И в этот момент я поняла, что мне хочется выть. Просто выть от переполняющего отчаяния…
Не знаю, как сдержалась.
Вымывшись, я завернулась в полотенце, подошла к зеркалу, взяв второе полотенце, обернула волосы.
Постояв еще немного, развернулась и вышла.
Я знала, что он ждет.
Не ошиблась.
Вихо сидел на полу, прислонившись спиной к кровати, и ждал меня. В его руке был бокал, во взгляде – вопрос. И он озвучил его, едва я подошла:
– Ты ничего не хочешь спросить?
Я отрицательно покачала головой. Затем села, сняла полотенце с волос, встряхнула мокрыми прядями. Вихо, глядя на меня, отпил из бокала. Забавно, Роутег, Аделард, теперь Вихо – все пьют, задумчиво поглядывая на меня.
– Ты улыбнулась, – произнес Вихо, – мимолетно, но все же. Что развеселило?
– Ты пьешь, – просто сказала.
Он кивнул. Взглянул на бокал так, словно впервые видит, что там налито, повертел его, держа за ножку, посмотрел на меня, усмехнулся без намека на веселье, затем произнес:
– Ты знаешь, кто твой отец?
Пожав плечами, тихо ответила:
– Полагаю тот, кому ты дал свободу, бросив на границе территорий Истэка.
Вихо кивнул.
А затем, глядя на меня, сказал:
– Отныне это твой клан, Манзи. Твой новый дом. Дом, в котором тебя не предадут, защитят и подарят все, что ты пожелаешь.
Менее всего я ощущала себя здесь как дома.
Вихо хотел было что-то еще сказать, но промолчал.
Молчала и я.
Он допил вино в бокале, посмотрел на меня, пристально, внимательно, пронизывающе, затем глухо спросил:
– Ты позволишь сегодня провести ночь с тобой?
Подняла на него взгляд.
– Я спрашиваю, потому что виноват перед тобой, – в его голосе послышался сиплый рык.
Глупо было с моей стороны оттягивать неизбежное, но…
– Если можно, я бы предпочла побыть одна, – прошептала, опуская глаза.
Вихо некоторое время молчал, затем поднялся и, направившись к двери, бросил через плечо:
– Отдыхай.
И дверь закрылась за его спиной.
Сложно сказать, что я ощутила с его уходом. Не поверила сначала. Некоторое время сидела на полу, глядя на дверь и ожидая, что она сейчас откроется. Потом встала, вышла на балкон – в клане Волка никто не спал, повсюду горели огни, на улицах слышались голоса, посмотрев вниз, я увидела Вихо, стоящего на нижней террасе и поглядывающего вдаль. Рядом с ним находилось четверо оборотней, полагаю его беты, приближенные к власти, и смотрели они также вдаль, в сторону… леса.
Отчего-то сердце забилось быстрее… Странно.
Отойдя от края балкона, я села на пол так, чтобы видеть лес, но не видеть Вихо и его подельников, и позвала:
«Аделард».
В ответ тишина, а мое сердце сжалось от тревоги. Затем я услышала отдаленный вой… одного волка поддержал еще один, и еще, и… Как тогда, когда оборотни загнали и загрызли того несчастного парня… Кого они гонят теперь?!
«Аделард, где же ты?!»
И внезапно я почувствовала – он слышит. Слышит, но не отвечает. Почему? Что происходит?
«Все хорошо, – прозвучал его хриплый шепот. – Оставайся у Роутега. Навсегда».
И все
«Аделард? Ад?! Аделард, где ты?!»
Наверное, это были инстинкты или предчувствие, я не знаю, как еще объяснить то, что, вскочив и увидев, как Вихо, сорвав с себя рубашку, босиком направляется в сторону леса, а за ним следуют его беты, я поняла, что это связано с Аделардом. Не знаю как, но связано.
И, чувствуя дрожь во всем теле, я, перегнувшись через перила, крикнула:
– Вихо!
Он остановился. Затем неестественно быстрым рывком развернулся, вперив в меня предостерегающий взгляд. Взгляд, от которого холодок прошелся по спине. Он, кажется, понял, что я хочу спросить, и явно не желал услышать этот вопрос.
И все же я произнесла:
– Вихо, где Аделард?
Глава клана Волка никак не отреагировал на мой вопрос, но один из его подчиненных метнул взгляд в сторону леса. И я все поняла!
Аделард у них. Вот почему он не отвечал на мой зов, вот почему не пришел за мной к Роутегу. Просто не мог. Его схватили. Похоже, еще вчера. А сейчас что, готовится показательная казнь? Судя по взгляду назвавшего меня женой оборотня, дело обстояло именно так.
– Вихо, нет… пожалуйста! – Я практически простонала.
Он криво усмехнулся, затем произнес, повысив голос, так, чтобы я, не обладающая их слухом, услышала:
– Ложись спать, Маделин.
Ложиться спать?! Что?!
– Вихо, – голос дрогнул, – я передумала, я…
Договорить не успела. Оборотень, который всегда казался мне просто человеком, вдруг ринулся к балкону, разгоняя свое тело, а затем рывком взвился в воздух. Приземлился позади меня, махом преодолев метров пять высоты. Меня затрясло, но я все же нашла в себе силы развернуться к нему и взглянуть в глаза того, кто так пугал.
Оборотень стоял передо мной огромный, напряженный, каждый мускул на его теле выделялся, словно очерченный игрой тени и света, руки висели вдоль тела, пальцы сжаты в кулаки, лицо каменное, глаза светятся тусклым желтым светом, губы плотно сомкнуты.
– Ты, – глухой рык в голосе, – ты… – яростное рычание, и почти сразу пораженческо-усталое: – Ты… глупая девочка.
Он сделал плавный шаг и словно перетек, приблизившись ко мне. Поднял ладонь, кончиками дрожащих пальцев прикоснулся к моей щеке и прошептал, глядя в мои глаза:
– Ты та, что заставила меня думать о тебе, слабой бесстрашной девочке, каждый раз, когда сильнейшие из оборотней склонялись передо мной, сдаваясь без боя.
Судорожный вздох – и хриплое:
– Ты та, что заставила потерять голову, едва я увидел тебя юную, отчаянно счастливую, в том коротком черном платье… я два года титаническим усилием воли держался подальше, опасаясь, что сорвусь, я…
Его голос стих, рука безвольно повисла.
– Я ждал тебя столько лет, моя куколка…
В лесу вновь раздался волчий вой. Ликующий, голодный, предвкушающий развлечения.
– Вихо, – мой голос дрожал, – что с Аделардом?
И взгляд оборотня мгновенно ожесточился. Черты лица стали хищными, злыми, голос резким.
– Он не выполнил заказ, – отчеканил оборотень.
Я пошатнулась.
– Ложись спать, Маделин, – холодно приказал глава клана Волка.
Попыталась ответить, не смогла и лишь отрицательно покачала головой, с мольбой глядя на оборотня. Он был недоволен моим поведением. Недоволен, но сдерживался. Подрагивающие ноздри, ходящие желваки говорили о ярости. Вихо закрыл на миг глаза, после, приподняв веки, странно глянул на меня и выдвинул свое условие:
– Поцелуй.
Меня затрясло. В горле как-то вмиг пересохло, внутри все сжалось, но был ли выбор?! Похоже, что нет. Я посмотрела на Вихо, скользнула взглядом по мускулистому жилистому телу, подняла взгляд на плотно сомкнутые губы… Сделала шаг. Неловкий и невольный. Прикоснулась ладонью к груди оборотня, поднялась на цыпочки и, отчаянно зажмурившись, коснулась губами его губ. Вихо замер, он, кажется, даже не дышал, но всего один миг, и я оказалась сжата сильными руками, а его поцелуй не шел ни в какое сравнение с моим робким прикосновением – жадный, голодный, поглощающий, подчиняющий.
А затем порыв ветра, и Вихо исчез, просто спрыгнув с балкона.
Я медленно опустилась на пол, дрожа и удерживая край пытающего соскользнуть с меня полотенца. Меня не просто трясло – колотило как в лихорадке. Но я даже дышать старалась тише, чтобы слышать… услышать… понять, спасен Аделард или нет.
И я услышала – сначала полный разочарования вой, после шум ломаемых вдалеке веток, а затем…
«Где ты?» – неимоверно злой голос Аделарда.
Я не ответила. Облегчение накатило волной, и, окончательно обессилев, я как была легла на пол, свернувшись и обняв колени.
«Где ты, Маделин?» – шепот в темноте срывался, словно вампир был в бешенстве.
«Мадди… – он оборвал себя, но затем торопливо продолжил: – Они схватили Валери вчера, возле госпиталя. Нас ждали, Вихо просто просчитал мой следующий шаг. Я сдался в обмен на нее. Я бы справился сейчас, Мадди! Я же сказал тебе оставаться у Роутега!»
Я молчала, чувствуя, как с ресниц срываются слезинки…
«Не молчи! – практически стон. – Пойми, ты одна из нас, и то, что не инициировалась вчера, я узнал – так бывает, и это не меняет ничего, Маделин. Ты вампир, вероятно лишь частично, но этого достаточно, и я сумею тебя защитить, даже если потребуется покровительство высокопоставленного дома».
И вот тогда я прошептала:
«Я не вампир, я дочь ведьмака, Аделард».
Реакцией на мои слова была тишина.
Просто тишина.
Только тишина…
Я долго лежала на полу, глотая слезы, после встала, умылась, сняла полотенце и легла на кровать, укрывшись с головой. Спать не хотелось, я выспалась днем, но вставать, двигаться, шевелиться не было ни сил, ни желания. И я лежала, думая о своей жизни, о том, кто был моим отцом и отдал меня, о том, кого я считала своим отцом, и он тоже отдал меня…
Не знаю, сколько я так пролежала и сколько бы пролежала еще, но внезапно услышала:
«Твой отец – я говорю о настоящем отце – является оборотнем на четверть своей крови».
К чему Аделард мне сообщил это, я совершенно не поняла, но безумно обрадовал тот факт, что он меня не бросил, что еще говорит со мной. До слез обрадовал.
«Поднимайся, – продолжил вампир, – и веди себя как оборотень. Так, как я тебя учил».
«З-з-зачем?» – удивилась я.
«Потому что это наш единственный шанс. Помни, что я тебе рассказал, уясни – никто, даже волчицы, не посмеют тронуть тебя и пальцем. Ты женщина Вихо, ты неприкосновенна. Но уважения придется добиваться самой. Вставай!»
Я села
Сжала руки и сказала то, что должна была:
«Я дочь ведьмака, Аделард. Роутег сказал, что моя раса подлежит уничтожению как у оборотней, так и у вампиров. Я…»
Он перебил меня злым:
«К дьяволу, Маделин. Мне искренне плевать на то, чья ты дочь! Я спрячу тебя так, что никто не найдет. У крови ведьмаков есть особенности, что-то слышал об этом, выясню все, решение найдем в любом случае, но сдаваться не смей, Мадди!»