– Почему горечью?
– Ты бедная, одинокая птичка!
– А разве ты тоже не одинока, Шерли?
– Только не сердцем!
– И кто же свил там гнездышко?
Шерли лишь беззаботно рассмеялась и проворно вскочила.
– Мне снился чудесный сон, – промолвила она, – чудесный, но несбыточный!
Мисс Хелстоун уже избавилась от иллюзий: на будущее она смотрела мрачно и считала, что знает наверняка, какая судьба ожидает ее и к какому исходу стремятся некоторые ее знакомые. И все же прежние привычки и воспоминания прошлого порой давали о себе знать, поэтому она до сих пор прогуливалась вечерами по окрестностям и сидела под старым боярышником на склоне лощины.
Вечером того дня, когда Шерли получила записку от Мура, Каролина находилась на своем боевом посту, надеясь увидеть знакомый «маяк», но тщетно: свет в конторе не горел. Она ждала, пока на небе не зажглись звезды, оповещая о позднем часе. Проходя мимо Филдхеда на обратном пути, Каролина замерла, пораженная красотой парка при лунном свете. Кедр на лужайке и старинный особняк возвышались под ночным небом, залитые перламутровым сиянием, вокруг них сгущалась мягкая коричневая тьма, позади дома вставали темно-зеленые тени переплетенных ветвями дубов. Широкая дорожка белела и чуть мерцала, словно некое заклинание обратило суровый гранит в искрящийся паросский фарфор, и на серебристом фоне чернели тени, отбрасываемые двумя безмолвными и неподвижными человеческими фигурами. Вскоре они двинулись с места и тихо заговорили. За ними пристально наблюдала Каролина, укрывшаяся за стволом кедра. «Видимо, миссис Прайер и Шерли…»
Конечно, это Шерли. У кого еще такой стройный и грациозный силуэт, кто еще двигается так горделиво? У кого еще может быть такое выражение лица – беззаботное и мечтательное, задумчивое и радостное, насмешливое и нежное? Ничуть не боясь росы, она вышла с непокрытой головой – локоны обрамляют шею и свободно падают на плечи. Из-под палантина, небрежно укрывающего грудь, сверкает золотое ожерелье, на белоснежной руке поблескивает крупный драгоценный камень. Да, это Шерли! Тогда ее сопровождает, несомненно, миссис Прайер? Да, если только миссис Прайер выросла до шести футов и сменила скромный вдовий наряд на мужское платье. Рядом с мисс Килдар вышагивает мужчина – высокий, молодой, статный. Это ее арендатор, Роберт Мур.
Парочка тихо беседует, слов не разобрать. Задержаться на минутку вовсе не значит подслушивать, успокаивает себя Каролина, и луна светит так ярко, и лица их видны так отчетливо – кто смог бы устоять? Похоже, Каролина не в силах противиться любопытству, и она остается.
Было время, когда летними вечерами Мур имел обыкновение гулять с Каролиной, как сейчас прогуливается с наследницей Филдхеда. После заката они поднимались по лощине и дышали свежим воздухом, стоя на узком, покрытом душистыми травами уступе на краю глубокого ущелья и прислушиваясь к шуму ручья, одиноко бегущего по мокрым камням между заросшими ольхой берегами.
«Мы с ним держались гораздо проще, – подумала Каролина. – Ему не нужно было выказывать мне почтение, только теплое отношение. Роберт брал меня за руку, а ее ладони даже не касается. И все же в любви Шерли ничуть не заносчива. Нет в ней высокомерия, разве что осанка все такая же горделивая, но это врожденное и остается при ней всегда. Наверно, Роберт думает, как и я, что сейчас она особенно прекрасна, и воспринимает ее по-иному – как мужчина. Глаза Шерли сверкают так ярко и в то же время так мягко! Она улыбается – почему улыбка у нее такая ласковая? Роберт ощутил эту прелесть и наверняка прочувствовал всем своим мужским существом, не то что я, с моим отвлеченным женским восприятием… Они словно восхитительные и счастливые духи. Серебристая дорожка напоминает мне о том светлом береге, который ждет нас за пределами земной жизни. Они достигли этого берега, и теперь гуляют по нему вдвоем. А я прячусь в тени, и на душе у меня гораздо темнее, чем в моем тайном укрытии. Кто же я? Нет, вовсе не дух. Я – злосчастная смертная, которая страдает в безысходном мраке, тщетно силясь понять, для чего явилась в этот мир и зачем живет на белом свете; чем закончится ее земной путь, и кто поддержит ее в смертный час?
Это худший момент в моей жизни, однако я к нему вполне готова. Я отказалась от Роберта и уступила его Шерли в день ее приезда, в то же мгновение, как ее увидела – богатую, юную и прелестную. Теперь Роберт принадлежит ей. Он ее возлюбленный. И когда они поженятся, он полюбит ее еще сильнее. Чем больше Роберт узнаёт Шерли, тем больше к ней привязывается. Они будут счастливы вдвоем, и я их за это не виню. Но до чего же больно их видеть вместе! Не стоило вообще рождаться на свет; жаль, что меня не придушили в колыбели!»
Шерли отошла в сторону, чтобы сорвать покрытый росой цветок, потом вместе со спутником свернула на дорожку. До Каролины стали долетать отголоски беседы, и она поспешила уйти. Каролина тихо двигалась прочь, и лунный свет играл на стене, на которую падала размытая тень ее силуэта. Читатель волен остаться и послушать, о чем разговаривают наши герои.
– Странно, что природа не наградила вас головой бульдога, потому что хватка у вас поистине бульдожья, – заметила Шерли.
– Невысокого же вы мнения обо мне. Неужели я веду себя настолько низменно?
– Еще вам свойственна та же бесшумность, с какой этот этот зверь нападает. Вы действуете без предупреждения: подкрадывайтесь сзади, быстро хватаете жертву и вцепляетесь намертво.
– Пустые домыслы! В деле вы не видели меня ни разу. В вашем присутствии я не веду себя как бульдог.
– Вас выдает молчание! Говорите вы не много, зато планы строите основательно. Вы прозорливы и расчетливы.
– Эту публику я хорошо изучил и собрал кое-какие сведения об их замыслах. Прошлой ночью я написал вам о том, что судебный процесс над Барраклау завершился обвинительным приговором и каторгой. Его подельники захотят отомстить. Я должен нанести контрудар или хотя бы приготовиться к их удару – вот и все! Теперь, разъяснив вам происходящее, могу ли я надеяться на ваше одобрение?
– Пока вы не делаете попыток перейти в наступление, я на вашей стороне.
– Отлично! Если бы вы меня не поддержали, я намеревался действовать в том же ключе, только в ином настроении. Теперь я доволен. В общем и целом, нынешнее положение меня устраивает.
– Еще бы! Вы им прямо-таки упиваетесь. Предстоящая работа радует вас больше, чем, к примеру, крупный заказ от правительства на сукно для военной формы.
– Борьба близка мне по духу.
– Как и старику Хелстоуну. Впрочем, мотивы ваши разнятся – пожалуй, даже слишком. Следует ли мне уведомить преподобного?
– Поступайте так, как считаете нужным, мисс Килдар. Я мог бы положиться на вас и в более непростой ситуации, однако должен предупредить, что в данный момент мистер Хелстоун относится ко мне предвзято.
– Знаю, мне доводилось слышать о ваших разногласиях. Будьте уверены, скоро он смягчится. При создавшихся обстоятельствах старик не устоит перед соблазном заключить с вами союз.
– Я был бы рад – он настоящий кремень.
– Я тоже так думаю.
– Старой закалки человек, да и нрава крутого.
– Значит, он к вам присоединится, мистер Мур. Надеюсь, мне удастся его убедить.
– Разве найдется тот, кого вы убедить не в силах?
– К примеру, наш приходской священник, но я постараюсь.
– Чего стараться-то? Одна улыбка, пара ласковых слов – и он ваш.
– Ничего подобного! Это будет стоить мне нескольких чашек чая, тостов и кексов, а также уговоров, увещеваний и убеждений… Становится прохладно.
– Вы дрожите. Надо было захватить шаль. Не напрасно ли я вас задерживаю? Впрочем, вечер тихий и теплый, к тому же мне редко случается бывать в обществе столь приятной особы.
– Я могу пробыть с вами и дольше, позабыв о времени, что расстроит миссис Прайер. В Филдхеде мы ведем размеренный образ жизни, мистер Мур, да и ваша сестра наверняка живет так же.
– Да, но мы Гортензией давно договорились, что каждый поступает так, как ему угодно.
– И как же угодно вам?
– Трижды в неделю я ночую на фабрике (отдыха мне требуется совсем немного), а теплыми лунными ночами брожу по лощине до рассвета.
– Когда я была маленькой девочкой, мистер Мур, няня рассказывала мне сказки про фей, которых видели в лощине. До того как отец построил фабрику, место там было совсем глухое и безлюдное. Берегитесь волшебных чар!
– Боюсь, я уже зачарован, – тихо произнес Мур.
– Там встречаются существа куда худшие, чем феи, – продолжила мисс Килдар.
– И гораздо более опасные, – кивнул он.
– Вот именно! К примеру, как вам понравится встреча с Майком Хартли, безумным кальвинистом и ткачом-якобитом? Говорят, он частенько браконьерствует и бродит по ночам с ружьем.
– Мне уже посчастливилось с ним повстречаться. Однажды мы спорили почти до утра. Этот маленький эпизод меня изрядно позабавил.
– Позабавил?! Ваше чувство юмора меня восхищает. Майк совершенно не в себе. Где вы его повстречали?
– В самом темном и глубоком отроге лощины, где ручей разливается среди зарослей кустарника. Мы сидели возле дощатого мостика. Светила луна, но небо было облачное и дул сильный ветер. Мы славно потолковали.
– О политике?
– И о религии. Наверное, из-за полнолуния Майк был абсолютно невменяем. Он нес странную богопротивную чушь на свой антиномистский манер.
– Вы уж меня простите, только сидеть там и слушать его бредни может лишь тот, кто и сам нездоров!
– Прелюбопытные у него бредни! Если бы не его одержимость и распутство, он мог бы стать поэтом или даже пророком. Майк торжественно заявил, что в аду мне уготовано теплое местечко, на моем лбу он углядел печать зверя, с самого начала я стал изгоем. Месть Господня, сказал он, готова свершиться, и заверил, что было ему видение, в котором открылся способ и орудие отмщения. Я захотел узнать подробности, но он покинул меня со словами: «Это еще не конец».
– Позднее вы с ним встречались?