Наверное, истерика достигла апогея, потому что, вместо того чтобы испугаться, я подавила очередной всхлип и тихо спросила:
– Что?
Ответил мне Роутег, зло сообщив:
– Я жду внизу. Пять минут. Спускайся.
От его тона, от мысли, что придется вновь оказаться рядом с ним, меня затрясло снова, задрожали руки, и тут…
«О, наконец вы меня слышите. Замечательно. Здравсвуйте, Маделин, как самочувствие?»
Первое, что я сделала, – это посмотрела в зеркало. В нем отражалась совершенно мокрая и местами покрытая пеной я, на которую сверху лилась вода. Должна признать, я выглядела немного сумасшедшей, особенно если учесть пену вокруг рта.
«Во-первых, должен сообщить – вы совершенно нормальны», – слегка иронично продолжил все тот же голос в моей голове.
– Правда? – Лично у меня в этом появились сомнения.
«Гарантирую. – Я услышала, как хмыкнул неведомый собеседник. – Во-вторых, что бы ни происходило сейчас, относитесь к этому проще, в данный момент мы не ставим целью вас вытащить, самостоятельно вам из петли не выбраться, ваша задача лишь обозначить для меня ваше местонахождение».
Нервно стерев пену со рта, я одними губами спросила:
– А вы… кто?
«Вампир», – последовал краткий ответ.
Наверное, я зря стерла пену – сумасшествие до меня явно добралось, а так с пеной оно выглядело… определеннее, что ли.
– Вампир, значит, – протянула, глядя на отражение в зеркале большими круглыми глазами.
«А вы полагаете, что кому-либо иному удалось бы наладить с вами ментальную связь?» – язвительно поинтересовался он.
– Нет, – я поднялась, выключила воду, – я полагаю, что вампиров не существует и происходящее сейчас – плод моего больного воображения.
«И оборотни тоже плод вашего воображения, Маделин?» – с интересом спросил он.
– Хорошо бы так…
«Полностью разделяю вашу точку зрения, можете считать меня расистом, но я и сам не слишком жалую „блохастых“. Где вы сейчас, Маделин?»
Идиотский разговор. Но почему-то я все равно ответила:
– В доме Роутега.
Секундное молчание – и сокрушенное:
«Это плохо, Мадди. Давно вы там?»
– С момента прибытия в этот город.
«Паршиво. Как вы себя чувствуете сейчас?»
Почему-то сказала правду:
– Мне очень страшно.
«Я понимаю», – в его голосе больше не было ни иронии, ни насмешки, тон совершенно серьезен.
А затем он спросил:
«Вам пришлось пережить насилие, Маделин?»
И я медленно сползла обратно в воду. Как же точно он охарактеризовал случившееся, и как же больно от этого было.
«Не молчите, Маделин, – голос словно совсем рядом, кажется, стоит обернуться – и понимающий мужчина будет стоять за твоим плечом, – мне нужно знать ответ».
И я прошептала:
– Да.
«Я очень сочувствую вам. Он оставил укусы на шее или же на внутренней стороне бедер?»
Что?!
– Нет!
«Это радует. Значит, шансы вытащить вас остаются на прежнем уровне».
– И каковы же мои шансы? – поинтересовалась я.
«Один к двадцати на данный момент», – совершенно спокойно ответил мой неведомый собеседник.
Называть его вампиром язык не поворачивался.
– Звучит не слишком оптимистично, – была вынуждена признать я.
«Бывало и хуже. – Мне вдруг подумалось, что он где-то там улыбнулся уголком рта. – Если Адэхи действовал согласно плану, мы вытащим вас уже сегодня ночью. Но пока я не получил отчет от него, обнадеживать рано».
– Адэхи, – протянула я, вспоминая старейшину и его разговор с Роутегом. – Отчет я могу вам предоставить и сама – у него ничего не вышло… или вышло, тут уж как посмотреть – Повелитель Истэка согласился отдать меня только после того, как попользуется мной сам и устроит развлечение мной же для своей стаи.
На душе стало так горько.
«Что ж, этого следовало ожидать, – спокойно произнес мой собеседник. – Я искренне сочувствую вам, Маделин, но надеюсь, вы понимаете, что насилие – это не конец жизни. Постарайтесь успокоиться, я вытащу вас оттуда, и вы забудете о случившемся. Вы сильная девушка, вы сможете».
От его слов почему-то легче мне не стало.
– Вы рассчитывали, что Адэхи сумеет убедить Роутега вернуть меня?
Голос с готовностью ответил:
«Нет. У него была другая конкретная цель. Я жду отчета от него, но предпочитаю не полагаться на „блохастых“. Если бы действовал мой собрат, результат был бы гарантирован. В любом случае я вас вытащу, Маделин, вопрос времени».
Звучало крайне профессионально.
– А вы вообще кто? – решилась я повторить вопрос. – Опуская вашу… мм… расовую принадлежность.
«Специалист по решению проблем».
Ответ поразил.
Мой неведомый собеседник дал мне некоторое время на осознание сказанного им и иронично добавил:
«Делаю безвыходные ситуации решаемыми».
– Вы серьезно? – переспросила я.
«Более чем».
Я поднялась, вылезла из ванной, села на ее бортик и, глядя на устремившиеся от меня к сливу ручейки воды, задала вопрос, задавать который, если честно, не хотелось:
– И… на кого вы работаете?
«На себя. – Мне вновь показалось, что он улыбается. – Но иногда меня приглашают для решения наиболее сложных проблем».
– И… кто же пригласил вас решить проблему со мной?
«Мои услуги по карману лишь одному „блохастому“», – снова полуирония в голосе.
– Вихо? – мой голос дрогнул.
«Вы хорошо знаете мир оборотней».
То есть ответ утвердительный.
И в этот момент дом сотрясло громовым:
– Маделин!
Я вцепилась в края ванны, пытаясь унять дрожь в руках. Разговор с… вампиром был увлекателен настолько, что я практически забыла про Роутега, жаль, он обо мне не забыл.
В следующее мгновение сильным ударом с петель была сорвана дверь! Она с грохотом рухнула на плитку, устилающую пол ванной комнаты, являя Роутега, стоящего в дверном проеме…
«Маделин, что происходит?» – прозвучал встревоженный шепот.
Оцепенев от ужаса, я затравленно смотрела на взбешенного зверя. В нем мало что осталось от Роутега, в нем не было ничего человеческого… Но если в первую секунду в желтых глазах светилась ярость, то стоило оборотню скользнуть взглядом по мокрой, облепившей мое тело одежде, как агрессия сменилась абсолютно другим инстинктом. И я совершенно отчетливо поняла, что насилия мне действительно не избежать…
«Я ощущаю ваш ужас, Маделин. И, учитывая ситуацию, догадываюсь о его причинах. Мне очень жаль. Я не могу в данный момент защитить вас от этого, но постараюсь уменьшить урон для психики. Закройте глаза», – произнес мой ментальный собеседник.
Я не успела последовать его совету, да даже понять, о чем он, как вдруг накатила тьма. Еще какой-то миг я оставалась в сознании и ощутила, как соскользнула с бортика ванны, как меня подхватил Роутег, как прижал к себе, прежде чем начал трясти, пытаясь привести в чувства…
А вот потом сознание действительно уплыло.
Переместилось!
И оказалось, что я сижу в укутанном полумраком кабинете за широким тяжелым дубовым столом, в уютном мягком кресле. В руке стакан с чем-то терпко-алкогольным, комнату наполняет запах новой кожи, за окном сияют огни большого города…
Дверь неожиданно открылась, и в помещение вошла женщина, бесшумно скользнув в объятия сумрака. Свет остался там, за дверью, но доли секунды хватило, чтобы заметить точеную фигурку женщины, мягкую волну волос до талии, изящные ладони с длинными пальцами и туфли на умопомрачительно высоком каблуке.
– Аделард? – позвала она, бесшумно и мягко ступая к столу.
Рука, которая до этого момента казалась мне моей рукой, поднялась, прижимая палец к губам, и я с изумлением поняла, что эта ладонь явно принадлежит мужчине.
– Аделард, – в ее голосе послышались ворчливые нотки с явно проскальзывающим недовольством, – ты все же взялся за это дело! Зачем?!
– Исчезни! – одним-единственным словом ответила я.
Не я. Тот, в ком я сейчас существовала.
Ужас сковал по рукам и ногам, а затем сумрак, окутывающий комнату, хищным зверем метнулся ко мне…
– Нет! – Я вскрикнула и распахнула глаза.
В первый момент не поняла, где я, пока не наткнулась взглядом на Роутега. Оборотень сидел на краю постели, с тревогой глядя на меня. А я – на него, с нарастающим страхом вспомнив все, что произошло.
– Успокойся, – потребовал он.
Я дрожала всем мокрым телом, в мокрой одежде, которая явно намочила и кровать. Роутег сгорбился, упершись локтями в колени, опустил голову и провел руками по волосам.
– Наверное, ты считаешь, что я должен извиниться, – тихо произнес он, – но извинений не будет. Я в своем праве… Единственное, что бесит, – не могу перестать ассоциировать тебя с Вихо. Для меня ты – его слабое место. Его душа. Его сердце… Мою женщину он отдал на потеху своей стае, своим… На ее теле не было живого места… Я с содроганием думаю о том, каково ей пришлось перед смертью.
Он растер лицо, помолчал, затем тихо заговорил:
– Я понимаю, что твоей вины в этом нет. Понимаю, что тебе страшно, ты ничего не знаешь о нашем мире, и… бесит, что ты оказалась… И ведь до тебя это даже не доходит… – Он поднялся, начал мерить нервными шагами комнату и продолжил: – Чисто теоретически – ты квартерон. В тебе четверть нашей крови, и, по идее, в момент прикосновения она должна была проснуться. Но почему-то этого не происходит.
Роутег остановился и зло спросил:
– Ты что-нибудь чувствуешь, глядя на меня?
Я испуганно вжалась в кровать.
– Что-нибудь помимо этого гребаного ужаса?! – вспылил оборотень.
Затем стремительным рывком приблизился, навис надо мной, упираясь руками в мокрое покрывало по обе стороны от меня, и прорычал:
– Должно же быть хоть что-то, Маделин! Симпатия, интерес, желание? Черт возьми, ты же оборотень! Оборотни чувствуют свою пару, Маделин, должны чувствовать!
Я едва дышала. И да, я чувствовала: дикий первобытный ужас, и этот ужас накрывал с головой.