Осторожно выбираюсь из объятий Яра, он ворочается, но не просыпается. Перевожу дыхание. Встаю, ощущая, как по ноге что-то стекало, потом дошло, что это могло быть. На цыпочках иду к шкафу, поднимаю с пола полотенце, последний раз пытаюсь найти подушку и одеяло, забавно, но они мне сразу попадаются под руку. Опять принимаю душ, натягиваю футболку Яра, что висела на крючке, заполняя легкие его парфюмом. Иду спать. Точнее лелею надежду уснуть, и считать произошедшее в спальне сном, где вместо «Лера», звучит «Лена».
26 глава (Шерхан)
Приподнимаю веки, понимаю, что нахожусь в собственной спальне и не валяюсь где-то в сточной канаве или на пляже. Переворачиваюсь на спину, тру глаза. Во рту сухо, хочется пить, а еще невообразимо болела голова. Вчера все-таки перебрали. Приходил Тим и еще несколько ребят, мы знатно надрались, говорили обо всем, ржали, потом они все ломанулись искать дальше приключения на свои задницы, я отказался. Последнее время мне хотелось побыть в одиночестве, подумать над сложившейся ситуацией и найти решения на некоторые проблемы.
Хищник названивал каждый день, интересовался настроением, проявлял заботу, которую было дико от него видеть. Два раза в неделю мне приходилось соглашаться на встречи, обсуждали различные варианты кому я мог перейти дорогу, кто против меня имеет зубы. Папаша серьезно нацелился найти моего обидчика, особенно сильно переживал по поводу потери внука. Это никак не вписывалось в его образ, который я себе много лет назад придумал.
Лера в Москве. Мы созванивались, болтали, как друзья, но иногда спотыкались об какое-то слово и просто молчали в трубку. Она стала приходить в себя, наконец-то, отпустила от себя прошлое, рассказывала о своих проектах с моделями. Разговора о том, чтобы вновь сойтись не было. Я в Сочи, она в столице, между нами километры, ни я, ни она не бросит то, что есть, что обрели.
Мы скучали, тоска была слышна в наших голосах, это чувствовалась в недосказанности, в фразе: «а помнишь…». У нас теперь было, что вспомнить, не только плохое, но и моменты хорошего.
Ухмыльнулся. Сегодня мне приснился странный сон, будто я проснулся и в темноте увидел Леру, почувствовал ее запах. Прикрыл глаза, пытаясь вспомнить этот эротичный сон, но в памяти какие-то обрывки, ощущение, что обознался, что представлял одну, а трахал совершенно другую. Переворачиваюсь на бок, утыкаюсь в рядом лежащую подушку. Пахнет клубникой, тем самым клубничным гелем, что любила Лера. Приподнимаюсь, оглядываю кровать. Вторая половина тоже смята. Или я спал по диагонали, мылся вчера женским гелем, или… Слышу свист чайника. Сердце встрепыхнулось, подскочил. Поправил на себе низко сидящие штаны, натянул на себя первую попавшую футболку, зачесал рукой волосы, потом пригладил, вновь зачесал. Психанул, ринулся на кухню.
Неужели приехала? После всего, что ей сказал. Я испытывал радость и одновременно раздражение. Последний раз с нею разговаривал три дня назад, ни о чем толковом не болтали.
Захожу на кухню и замираю. Оглядываю все по сторонам, останавливаюсь на женской фигуре возле плиты. Вчерашнего срача нет, обратил внимание, что и в коридоре порядок.
Первое чувство было разочарование со вкусом сожженной мечты. Потом благодарность за чистоту в доме. И все.
— Привет, — не говорю, а каркаю, Лена испуганно оборачивается.
— Я не слышала, как ты вошел.
— Я тихо хожу.
— Как тигр.
— Как тигр, — соглашаюсь, подхожу к Лене, тянусь к шкафчику за кружкой. Она стоит рядом, сейчас все мои органы чувств были обострены: яркий свет резал глаза, шум за окном раздражал, обаяние улавливало любые запахи. И сейчас я уловил запах клубники. В мозгу, как вспышка молнии, стреляет обрывочное воспоминание: девушка у шкафа, стоит ко мне спиною, и я ее ласкал… Пересекаюсь глазами с Леной. Ее стали черными, смотрит с напряжением, губы нервно подрагивают.
Хмурюсь, разглядывая теперь не только ее лицо, но и линию подбородка, тонкую шею, плечи. Опять вспышка в памяти — мои губы скользят по женскому плечу, потом к шее, в конце прикусываю мочку уха. Мне становится жарко, душно, когда замечаю на плечах небольшие синяки, словно кто-то Лену удерживал.
Сглотнул, отворачиваюсь к раковине, тупо смотрю перед собою, а вижу совершенно другую картинку. Значит не сон, значит вот чего меня преследовало ощущение, что совершал ошибку.
Поворачиваюсь, скрещиваю руки на груди, Лена не выдерживает моего пристального взгляда, заправляет волосы за ухо и начинает заваривать себе чай.
— Это называется западло, Лена.
— Яр… — облизывает губы волнение и не находит нужных слов.
— Я не оправдываю себя, тож хорош, попутал берега, плыл к левому, а остался на правом, но ты ж зачем?
— Я люблю тебя.
— Давай не будем о чувствах, — поджимаю губы, чувствую раздражение на девушку. — Мы не предохранялись, если залетишь, что будешь делать?
— Ты так буднично говоришь, аж тошно от тебя, — нервно смеется, пытается слезть с темы, но мне не до смеха. Меня вообще бесит ситуация. Еще блядь проблем с Леной не хватало и последствия этого чертового секса.
— Лен, не смешно. Если залетишь, решишь оставить ребенка, я не буду против, материальную поддержку получишь с моей стороны, но жить с тобою, тем более жениться, не собираюсь. Бывают вот такие недоразумения, сам им являюсь.
— Яр…
— Послушай меня внимательно, то что произошло этой ночью, пусть будет на моей совести, но на этом все. Никаких повторений, упаси господи, не будет.
— Я люблю тебя, — поднимает глаза, смотрит на меня с отчаяньем, с преданностью до гробовой доски. Мне по идеи должно стать ее жалко, но ни хрена.
— Я тебя не люблю. И никогда не любил! — жестко чеканю каждое слово, наблюдая, как она вздрагивает, словно я бил ее хлыстом. — Две параллели не станут едиными, это известно из школьной программы.
В ванной принимаю душ, сгребаю в одну кучу все Лерины вещи, которые она оставила после себя, в свое время рука не поднялась выкинуть, теперь разгребал последствия. Сразу же иду в спальню, где стаскиваю с кровати постельное белье, швыряю его на пороге комнаты, одеваюсь в джинсы и толстовку. Иду обратно на кухню, запихиваю постельное в машинку, ощущая между лопатками внимательный взгляд Лены.
— Ключ, — стою возле стола, ее чай уже остыл, его не пили. Карие глаза жалобно смотрят на меня снизу, умоляют не разрывать путы, что нас связывали. — Ключ, Лена!
— Яр…
— Лена, ключ, потом я тебя отвезу домой и все.
— Ты бросаешь нас?
— Возникнет такое желание, если ты не отдашь мне ключ от моей квартиры.
Я получаю ключ от квартиры, кладу его в шкатулку, жду, когда соберется Лена. Все это время мы молчим, даже не смотрим друг на друга. Вместе выходим из подъезда, попадаем под обстрел пристальных взглядов местных блюстителей порядка. Здороваюсь со всеми с вежливой улыбкой, только ни на кого не смотрю.
— Заедем в аптеку, — просит Лена, когда выруливаю машину со двора. Этот черный кроссовер дал мне Хищный в прокат, пока я метался в выборе нового железного друга.
— И мне купи от головы что-нибудь.
— У меня есть, вчера купила, — достает из сумки упаковку таблеток, протягивает мне.
— Вода в бардачке, — выдавливаю белые кругляшки на ладонь, пока стояли на светофоре, запиваю водой.
Возле аптеки притормаживаю, Лена выскакивает из машины, я достаю телефон, просматриваю сообщения, даже залезаю в Инстаграмм. Листаю ленту своих подписок, внезапно палец замирает над экраном.
На фоне окна с прозрачной органзой стоит Лера, опираясь одним локтем на подоконник, второй рукой придерживала лиф платья, словно примеряла его, не надевая на себя. Смотрит через плечо в объектив камеры. Ее глаза слегка прикрыты, невозможно понять, что там было в них, губы не улыбались. Солнечные лучи запутались в ее распущенных волосах, перекинутые на одну стороны. Верх спины в тени, низ — в солнечном освещении, а что еще ниже, оставалось только фантазировать, так как фотография обрывалась.
Понимаю, что пока рассматривал фотографию, не дышал. Делаю поспешный вдох, прежде чем нажать на сердечко «лайк», читаю текст: «Я знаю один ответ: У разума есть выбор, у сердца — нет. Аневито Кем».
Слышу, как открывается дверка, мельком бросаю взгляд на Лену, прячу телефон в карман куртки, так и не лайкнув. Она сразу же распаковывает какую-то серебристую с красными буквами упаковку. Там оказывается одна таблетка, выдавливает ее в ладонь, открывает бутылку, которую тоже купила в аптеке.
— Теперь можешь спать спокойно, — смотрит на меня без щенячьего выражения, без сожаления, а с какой-то решимостью. — И знаешь, ты прав, оставим вчерашнее во вчерашнем. Ты никогда не был мои и никогда им не будешь. И тебе стоит все-таки помириться с Лерой.
Замолчала, ждет от меня каких-то слов, возможно банальности, вроде того, что она встретит еще в своей жизни подходящего человека, но я ни проронил и слова, завел машину и тронулся с места. О своей личной жизни тоже промолчал, всем кажется все так просто, хотя на самом деле истина не на поверхности. Подъезжая к дому Карениных, Лена поворачивается ко мне.
— Зайдешь?
— Нет.
— Яр…
— Лен, забыли и проехали. Извини, у меня дела, — смотрю выразительно на дверь, секунду еще нерешительно сидит, потом выходит. Не провожаю ее взглядом, отъезжаю, завибрировал мой телефон. Усмехаюсь, увидев имя звонившегося.
— Агат, я буду через двадцать минут на месте.
Что происходит, когда встречаются два человека очень похожих друг на друга в плане мышления, аналитического ума, чрезвычайной подозрительностью? Да, они начинаю друг друга анализировать, сканировать взглядом, пытаясь залезть в самые потаенные углы ума.
— Я думал, ты притащишь свою свиту! — ухмыляется, больше похоже на звериный оскал. Я тоже улыбаюсь, но в отличие от Агата, смотрю украдкой по сторонам. Все мои чувства активировались на полную мощность, интуиция стала моим радаром, предсказателем, поводырем. Сейчас она мне шептала быть предельно внимательным, вслушиваться в слова, искать второй смысл. Мы одни, значит выхватывать пистолеты из-под полы куртки нет смысла. Вряд ли мы тут встретились для стрельбы друг в друга.