Вихо, склонившись к моему уху, прошептал насмешливо:
– Вот и умница.
Вздрогнув, я обернулась, недоуменно глядя на него.
Вихо милостиво пояснил:
– «Ты всегда можешь позвать меня. Я приду».
– Ты услышал? – потрясенно переспросила его. – И почему я умница?
– Потому что позвала. – Вихо улыбнулся. Чуть насмешливо и немного устало. А затем добавил: – Я не трогал девушку Роутега.
Задохнувшись от непонимания, я почему-то выпалила:
– А Дик?
– Ка-чи-на, – с насмешкой протянул Вихо, – Дик пять лет безвылазно был с тобой. Он чисто физически не мог в этом участвовать.
– Тогда п-п-почему вы…?
И оборотень ответил:
– Твой страх был единственным способом спровоцировать Роутега, а обезумевших волчиц ты почему-то испугалась недостаточно, Дик сымпровизировал с девкой койота. Я сгустил красок над ситуацией, ты сорвалась.
Звучало мерзко, подло, бесчестно и коварно, вот только одно «но» – я не звала Роутега. Втягивать его в схватку с Вихо я ни за что бы не стала, особенно после услышанного разговора между ним и Келом. Как бы ни было мне страшно – не стала бы.
Но Роутег пришел.
Зачем?!
– Прекрасный день, – прошептал Вихо, прикасаясь губами к моей щеке, – я, наконец, заполучу народ Истэка, а ты станешь вишенкой на торте, Манзи-цветочек.
– Маделин!
Но он не слушал. Вихо махнул рукой, и возле меня оказались мои сторожа. Все трое – Дик, Стэн и Грейк. Те, кто всегда охранял, берег, сторожил и… провоцировал по приказу главы клана Волка.
А вот сам Вихо, обойдя меня, встал впереди и крикнул:
– Ты бросаешь вызов, огонь? По какому праву?!
Я же едва дышала, мир продолжал кружиться, луна, все такая же неестественно огромная, будто пульсировала, от этой пульсации нестерпимо болела голова. Хотелось упасть, лечь и полежать, но Дик не позволял, продолжая удерживать. Затем просто обнял за талию, сцепив пальцы, и сказал:
– Обопрись на меня, бой будет долгим.
– Мне плохо, – прошептала я, – можно мне хотя бы сесть?
– Извини, – с тенью сожаления ответил Дик. – Роутег не должен знать об инъекции и твоем состоянии.
– Почему?…
Оборотень ответил предельно честно:
– Сломленный морально противник – практически побежденный противник. Роутег заигрался в благородство, а теперь, когда решит, что ты предала его, начнет допускать ошибки.
Как же это было подло! Подло и расчетливо.
Вот только я не звала Роутега, а значит, никаким предательством он сломлен не будет!
– Не злись, детка, – неправильно понял мое молчание Дик, – Роутег сам подставился, сказав, что ты сможешь позвать его. Это не твоя вина, мы просто использовали его слабое место.
– Вы использовали меня, – голос дрожал, то ли от слабости, то ли от ярости.
– Я так и сказал – его слабое место. Извини за обман, ты слишком спокойно восприняла ситуацию, пришлось сгустить краски.
– Ты… – я бы давно сползла на утес, не удерживай меня Дик, – ты… И что из сказанного было ложью?
Мой неизменный сторож спокойно ответил:
– Я не прикасался к девке Роутега, у меня есть пара.
Пара?
В этот момент Роутег смело шел через толпу расступающихся оборотней, направляясь к утесу. Вихо ждал его, расставив ноги и сложив руки на груди. Он все так же был лишь в одних брюках, и теперь я поняла почему – с самого начала планировал этот бой. Роутег же раздевался на ходу – снял куртку, следом одним движением, через голову, стянул майку…
А я вспомнила подслушанный разговор между ним и Келом, сказанное сдавленным голосом «Она моя пара», и, несмотря на дикую мигрень и то, что каждое слово давалось с трудом, все же спросила у Дика:
– Что значит «пара»?
– Дар небес, – с неожиданной нежностью ответил вечно раздраженно-суровый оборотень. – Та, что является продолжением мыслей и ощущений, чье сердце бьется в такт с твоим. Это если перевести на понятный тебе язык. Для нас одно слово «пара» является выражением всего, что с этим связано.
Он сказал что-то еще, но новый приступ головной боли на миг затмил все, и я не услышала. А когда приступ и пульсация боли прекратились, я спросила:
– У всех оборотней есть пара?
– Нет, – ответил Дик, прижимая меня сильнее. И добавил: – Девочка, продержись хотя бы до начала боя.
Это представлялось мне сложным. Неимоверно сложным. Луна пульсировала все сложнее, меня шатало и становилось хуже с каждым мгновением.
– Что ей вкололи? – Стэн подошел ближе.
– Обычную блокирующую сыворотку, – ответил ему Дик.
– Обычную? Девочка белеет на глазах, кожа влажная. Какого дьявола Вихо на это пошел?
– Перестраховался, – удерживая меня одной рукой, второй коснулся моей щеки Дик.
Выругался.
Затем, игнорируя собственные слова про приказ Вихо, опустился на корточки, позволяя сесть мне. И мне так было гораздо легче, просто гораздо. Еще бы лечь. И да – кое-что выяснить.
– Дик, – срывающимся, хриплым голосом позвала я.
– Тихо, девочка, сейчас воды принесут.
– Мне поможет?
– Не уверен. – Он замялся на миг, затем пояснил: – Ты странно реагируешь. Что-то не так.
Что-то во всем этом было явно не так.
Настолько не так, что не давало успокоиться.
Дик усадил меня, сам сел позади, придерживая. Не знаю, как все это выглядело со стороны – Роутег сейчас был скрыт от меня утесом, соответственно я от него тоже. Так что, какого бы эффекта ни добивался Вихо, он проиграл. Проиграл еще и в том, что совершенно напрасно думал, что это я, перепугавшись, позвала Роутега. И в связи с этим я спросила у Дика:
– Зачем это Вихо?
– Установление неоспоримого господства, – предельно серьезно ответил оборотень. – Роутег испугался открытого противостояния, значит, подконтрольные нам старейшины определили верно – он слабее Вихо. За тобой мы пришли к границе его территорий с сильнейшими из клана, и Роутег струсил, отдав тебя без боя. И подставился, поддавшись эмоциям и дав опрометчивое обещание.
Роутег струсил? Роутег подставился? Я вдруг вспомнила разговор с Аяшей:
«– А, Повелитель здесь, все в порядке, он разберется.
– С чем разберется?
– Со всем. Это же Повелитель, когда он в городе, можно совершенно ни о чем не переживать».
Вот и меня накрыло осознанием, что Роутег со всем разберется. Разберется с Вихо, со мной, со всеми проблемами. Возьмет – и разберется. Чисто по-мужски.
И вместе с этим пониманием появилось желание увидеть, как именно разберется.
Я поднялась. Сама. Откуда взялись силы, совершенно непонятно.
Оттолкнула руку пытавшегося придержать Дика и подошла к краю утеса. Нестерпимо полыхал лунный свет, вся долина кружилась перед глазами, но Роутега, полуобнаженного и стоящего напротив Вихо, я увидела отчетливо. Поймала на себе его вопросительный взгляд и улыбнулась. Ему. Он улыбнулся в ответ.
«Маделин, что происходит?» – вторгся в сознание голос Аделарда.
А я взяла и ответила:
«Роутег бросил вызов Вихо».
«Мой прогноз сбывается», – не слишком радостно произнес Аделард.
«Роутег ведь победит?» – взволнованно спросила я.
«Да. – И в сказанном Аделард был уверен. – Он крайне силен».
«Старейшины считают иначе…»
«Поверь, Роутег справится», – убежденно произнес вампир.
Вихо обернулся, странно взглянул на меня.
Затем развернулся к Роутегу…
И бой начался!
Вихо рванул первым, трансформируясь в рывке, и нанес удар уже лапой, со сверкнувшими в лунном свете когтями. Выглядело жутко. Убийственно жутко… Но Роутег с легкостью блокировал удар и, даже частично не трансформируясь, нанес свой, да такой силы, что Вихо пролетел метров пятьдесят и врезался спиной в холм.
Раздался единый слаженный вздох оборотней клана Волка.
Это было потрясение.
Для них для всех. Я оглянулась и поняла, что мои неизменные сторожа потрясены не меньше остальных, из приоткрытого рта Стэна выпала сигара. А я почему-то улыбнулась. И моя улыбка не померкла, даже когда Вихо, чье тело стремительно менялось и сейчас представляло собой волчью голову на мускулистом, частично покрытом шерстью человеческом теле, зарычав, прыгнул на Роутега. Прыжок был неестественно высоким, таким, что даже для меня, сидящей на утесе и возвышающейся над всеми, Вихо на миг закрыл силуэтом луну, но Повелитель клана Истэка не то чтобы даже не увернулся, он ответил повторным ударом, и Вихо улетел вновь, на этот раз врезавшись в стену собственного дома.
Стена пошла трещинами.
Это был очень красочный бой. Нереальный немного, а может, дело в моем искаженным инъекцией восприятии, но мне все нравилось. Ровно до того момента, как Вихо, отлепившийся от стены дома, на которой остался вмятиной его силуэт, спрыгнул на траву и издал вой.
Тихий и призывный.
В то же мгновение толпа оборотней расступилась, как отхлынувшая океаническая волна, обнажив черные камни. Только тут были не камни – а около двух десятков оборотней. Из тех, что еще недавно занимали лежаки возле бассейнов. Это были огромные, крепкие, готовые напасть монстры.
И мне как-то стало нехорошо.
– Давно пора, – произнес за моей спиной Дик.
– Это нечестно! – воскликнула я.
Но Роутег усмехнулся, увидев новых противников. И, повысив голос, произнес:
– Это бой за волчицу, Вихо, призыв стае несколько не соответствует традициям, не находишь?
Глава клана Волка встряхнулся, словно животное, обращая трансформацию вспять и вернув себе человеческий вид, хрипло ответил:
– Вот только она не волчица, Роутег.
У меня в душе все похолодело. То есть это все было ловушкой? И Роутег неосмотрительно в нее попал?!
Но судя по усмешке повелителя народа Истэка, для него это все ловушкой не являлось. Я перевела взгляд на Кела и остальных койотов, явившихся со своим предводителем, – никто даже не шелохнулся.
– Не волчица? Но ты объявил ее своей женой и собирался последовать древнему обряду клана, пометив укусом в присутствии всех? Как-то непоследовательно, не находишь?