— Это Дев тебе наплел? — Алекс опустился на скамью перед неотесанным деревянным столом. — Думаю, он тоже где-то здесь, наверху с девчонкой. — Перчес ухмыльнулся. — А ты ему кто? Заботливый отец?
— Иногда я себя таким чувствую, — недовольно ответил Алекс. — Хочу вытащить его отсюда, уберечь, чтобы не подцепил сифилис.
Перчес, не отрываясь от кружки, пробормотал:
— Дев молод, Грант. Молодые делают ошибки. Они никогда не слушают, что им говорят. — Он поставил кружку на стол, оперся на локти и внимательно посмотрел на товарища, в его ярко-голубых глазах можно было прочесть заинтересованность. — Да и те, кто постарше, не очень-то прислушиваются, насколько я знаю. Дэвид Уэр?
— Ты, значит, уже слышал, — сказал Алекс.
— Говорят, что Уэр назначил тебя опекуном своего незаконнорожденного ребенка вместе с его вдовой, — объяснил Перчес. Он наклонил голову набок. — А ты пытаешься помешать ей плыть на Шпицберген, чтобы привезти девочку домой.
— Спорю, ты уже побывал на Квир-стрит, так как Каммингс и его друзья-банкиры отказались оплачивать твое безумное предложение отправиться за тридевять земель в Мексику, — ответил ему Алекс, — поэтому ты собираешься позволить леди Джоанне зафрахтовать твой корабль, чтобы отправиться на Шпицберген.
Перчес рассмеялся, обнажив белоснежные зубы, которые контрастировали с его загорелым лицом.
— Слухом земля полнится. Я обязательно найду эти мексиканские сокровища и докажу, что ты был в этом не прав, капитан Грант.
— Возможно, — произнес Алекс, — тем не менее могу я настаивать на том, чтобы ты не соглашался на предложение леди Джоанны?
Перчес не сразу ответил, потом медленно покачал головой:
— Я уже дал согласие. Подписал бумаги сегодня днем.
Алекс сначала очень удивился, но затем его охватила ярость. Джоанна, похоже, не теряла времени даром.
— Черт ее побери, — выругался он сквозь зубы. — Невежество, подкрепленное деньгами, — смертельная комбинация.
Перчес с удивлением поднял брови:
— Ты так близко принимаешь это к сердцу, Грант. Почему?
Алекс почувствовал, что с трудом может контролировать свои эмоции, как это было в гостинице «Линкольн-Инн-Филдс», когда Джоанна ясно дала ему понять, что не собирается принимать во внимание его совет, а обязательно отправится на Шпицберген.
— Арктика — не место для женщины, — резко сказал он, пытаясь обуздать свой гнев. — Ты это прекрасно знаешь, Перчес.
Перчес слегка пожал плечами:
— Допускаю, что там суровый климат.
— «Суровый»! — взорвался Алекс. — Это смертельно опасно. А эта женщина не может жить не окружив себя роскошью! Она не имеет ни малейшего представления о лишениях, о голоде, о безжалостном холоде…
— Она скоро со всем этим познакомится, — спокойно ответил Перчес.
— Она скоро погибнет ! — Алекс внезапно замолчал, ошеломленный силой своих эмоций, которые ему никак не удавалось взять под контроль.
Оуэн Перчес смотрел на него с удивлением.
— Я не думал, что она тебе так нравится, Грант.
— Она мне не нравится, — резко возразил Алекс.
Перчес снова пожал плечами:
— Если не забота о леди Джоанне заставляет тебя испытывать такие чувства, тогда что же? Вина перед женой?
Алексу показалось, что мир перевернулся.
Вина.
Он никогда не изливал душу даже перед самыми близкими друзьями, никогда никому не говорил о чувстве вины за смерть Амелии, но раскаяние преследовало его каждый божий день. Ведь именно он, Алекс, заставил ее путешествовать с ним. И он чувствовал себя виновным в ее смерти.
Сначала осознание вины было всепоглощающим, подобно алчному зверю, оно полностью завладело им, разрушая его личность. С течением времени он научился жить с ним, усмирять его, почти что усыплять. Но появилась Джоанна Уэр, которая, ничего не скрывая, простодушно выразила твердую решимость отправиться в Арктику, и зверь проснулся. Теперь его когти были острыми, гораздо острее, чем раньше. Воспоминания поглотили Алекса, и он нигде не мог спрятаться от них. Амелия приняла участие в путешествии и в результате погибла. И то, что Джоанна решила отправиться в плавание, приводило его в бешенство.
— Уж слишком ты увлекаешься поэзией, Перчес, — усмехнулся Алекс, прячась от очевидного, отворачиваясь даже от собственных мыслей и от возможных последствий своих размышлений. — У тебя слишком богатое воображение.
Перчес рассмеялся.
— Раз тебе все равно, — он наклонился вперед, — леди Джоанна полностью за все заплатила, наличными, вперед. — Он красноречиво махнул рукой. — Что я мог ответить? Я — искатель приключений, Грант, и не могу отказываться от подобных предложений. Ты наверняка скоро узнаешь, что Дев и я подбираем для нее команду. Мы отправляемся через неделю.
— Через неделю?! — воскликнул Алекс. — Но вам не хватит времени, чтобы подготовиться. Только закупка провианта займет у вас гораздо больше времени.
— Деньги творят чудеса, — ответил Перчес, — а наличные леди Джоанны очень убедительны.
— Это — чистое безумие. — Алекс резко откинулся назад. — Мне также кажется, — добавил он, — что ваш корабль недостаточно укреплен, чтобы выдержать напор льда.
— «Морская ведьма» — не тот корабль, который выдержит бомбардировку, — признал Перчес, — его палубы не укреплены, тем не менее достаточно крепок, чтобы выдержать такое путешествие.
— «Морская ведьма», — повторил Алекс. — Звучит как ругательство. — Он медленно двигал кружку с пивом по столу. — Ты не станешь пересматривать свое решение?
Перчес покачал головой:
— Извини, Грант.
— Тогда предоставь мне место, — попросил Алекс.
— Члена команды? — улыбнулся Перчес.
— Гостя, — ответил Алекс, — я оплачу расходы.
— Зачем?
— Потому что я тоже опекун Нины Уэр и я хочу, чтобы она была в безопасности. Я просто обязан сделать это.
Перчес внимательно посмотрел на Алекса и задумался.
— Похоже, Уэр сделал хороший выбор, назначив тебя соопекуном, Грант. Ты можешь ненавидеть его за то, что он возложил на тебя такое бремя, но ты всегда будешь верен долгу.
— Точно, — сдержанно ответил Алекс. Накануне, с горечью подумал он, ему пришлось поучаствовать в сражении между честью и стремлением. — Итак? — спросил он.
— Тебе придется спросить леди Джоанну, можно ли тебе ехать с нами, — сказал Перчес, широко ухмыляясь и совершенно очевидно получая удовольствие от двусмысленности ситуации. — За ней решающее слово.
Алекс выругался:
— Перчес…
— Не волнуйся, ты всегда сможешь получить работу на судне в качестве юнги, если она тебе откажет. — Ухмылка Перчеса становилась все шире, пока напряжение на лице Алекса не исчезло, и он улыбнулся. — Вот так-то лучше. Что, черт возьми, произошло с тобой? Почему ты превратился в такого тупоголового медведя?
— Леди Джоанна испытывает мое терпение, — лаконично ответил Алекс. Он вспомнил, как Джоанна вызывающе заявила, что возьмет с собой фрукты на Шпицберген, чтобы избежать цинги, и подберет гардероб так, чтобы не замерзнуть, и почувствовал, как его охватывает раздражение. Он не знал в тот момент, чего ему хочется больше, встряхнуть ее или поцеловать.
— А… — Оуэн Перчес выпрямился. — Леди Джоанна — замечательная женщина.
Алекс пристально посмотрел на него:
— Это похоть говорит в тебе, Перчес.
Перчес рассмеялся:
— Я мог бы призвать тебя к ответу за такие слова, Грант, но я слишком люблю тебя, что убивать. Тем не менее, признаюсь, я не беспристрастен по отношению к леди Джоанне. — Он поерзал и скрестил ноги.
— Ты хочешь, чтобы она принадлежала только тебе, — резко заметил Алекс.
Перчес не отрицал.
— Она была слишком хороша для Уэра, — пояснил он.
— Мне странно слышать такое, — сухо произнес Алекс. — Ты восхищался Уэром так же, как и я. — Он действительно был неприятно удивлен. Никто не смел ставить под сомнение поступки Дэвида Уэра. Уэр был героем. Все это знали.
— Да ладно, Грант, — сказал Перчес, и его акцент стал еще заметнее, — Уэр был потрясающе хорошим капитаном, но чертовски скверным мужем. — Губы Перчеса превратились в тонкую линию. — И ты это знаешь лучше других — ты сам вечно вытаскивал его из борделей, чтобы он не опоздал к отплытию.
— А в благодарность за это, — резко возразил Алекс, — он спас мне жизнь, Перчес. Совсем не плохая сделка.
— Ну, раз так… — Перчес задумчиво посмотрел на Алекса холодными голубыми глазами. — Я понимаю, что тобой движет чувство долга.
— Сомневаюсь в этом, — возразил Алекс. Он потер место сосредоточения боли на ноге, то, что всегда напоминало ему о долге перед другом. — Уэр мог бы оставить меня умирать в той расселине в леднике, Перчес. Он должен был бросить меня, потому что рисковал своей жизнью.
— Я никогда не отрицал, что Уэр обладал физическим мужеством, — согласился Перчес. — Но разве ты не понимаешь, что он делал это ради своей собственной славы?
— Достаточно, — пробормотал Алекс, сжав зубы.
Он понимал, что желание Перчеса обладать Джоанной изменило его собственное суждение о ней. Возможно, они были любовниками, и она сумела настроить Перчеса против мужа. Вероятно, что они и сейчас близки, подумал он. Его скверное настроение усилилось и превратилось в туго натянутую пружину.
Перчес допил пиво и поставил кружку.
— И последнее, больше испытывать судьбу я не намерен. Ты никогда не задумывался, почему у Уэра всегда были проблемы с дисциплиной? — Алекс посмотрел на него поверх кружки и увидел, что Перчес смотрит на него ясным взглядом, в котором читалась насмешка. — Конечно, его люди выполняли приказы, но они не любили его так, как твои любят тебя — если вообще можно говорить о любви к англичанину.
— Шотландцу, — поправил его Алекс с едва заметной улыбкой.
— Еще хуже, — растягивая слова, сказал Перчес. — Неудивительно, что ты такой непреклонный. У тебя душа из железа.
— Дев говорит, что это все мое кальвинистское воспитание, — объяснил Алекс. Он замолчал и покачал головой. — Давай не будем говорить об этом, Перчес. Мы не договоримся, а я не хочу ссориться с тобой.