— Все равно, иди, пожалуйста. Я сама все закончу.
При этих словах Ливи повернулась и через проем полуоткрытой двери поймала взглядом взмах васильковой юбки Адрианы. На плечах у девушки была малиновая накидка. Значит, Адриана побывала у себя в спальне, которая располагалась по соседству с кухней. Но как долго она там находилась и что слышала из их разговора с Саймоном? Стены в этом очаровательном, построенном на скорую руку жилище были не толще, чем обычные перегородки, поэтому она могла слышать все, даже рассказ Саймона о парижской истории.
Однако, когда Ливи с Саймоном вместе вошли в гостиную, Адрианы там не было. Она стояла опершись о широкие деревянные перила веранды и вперив взгляд в темноту. Малиновая накидка ярко выделялась на фоне черного леса.
Саймон с натянутой веселостью поинтересовался:
— Как вы обе относитесь к тому, чтобы немного прогуляться? Заедем в кафе, выпьем…
«Ох уж это вечное мужское лекарство от любых неприятностей!»
Адриана даже не повернула головы в его сторону.
— Нет, спасибо. А если ты хочешь выпить, у меня в баре полно напитков.
Именно этот момент Саймон выбрал для того, чтобы сжать руку Ливи. Его движение было таким неожиданным, что она не успела отреагировать. И тут Адриана повернулась и увидела, как они стоят рука об руку.
— Что вы из себя строите? — резко спросила она. — Детей, заблудившихся в лесу?
Ливи отдернула руку, а Саймон рассмеялся.
— Скорее в кухне, Адриана. Мы вымыли всю посуду.
— А… Благодарствую. — Ее тон оставался по-прежнему резким.
— Не стоит благодарности. Это тебе мы должны сказать спасибо за такой прекрасный ужин.
— Ну а сам вечер оказался не таким уж прекрасным. Началось вроде неплохо, но как ужасно кончилось. — Она оторвалась от перил. — Ужасно! Ужасно! — Адриана стукнула ногой по доскам веранды и бросилась в дом.
По пути через студию она задела маленький столик, и он с грохотом упал на пол.
— Адриана… — позвал ее Саймон.
Она обернулась и замерла в ожидании.
— Ну?
— Ты что, и на меня рассердилась?
— Бог мой, Саймон, ты взрослый мужчина, а не маленький мальчик, который постоянно требует ласки. Какое тебе дело до того, сержусь я на тебя или нет? Пусть Ливи тебя приласкает.
Дверь студии хлопнула, а за ней и дверь спальни.
— Ух! — вздохнул Саймон. — Что я ей сделал?
— Тебе лучше уйти.
— Пожалуй. — Он нерешительно направился к лестнице. — Ливи, может, пойдем прогуляемся?
— Нет, я пойду уберусь в студии, а потом лягу.
— Рок расстроил ее больше, чем я предполагал.
— Давай прекратим говорить на эту тему. Спокойной ночи, Саймон.
— Ты могла бы позволить мне братский поцелуй…
— Я не чувствую себя сестрой. — Она поспешно прошла в дом и с облегчением услышала, как он спустился по лестнице и направился по гравиевой дорожке к машине.
Закрывая стеклянную дверь, она слышала, как он завел мотор и машина отъехала. Ливи поставила на место столик, выбросила окурки из пепельницы, взбила диванные подушки. Из комнаты Адрианы не доносилось ни звука.
Наконец, потушив свет в студии, она пошла к себе. По пути заглянула под дверь Адрианы. Света не было.
ГЛАВА 13
Ливи беспокойно пошевелилась во сне и перевернулась на другой бок. Сквозь дремоту в ее сознание пробивался какой-то звук, ощущение чьего-то присутствия. Просыпаться не хотелось, но этот чужеродный элемент был сильнее, чем ее сонная воля. Она нехотя открыла глаза — и тут же, испуганно вскрикнув, попыталась подняться на подушках.
В тусклой полосе лунного света, пробивавшегося сквозь проем гардин, она увидела в ногах кровати Адриану в белой, как у монахини, ночной рубашке, подпоясанной витым шнуром.
— Что такое? — часто моргая и спросонья дрожа, спросила Ливи. — Сколько сейчас времени? Что случилось?
— Именно это я и хотела выяснить. Я рада, что ты проснулась. — Адриана подошла к стене и включила бра.
В мягком розовом свете, залившем комнату, Адриана перестала походить на привидение. Она поставила стакан с молоком на тумбочку возле кровати.
— Ты кричала, и я пришла узнать, что случилось. Только открыв дверь, я поняла, что тебе просто снится плохой сон. А я подумала… — Ее глаза обратились на открытое окно. — Кто-то тебя напугал?
— Неужели меня мучили кошмары во сне? Странно, я не помню.
— Иногда так бывает: просыпаешься и сразу о них забываешь. Ну раз у тебя все в порядке, я пошла к себе. Но на всякий случай я принесла тебе молока.
— Спасибо, но…
— Выпей! Молоко поможет поскорее заснуть. Извини, что разбудила, но ты бы знала, как меня напугала. — Она легко поцеловала Ливи в голову. — Я хотела прихватить с собой какое-нибудь оружие, но под руку ничего не попалось. В доме нет даже кочерги!
Ливи улыбнулась.
— Раз я начала кричать по ночам, то мне лучше немедленно вернуться в Ларн.
— Поговорим об этом позже, не в три же часа утра. А сейчас выпей молока. Кстати, почему ты не хочешь открыть лишь верхнюю половину окна, так будет гораздо безопаснее? Не то чтобы я опасалась воров, но какая-нибудь приблудившаяся кошка может выбрать твою кровать в качестве места для ночлега и напугать тебя. — Она подошла к окну, с тихим щелчком закрыла нижнюю его часть и открыла верхнюю. — Вот так будет лучше. — Она с улыбкой обернулась. — Ну, я пойду.
— Я очень сожалею, что заставила тебя…
— Дорогая, не беспокойся. Я быстро засну снова.
Легкой походкой Адриана направилась к двери и, прикрыв ее за собой, вышла из комнаты.
Ливи села на постели и помотала головой, чтобы придан» своим мыслям некоторую ясность. Каков бы ни был ее ночной кошмар, — а она не удивлялась тому, что он был, — он не слишком подействовал на нее, потому что от него не осталось и следа. Она с сомнением посмотрела на молоко, откинулась на подушках и закрыла глаза.
Проснувшись утром, Ливи увидела, что молоко все еще стоит возле кровати. Она вылила его в раковину. Теперь Адриана не догадается, что ее мудрый совет пропал даром.
Ливи вошла на кухню в тот момент, когда Адриана, с бутылкой молока в руках, закрывала боковую дверь. Она подняла глаза и застыла от изумления.
— Привет! — весело сказала Ливи. — Чему ты так удивляешься? Что со мной такое?
Адриана поставила бутылку на стол.
— Я считала, что ты спишь как убитая. Странно, что ты уже встала.
— Почти восемь, обычно я так и встаю.
— Я знаю. Но дело в том, что прошлой ночью я добавила успокоительного в молоко. — Она одарила Ливи своей неспешной улыбкой. — Я была уверена, что ты еще спишь. Собиралась принести тебе завтрак в комнату. Ты не чувствуешь сонливости? — с любопытством спросила она.
— Не больше, чем обычно в такое время, — рассмеялась Ливи.
Адриана шумно вдохнула воздух.
— Потрясающе! Когда я принимаю снотворное, — а я делаю это лишь в исключительных случаях, — я весь день хожу как пьяная! Ливи, дорогая моя, ты просто уникум! — Она расслабилась. — Прекрасно, значит, мне не придется нести тебе завтрак на моем красивом зеленом подносе ручной работы. Ну, раз ты здесь, тебе будет не трудно посмотреть, принесли ли утренние газеты? Разносчики — странные люди, ты не замечала этого у себя в Ларне? Молочник предпочитает боковую дверь, а почтальон — парадную. — Она взяла банку с повидлом и принялась выкладывать ее содержимое в хрустальную вазу.
Машины, с шумом рассекая лужи, проносились мимо, когда Ливи остановилась посмотреть на витрину магазина, расположенного на узкой улочке, где жила Адриана.
На фоне разложенных товаров она увидела свое неподвижное, усталое лицо. Усталое — потому, что она слишком много работала в детском доме, пытаясь избавиться от собственных мыслей и откладывая их на потом, когда ей нечего будет делать и можно будет расслабиться и подумать.
— Доброе утро, мэм, — приветствовал ее голос, в котором просторечье смешивалось с сильным йоркширским акцентом.
Ливи обернулась и, узнав, улыбнулась в большое скуластое лицо, обрамленное тяжелыми пепельными волосами, спрятанными под капюшоном плаща.
— Миссис Грум!
— Точно так, мэм. — Миссис Грум подтянула повыше корзинку с продуктами. — Салат промок, но его от этого не убудет. Я вас поджидала, мэм. Спросить хотела, может, вам нужна служанка для дневной работы.
— Будет нужна, когда я решу вернуться в Ларн-Хаус.
— Я вынослива, мы все такие в Йоркшире, мэм. Нас научили не бояться работы, да, так-то вот. И мне хочется работать у вас, если, конечно, у вас нет еще никого на примете.
— Мне казалось, будет сложно найти кого-нибудь, — благодарно отозвалась Ливи. — Люди не хотят идти работать туда, где…
— Кого-то убили? Ну, я-то на своем веку столько смертей перевидала, что даже и бровью не поведу.
— В таком случае буду весьма благодарна вам, миссис Грум, если вы возьметесь помогать мне по хозяйству. Для меня будет гораздо удобнее, если этим займется человек, которого я знаю и уважаю. Правда, сейчас я живу у мисс Чарльз, вы, возможно, знаете…
— Да, я слышала. Но вы же когда-нибудь от нее съедете. Ларн — миленький домик, мэм. Помню, вы еще разрешали приводить моего Чарли к вам в сад, а я все думала: «Вот, должно быть, как бывает в раю!» И Чарли бы так думал, если бы вообще умел думать. Бедный маленький озорник!
— Мне казалось, ему нравилось приходить туда, мягко сказала Ливи.
— Это верно. Хотя он и не мог сказать вам об этом Бедняжка любил ваш сад, любил смотреть на всю эту живность, которая плавает у вас в озере.
Порыв ветра бросил им в лицо дождевые капли.
— Ничего, говорят, дождь пользителен для цвета лица, — весело проговорила миссис Грум. — Ну, меня-то, с моей дубленой кожей, это не касается, но для вас, мэм… Что ж, не буду больше задерживать вас.
Капли стекали по протянутой руке миссис Грум. Кусок почти промокшей газеты не полностью прикрывал содержимое ее корзины.
— Очень рада, что встретила вас, — дружелюбно сказала Ливи. — Как хорошо, что вы поможете мне по хозяйству.