, что Уэр, совершенно очевидно, оставил вас без средств и возможности поддерживать ваш экстравагантный образ жизни.
Тонкое лицо Джоанны заострилось, и она произнесла с презрением:
— Я не нуждаюсь в деньгах, лорд Грант. Как я уже сказала, я зарабатываю достаточно, чтобы удовлетворить свои потребности, еще больше я получила в виде наследства. Более того, деньги не могут заменить любовь — то чувство, которое вы не способны дарить тем, кто полагается на вас, и то, что, несомненно, понадобится в жизни дочери Дэвида…
— Лорд Грант! Леди Джоанна! — Чёрчвад произнес эти слова тоном гувернантки, воспитывающей непослушных детей. — Пожалуйста! Это уже не укладывается ни в какие рамки!
Наступила тишина, долгая, глубокая и предвещающая бурю, которая была внезапно предотвращена еле слышными восклицаниями Чёрчвада «О боже, боже мой!» — которые, по мнению Алекса, мало что добавляли к данной ситуации.
— Мистер Чёрчвад прав, — сказала Джоанна. Было видно, что она пытается обрести контроль над своими чувствами. — Наша вражда вряд ли поможет нам разрешить проблемы, лорд Грант.
Они посмотрели друг на друга, не скрывая неприязни.
— Почему? — со злобой в голосе спросил Алекс. — Почему Уэр поступил таким образом?
Джоанна покачала головой:
— Понятия не имею, почему Дэвид выбрал именно вас и наделил такой ответственностью, лорд Грант. — Горькая усмешка искривила ее губы. — Я прекрасно понимаю, почему он поступил так со мной. Он хочет наказать меня за то, что я была ему плохой женой, поэтому заставляет ехать на край света, чтобы спасти его ребенка. — Алекс услышал, как ее голос слегка дрогнул. — Он хочет воспользоваться моим отчаянным желанием иметь собственных детей и заставить отправиться за девочкой в путешествие, которое может быть для меня опасным… — Она перешла на шепот и отвернулась на секунду, чтобы Алекс не смог увидеть выражение ее лица. Когда она продолжила, ее голос обрел прежнюю уверенность. — Но я не представляю, что заставило Дэвида вовлекать вас в его планы отомстить мне, поверьте. Возможно, он знал, что мы наверняка не понравимся друг другу, но будем вынуждены вместе заниматься воспитанием ребенка, и это сделает мою жизнь невероятно трудной. — Она посмотрела на него. — Извините его за то, что он заставляет вас всем этим заниматься, лорд Грант.
Джоанна поднялась, и Макс, ее песик, недовольно заворчал, потянулся и встряхнулся, подняв тучу пыли, которая была отчетливо видна в лучах солнца.
— Если это все, мистер Чёрчвад, — сказала Джоанна, вежливо поворачиваясь к адвокату, — то вы должны извинить меня. Мне нужно начинать срочные приготовления к отъезду.
Алекс также встал. Он не мог поверить, что Джоанна собирается уезжать, когда осталось так много нерешенных вопросов.
— Одну минутку, — обратился он к ней. — Вы не можете так просто уйти. Нам нужно поговорить.
Джоанна быстро взглянула на него.
— В данный момент я не желаю разговаривать с вами, лорд Грант, — сказала она. — Мы только поссоримся. Я согласна, что нам нужно обсудить приготовления, но я предлагаю вам договориться со мной о встрече.
— Вы рассуждаете так, будто готовитесь к приему, а не делаете все возможное, чтобы обеспечить благополучие беззащитного ребенка, — резко ответил Алекс.