Симон взглянул на брата. Со времени эпизода с курением за мусорными баками он подрос, но так и не догнал Майка.
– Это происходит каждый раз, – сдавленным голосом произнес он. – И я не представляю, когда избавлюсь от этого. Стоит оказаться в машине, как перед глазами возникают одни и те же страшные картины. А что касается этой машины, достаточно только взглянуть на нее.
– Я тебя понимаю. Я рассказывал, как я в детстве дико боялся воды?
Симон изумленно покачал головой. Он не мог себе представить, что его старший брат вообще чего-то мог бояться.
– Вот видишь, – негромко хмыкнул Майк. – Скорее всего, это было еще до твоего рождения. Мне было лет шесть, может, семь. Если кому-то и подходит слово «водобоязнь», так это мне в том возрасте. Я просто с ума сходил, если нужно было мыться в ванне. Мама и так никогда не наполняла ванну до краев – из-за высоких счетов за воду, заботы об окружающей среде и все такое. А купание всякий раз становилось для меня кошмаром! Думаю, из-за того, что я однажды услышал: можно утонуть даже в луже. С тех пор я за километр обходил лужи, даже лужицы. – Майк пожал плечами. – Разумеется, это не идет ни в какое сравнение с твоими ужасами, но в какой-то мере соприкосновение с водой травмировало меня.
Симон все еще не мог поверить в то, что Майк только что рассказал ему.
– Но мы же летом купались в море. И ты еще в школе заработал значок за победу в соревнованиях по плаванию.
– О, это было намного позже! После того, как папа избавил меня от водобоязни.
– Он тебя… Что-что?
Майк засмеялся:
– Хочешь верь, хочешь нет, но он однажды взял и столкнул меня в бассейн. Правда, сразу же прыгнул вслед за мной. А когда я отбрыкивался и отплевывался, папа мне показал, как надо плавать. Разумеется, это было чистое безумие – со мной что угодно могло случиться. Но с того момента все мои страхи как рукой сняло. Напротив, я стал получать от плавания огромное удовольствие, меня было не вытащить из бассейна. – Он снова усмехнулся. – Видишь, каким сумасбродом мог быть наш с тобой папочка.
Симон не верил своим ушам.
– Просто взял и швырнул тебя в бассейн? Кошмар!
– Ну и что? К слову сказать, там было не слишком глубоко. Ничего со мной не случилось. Один легкий толчок, и все. Ну, не самый приятный способ, но от страха я избавился. Я понимаю, узнай об этом Мелина, она точно возразила бы: мол, с педагогической точки зрения папа действовал неправильно. И бог весть как корила бы его за это. Мелина собирается изучать психологию и убеждена, что если долго-долго говорить о своих проблемах, они разрешатся. Но я смотрю на это по-другому. Не верю, что все на свете можно решить одними лишь словами. К проблемам надо поворачиваться лицом. И часто приходишь к выводу, что твой страх не имеет под собой почвы. У меня никогда не было полного взаимопонимания с отцом, но вот этому я у него научился.
Симон снова взглянул на машину. Несмотря на рассказанную Майком историю, этот автомобиль по-прежнему казался ему угрожающим. Симон не мог этого объяснить, но ему хотелось осторожно обойти машину, как Майк когда-то обходил лужи.
– Хочешь попробовать? – спросил брат. Казалось, он читает его мысли. – Я только предлагаю, ты можешь и отказаться. Но вдруг тебе это поможет?
Симон смотрел на машину. Несмотря на теплый вечер, его бил озноб. Будто от этой колымаги исходил холод. «Сядь в машину, и умрешь! – нашептывал голос из его снов. – Помни: ты тоже должен был умереть!» Затем он услышал голос Каро, мягкий и тихий: «Единственный путь, который ведет к свету, это путь вперед. Я понимаю, это требует мужества, и немалого, но оно у тебя есть». Каро верила в него, верил в него и Майк, и теперь пора было и ему поверить в себя.
– Ну хорошо. – Откашлявшись, Симон избавился от противного комка в горле. – Давай попробуем!
– Отлично, вот теперь я вижу: это мой брат!
Майк с гордостью смотрел на Симона. Потом похлопал его по плечу и достал из кармана ключи от машины.
36
Сначала Симону показалось, будто у него ноги в землю вросли. Словно вдруг на них появились корни, которые глубоко ушли в почву, не позволяя сдвинуться с места.
– Не волнуйся, у тебя все получится! – словно издали звучал подбадривающий голос Майка. – С тобой ничего не случится. Это всего лишь машина.
Симон почувствовал, как у него на лбу выступили капельки пота. По спине между лопаток тоже струился пот, холодный и дурно пахнущий. В стрессовых ситуациях организм выбрасывает в кровь большие дозы адреналина – отсюда и этот специфический запах страха. Симон знал это из книг, но в первую очередь – из собственного опыта. Он надеялся, что Майк все верно рассчитал и что этот приступ панического страха станет последним.
«От меня требуется только подойти к этой машине и сесть в нее, – сказал он себе. – Чтобы убедиться, что это всего лишь машина. Всего лишь машина. И все будет так, как говорит Майк: со мной ничего не случится».
Сделав еще один глубокий вдох, Симон наконец заставил себя сдвинуться с места. Медленно. Осторожно. Шаг за шагом. Симону казалось, будто его ноги стали резиновыми – ни мышц, ни костей, ни крови, но переставлять их он все же мог. Шаг за шагом. Все ближе и ближе к машине. Казалось, «Форд» терпеливо ждет его. Как паук, подкарауливающий его в сетях паутины. В лучах заходящего солнца темно-синяя краска приобрела удивительный оттенок. «Будто сейчас раскалится», – мелькнула мысль у Симона.
Воздух вокруг нагретой солнцем машины струился маревом. На полированном капоте мальчик заметил дохлую муху. Она лежала, вытянув угловатые лапки, словно горячий лак убил ее. «Сгорела! – пронеслось у него в голове. – Конечно же, она сгорела!» Симона била дрожь, пот лил с него ручьями. Будто на него вылили ведро ледяной воды. Но он шагал дальше, зная, что, стоит ему сейчас остановиться, он тут же повернется и убежит прочь. И тогда страх будет донимать его до конца жизни. «Прекрати! Дальше, дальше!»
До широкого багажника вытянутого в длину «Комби» оставалось каких-то шесть шагов. Симон прочел на табличке номер. Он обратил внимание на букву «S». Значит, Штутгарт. А на машине отца стоял номерной знак Фаленберга.
FAH BW 603
Еще пять шагов. Сумма цифр составляла девять. На этом Симон постарался сконцентрироваться, чтобы подавить страх.
– Девятка, что означает девятка? – шептал он про себя, чтобы Майк не расслышал. – Девять – натуральное число. Число – квадрат трех. Последнее однозначное число в десятичной системе исчисления. У полузащитников в футболе девятка на майке. Девять месяцев – это три четверти года. Дети рождаются через девять месяцев. У кошки девять жизней, как говорят. В кегельбане ставят девять кеглей, а в судоку девять раз по девять клеточек…
Еще четыре шага. Теперь Симон чувствовал исходивший от автомобиля запах – разогретый металл, политура и резина.
– В нумерологии девятка означает… она означает… Черт, что же она означает?
Он не мог вспомнить, страх блокировал его сознание. Отерев лицо тыльной стороной ладони, мальчик изо всех сил пытался сосредоточиться. Еще три шага.
– Это «Форд-Мондео», – продолжил он. – «Мондео» начали выпускать в 1993 году. Сначала его выпускали в Бельгии, а потом и в Испании. Отец всегда ездил на «Форде». Он был лоялен этой марке, как выражаются маркетологи. «Комби» очень целесообразно сконструирован, – повторял он, – в него столько влезает». Даже огромный чемодан мамы, когда мы ездили в отпуск. Тогда было жаркое лето. Такое же жаркое, как нынешнее.
Еще два шага. Симон не поддавался искушению оглянуться на Майка. То, что ему предстояло, он должен одолеть в одиночку. Никого ему больше не нужно. Он и один справится. «…Это требует мужества, и немалого, но оно у тебя есть». Снова где-то глубоко внутри он услышал голос Каро. «Но оно у тебя есть». Остался всего один шаг. Самый тяжелый из всех. Наконец Симон приблизился.
– Это всего лишь машина, – прошептал он. – Ничего не случится. Я просто должен в нее сесть.
Его рука, казалось, налилась свинцом. Дрожащей ладонью он дотронулся до ручки дверцы. Обычный жест. Оставалось поднять ручку вверх и потянуть на себя дверцу. Все это умеют. Миллионы людей открывают дверцы машин – в эту секунду, наверное, тысячи. Садятся в машину, едут, куда нужно, а потом выходят из нее. Даже не задумываясь. Это нечто само собой разумеющееся. Но только не для него. Симону казалось, что он уже занес ногу, чтобы вступить в ад. В ад! И тут он вспомнил. В нумерологии девятка обозначала Дьявола! Все оккультное, сокрытое, темное.
«Нет, нет, нет! Об этом нельзя даже думать! Я просто сяду в машину. Так же, как раньше, до того, как все случилось». Он представил себе, что родители уже сели в машину и ждут его. Что они собрались просто съездить за покупками и Симона это радует. Вероятно, на карманные деньги он купит себе новую компьютерную игру или математический словарь. Этих карманных денег вечно не хватает. Возможно, он найдет такой словарь, где будет доходчиво объяснена теорема Пифагора, и Каро без труда поймет ее. Да, подобные размышления успокаивали. Каро была права: в фантазиях возможно все.
Внезапно его рука стала легче. Взявшись за ручку дверцы, он спокойно открыл ее. Вот так! И ничего страшного не произошло! Симон протиснулся в салон, усевшись на заднее сиденье. Сзади справа, как всегда. Ему показалось, что он сидит в автомобиле родителей. Тот же запах – синтетической ткани и пластмассы. Даже обивка кресел и та была такой же.
– Думаю, можно трогаться с места, – сказал он, обращаясь к двум передним пустым сиденьям. И хихикнул.
Его смешок вышел хоть и вымученным, но все-таки в нем слышалось облегчение. В чем-то Симону эта ситуация казалась даже смешной. И чего он так боялся? «Мне это нравится, видите? Только тут почему-то собачий холод. Ну как, вы гордитесь мной?» Разумеется, ответа он не получил. Но Симон ни капельки не сомневался, что, будь здесь сейчас его родители, они точно гордились бы своим сыном.