А больше я ничего не смогла увидеть, Кел развернул меня спиной к происходящему и понес к лестнице. Я рвалась изо всех сил, сопротивлялась, упиралась ногами в ступени – но все мои попытки остановить его были тщетны.
Кел решительно занес меня на второй этаж, подтащил к другой, не той, в которой я провела несколько дней, комнате, втолкнул и запер дверь.
Я, ухватившись за ручку, рванула дверь на себя, изо всех сил стараясь открыть, и замерла, услышав звуки борьбы.
Совершенно дикие звуки какой-то запредельной схватки. Я не знаю, как в принципе сражаются вампиры и оборотни, но грохот стоял такой, словно от ударов рушились стены. И, наверное, так оно и было, потому что в следующий миг дом задрожал и частично обвалился. Стена с окном осела, треща и постанывая, а после вновь раздался грохот.
И все стихло.
Секунда, вторая, третья…
Три удара сердца…
И дыхание, задержанное мной…
«Отойди от двери!» – хриплый срывающийся шепот в полумраке пустой комнаты.
Не просто отошла, я отскочила, и в тот же миг дверь была сорвана с петель.
Выломана, а затем Аделард ее так же просто отшвырнул.
Я же замерла, в ужасе глядя на вампира – он был в крови. Весь.
Рваная рана на груди, насквозь пропитанная кровью некогда белая майка, изорванная куртка… Раны, явно оставленные когтями, на лице, сломанная, повисшая плетью правая рука.
И широкая лучезарная улыбка, портил которую лишь один факт – зубы не белели, они тоже были в крови.
– Готова? – весело прохрипел Аделард.
Я растерянно кивнула.
– Ну тогда иди ко мне, моя девочка, – радостно приказал он.
И стремительно прохромал ко мне сам. Крайне стремительно, но я все равно успела увидеть появившегося в дверном проеме Роутега, который уже просто не успел…
Стоило Аделарду прикоснуться, как весь окружающий мир вдруг подернулся дымкой…
Потемнел…
Стал негативом, где черное обернулось белым, а белое почернело…
Все пошло рябью…
И материализовалось сводами странного, фосфоресцирующего зеленью грота, у входа в который билось море. Мы оказались где-то совершенно в другом месте, а может, даже и мире. Посреди слабо освещенной пещеры.
Но едва очертания этой пещеры стали реальны, Аделард, промычав что-то нечленораздельное, медленно, как в кошмарном сне, рухнул на камни.
Застыв, я несколько секунд потрясенно смотрела на него, а потом до меня дошел весь ужас ситуации – я непонятно где, неизвестно в каком мире с умирающим вампиром на руках и абсолютным незнанием того, где и как просить помощи.
Не могу сказать, что я с достоинством отнеслась к случившемуся. Нет, сначала я некоторое время дрожала, утирая слезы, и безуспешно звала вампира, но, взяв себя в руки, занялась его ранами. Последняя из моих маек была безжалостно разодрана на некое подобие бинтов, после чего я перевязала наиболее кровоточащие из ран Аделарда. На то, чтобы перевязать все его раны, у меня просто не хватило бы ткани. Затем, устроив его как можно удобнее, хотя на этих камнях сложно было бы даже сидеть удобно, не то чтобы лежать, я огляделась.
Грот был мрачен, громаден и пуст.
Я поднялась было, собираясь исследовать его, но, стоило мне встать, как Аделард хрипло произнес:
– Нет.
Остановилась, повернулась к нему, вглядываясь в истерзанного мужчину.
– Развернись налево, пятьдесят шагов, и увидишь ступени лестницы, ведущей наверх. Поднимайся, там дом… – Он захрипел, дернулся, но все же продолжил: – Выбери сссебе комнату… отдохни… я потом…
На этом он, кажется, снова потерял сознание.
Я не стала возвращаться и повторно биться в истерике, пытаясь привести вампира в чувства, просто молча прошла в указанном направлении и вскоре ощутила движение ветра, почти сразу после этого нашлась и лестница.
Наверх поднималась стремительно, несмотря на то что приходилось идти почти на ощупь, а через несколько пролетов лестница стала винтовой. Идти пришлось достаточно долго, и когда я вышла на ровную площадку, едва на ногах держалась. Тяжело дыша, осмотрелась – я находилась в горах, причем в данный конкретный момент практически на вершине одной из тех, что пиками устремлялись к ярко полыхающей кроваво-красной луне отовсюду. Но если остальные горы казались необитаемыми, здесь я увидела небольшой аккуратный домик в японском стиле. Каким чудом он тут оказался – даже представить не могу, но к жилищу я направилась уверенно, в принципе оно выглядело совершенно пустым, так что бояться, кажется, было совершенно нечего.
Подойдя, открыла раздвижные двери, вошла – тут же по всему домику включился свет, приятный механический женский голос произнес фразу на совершенно не знакомом мне языке, после чего послышался шум включаемых электрических приборов. Дом словно оживал.
Но я не стала задерживаться на пороге – быстро войдя в здание, прошла на кухню, остановилась на миг, оглядывая десятки шкафов и шкафчиков, и попыталась найти аптечку. Увы, через десять минут торопливого, но все же занявшего время осмотра обнаружила лишь кровь в специальном холодильнике. Несколько секунд потрясенно смотрела на пакеты с красной пугающей жидкостью, потом вспомнила, что Аделард вампир, и все стало ясно – взяла сразу два пакета, надеюсь, ему хватит, если нет, я вернусь. Потом нашла бутылки с водой, взяла пять, в надежде, что мне хватит, чтобы промыть его раны. А в одной из комнат, оказавшейся кладовой, хранилось постельное белье в упаковке. Захватила одну из наволочек, собираясь порвать на бинты. Там же обнаружила совершенно новый, тоже в упаковке, фонарик. Со всем нехитрым скарбом поторопилась обратно вниз.
Едва вышла из дома, все тот же голос задал какой-то вопрос; не дождавшись ответа, погасил свет в жилище и включил неожиданно праздничные огоньки во дворе. Атмосфера мгновенно приобрела оттенок новогодней сказки, но погружаться в нее не было времени.
На лестнице дважды едва не свалилась, удержалась с трудом и порадовалась, когда, наконец, спустилась вниз.
Зато стоило появиться в гроте, как вампир прохрипел удивленное:
– Маделин???
– А вы ожидали увидеть кого-нибудь другого? – включая фонарик и начиная выискивать лучом света своего нуждающегося в срочной помощи спасителя, поинтересовалась я.
– Нет… – едва слышно ответил Аделард.
– Я так и поняла, – заверила вампира и направилась к нему.
Правда, в свете фонарного луча местечко показалось мне гораздо более жутким, чем прежде, но, как выяснилось, мы с Аделардом перенеслись на едва ли не единственный пригодный для нахождения участок – повсеместно вокруг камни были острыми, более того, между ними явно что-то было. Или кто-то… Может, мне и показалось, но, по-моему, я заметила парочку гладких перекатывающихся черных тел. Змеи? Жутко огромные для змей, если честно.
Но думать об этом сейчас я не собиралась. Быстро подойдя к Аделарду, голова которого лежала на моем рюкзаке, я опустилась на колени, придерживая фонарик, достала в первую очередь пакет с кровью.
– Неожиданно, – прохрипел Аделард.
– Кровь? – переспросила я. – Да, найти ее в вашем доме оказалось действительно неожиданным, но после я вспомнила, что вы все же вампир. Как ее открыть, чтобы вы могли выпить?
С этими словами я захватила фонарик ртом и взялась за пакет, с твердой решимостью оторвать уголок, чтобы некоторым пить было легче.
Но мужчина, освещенный зажатым мной в зубах фонарем, приоткрыл глаза, глянул на меня с каким-то странным выражением и хрипло спросил:
– Маделин, а что вы вообще знаете о вампирах?
Перехватив фонарь рукой, осторожно спросила:
– А что не так?
– Это моя кровь, – сипло сообщил Аделард. – Хранится в убежище на случай, если мне потребуется экстренное переливание.
– Ой, – только и сказала я, стремительно откладывая пакет и чувствуя себя последней… последней, в общем.
Вампир же, с глухим стоном вновь откинувшись, хрипло произнес:
– Для восстановления мне действительно понадобится кровь, но позже… когда смогу… если смогу поохотиться…
И он закрыл глаза, дыша тяжело и с отчетливо слышимым хрипом в легких.
Мне же хватило сказанного им «для восстановления мне действительно понадобится кровь», а потому, недолго думая, я закатала рукав рубашки, обнажая локтевой сгиб, и поднесла руку к губам вампира. И зажмурилась, потому что с детства боюсь крови.
Замерла, ожидая, когда вампир прокусит артерию… или вену… или что они там кусают.
Но ничего не происходило.
Секунду, вторую, третью…
Я не выдержала, приоткрыла один глаз и глянула на вампира. Как оказалось, Аделард смотрел на меня, вопросительно выгнув неповрежденную бровь. И, заметив, что я глаза раскрыла, мрачно поинтересовался:
– Цветочек, ты осознаешь, что сейчас творишь?
Вздрогнув от этого его «цветочек», испуганно ответила:
– Да.
– И что же? – поинтересовался Аделард.
Не убирая руку, пояснила:
– Вы изранены, настолько, что, похоже, не можете встать. Мне же просто не хватит сил дотащить вас даже до лестницы, не говоря о том, чтобы поднять по ступеням, ко всему прочему, я боюсь, что потревожу ваши раны и причиню только вред. Вы сами сказали, что для восстановления нужна кровь. Возьмите мою.
И я готова была снова зажмуриться, едва вампир обнажит клыки, но Аделард продолжал задумчиво смотреть на меня. Затем, тяжело, с жутким бульканьем вздохнув, произнес:
– Маделин, идите в дом. На рассвете придет мой помощник и выведет вас отсюда. Поверьте, у вас нет никаких причин беспокоиться обо мне – я выполнил заказ, вас доставят к Вихо. Уходите, пожалуйста.
И он снова закрыл глаза. И выглядел он при этом… умирающим! Черты избитого лица медленно, но заметно заострялись, грудь приподнималась едва-едва рывками, которые давались вампиру явно не просто, кровь продолжала сочиться из ран…
«Я ничего не имел против Стоу, теперь мне придется его убить»…
И что-то мне подсказывало, что Роутег слов на ветер не бросает, а значит… значит, вампир сейчас умрет?!