– Тем хуже для Адама! Он-то грешил с открытыми глазами! По правде говоря, Джо, я никогда не понимала эту главу. Она меня озадачивает.
– Да тут все просто, мисс!
– Но ведь каждый может истолковать ее по-своему, – вступила в разговор Каролина. – Полагаю, Джо, вы признаете, что у человека есть право на собственное суждение?
– Конечно! Каждую строку Священного Писания можно и нужно толковать!
– И женщинам тоже?
– Э, нет! Они должны принимать мнения своих мужей и в политике, и в религии. Женщинам это только на пользу.
– О! – в один голос воскликнули Шерли и Каролина.
– Да, именно так, даже не сомневайтесь! – настаивал упрямый Джо Скотт.
– Считайте, что вас освистали и зашикали, – заявила мисс Килдар. – Вы еще скажите, что мужчины должны без рассуждений соглашаться со всем, что говорят священники. Во что же тогда превратится вера? В слепое, бессмысленное суеверие!
– А как бы вы истолковали эти слова святого Павла, мисс Хелстоун?
– Наверное, апостол написал эту главу для некоей общины христиан при каких-то особенных обстоятельствах. Кроме того, если бы у меня была возможность прочитать греческий оригинал, вероятно, выяснилось бы, что многие слова либо переведены неправильно, либо не так поняты. Не сомневаюсь, что при известной смекалке можно было бы придать этому месту иной смысл, и тогда бы оно звучало так: «Жена да не безмолвствует, когда ей есть что сказать… Жене позволено учить и властвовать во всей полноте… Муж тем временем должен хранить безмолвие». И так далее.
– Не бывать тому, мисс!
– Отчего же? Мое истолкование красочнее вашего, Джо! Впрочем, мистер Скотт, вы догматик и всегда им были. Уильям нравится мне намного больше!
– Джо хорош у себя дома, – сказала Шерли. – Там он смирный, как ягненок, я сама видела. Во всем Брайрфилде не сыщешь более доброго и любящего мужа. Своей жене Джо не читает нотаций.
– Моя жена скромная и работящая женщина; время и невзгоды выбили из нее самонадеянность. Вы, юные мисс, дело совсем другое. Думаете, что много знаете, а я вот считаю, что вы нахватались по верхам, только и всего. Зато тщеславия хоть отбавляй. Помню, год назад мисс Каролина пришла к нам в контору. Я тогда что-то упаковывал позади большого стола, и она меня не заметила. Принесла моему хозяину грифельную доску с задачей. Задача-то проще некуда, мой Гарри решил бы за пару минут, а она не смогла. Пришлось мистеру Муру ей объяснять. Он и объяснил, да только мисс Каролина все равно ничего не поняла.
– Что за ерунда, Джо!
– А вот и нет! И мисс Шерли тоже считает, что она все слышит и понимает, когда хозяин говорит с ней о делах, все-то ей ясно, как в зеркале. А сама посматривает в окошко, не беспокоится ли ее кобыла, а потом то бросит взгляд на пятнышко грязи на своей юбке, то на конторскую пыль да паутину, а сама небось думает: что за неряхи эти мужчины, и как хорошо сейчас пуститься вскачь по лугам Наннели! И ничегошеньки-то она не понимает, как если бы мистер Мур говорил с ней по-древнееврейски.
– Ох и клеветник же вы, Джо! Я бы вам ответила, да люди уже из церкви выходят, нам пора. Прощайте, пленник предрассудков! До встречи, Уильям! А вы, девочки, приходите завтра в Филдхед: выберете в кладовой миссис Джилл все, что вам понравится.
Глава 19. Летняя ночь
Наступили сумерки. В ясном небе зажглись ранние звезды.
– Как раз успею дойти до дома, пока еще светло, – заметила мисс Килдар, прощаясь с Каролиной у садовой калитки.
– Не ходила бы ты одна, Шерли! Пусть Фанни тебя проводит.
– Ну уж нет. Чего мне бояться в своем приходе? Я любой ясной ночью пройду от Филдхеда до церкви, чтобы полюбоваться на звезды или, если повезет, поглядеть на эльфов.
– Тогда подожди, пока народ разойдется.
– Ладно. Вон идут все пять мисс Армитедж, вон фаэтон миссис Сайкс, за ним карета мистера Уинна, а вон и коляска миссис Бертуисл. До чего же не хочется прощаться с каждым по отдельности! Давай лучше зайдем в сад и переждем минуту-другую среди ракитника.
Из церкви вышли священники со своими помощниками и церковными старостами. Поднялась обычная суета: прощальные рукопожатия, поздравления с удачной проповедью, советы беречься от ночной прохлады и прочее. Вскоре толпа разошлась, экипажи разъехались. Едва мисс Килдар покинула свое цветущее убежище, как в сад вошел мистер Хилстоун.
– Вы-то мне, нужны! – воскликнул он, увидев Шерли. – А я боялся, что вы уже ушли. Каролина, иди сюда!
Каролина, как и Шерли, ждала сурового внушения за то, что они отсутствовали в церкви, однако мысли священника были заняты другим.
– Сегодня я не ночую дома, – объявил он. – Встретил тут своего старого друга и пообещал проводить его. Вернусь завтра, примерно около полудня. Обычно, когда меня нет дома, у нас ночует Томас, причетник, но он тоже будет занят. Поэтому…
– Поэтому, – перебила его Шерли, – вы хотите, чтобы я, как джентльмен – точнее, как первый джентльмен в Брайрфилде, – заменила вас, став на время хозяином дома и защитником вашей племянницы и служанок?
– Совершенно верно, капитан! Я подумал, что вы вполне годитесь на эту роль. Так вы окажете Каролине любезность и переночуете у нас?
– А как же миссис Прайер? Она меня ждет.
– Я пошлю кого-нибудь предупредить ее. Соглашайтесь. Уже поздно, выпала роса, и я уверен, что вы с Каролиной прекрасно проведете время.
– Хорошо, тогда я останусь, – ответила Шерли. – Вы правы, скучать мы точно не будем. А теперь идите к своему старому другу и ни о чем не тревожьтесь.
– Скажите, капитан, а что вы предпримете, если ночью случится что-нибудь непредвиденное? Вдруг вы услышите, как кто-то взламывает замок или вырезает оконное стекло, а потом бродит по дому? Я знаю, под вашим девичьим нарядом скрывается отважное сердце, и говорю откровенно: сейчас подобные неприятности весьма вероятны. Как вы поступите?
– Понятия не имею. Возможно, упаду в обморок, и придется меня приводить в чувство. Но, ваше преподобие, если уж вы доверили мне столь почетную обязанность, то должны и вооружить. Каким оружием располагает ваша цитадель?
– Шпага подойдет?
– Вряд ли, я лучше владею разделочным ножом.
– В буфете найдется то, что вам нужно: дамский нож, удобный, легкий и острый, словно кинжал.
– В самый раз для Каролины. А мне бы пару пистолетов. Я знаю, у вас они есть.
– Да, две пары; одну пару пистолетов оставлю вам. Они висят в чехлах над камином в моем кабинете.
– Пистолеты заряжены?
– Да, только курки не взведены. Взведите их перед тем, как ляжете спать. Кстати, капитан, я оказываю вам честь, оставляя свои пистолеты: необученному новобранцу я бы их не доверил.
– Буду обращаться с ними осторожно, мистер Хелстоун.
– Как мило, что он одолжил мне свои пистолеты! – заметила Шерли, когда священник вышел из сада. – Давай, Лина, зайдем в дом и поужинаем. За чаем я так рассердилась на мистера Сэма Уинна, который сидел рядом со мной, что почти ничего не ела, и теперь умираю от голода.
Девушки вошли в дом и направились в темную столовую. Сквозь открытые окна в комнату проникал вечерний воздух, напоенный ароматом цветов из сада, с дороги доносились звуки удаляющихся шагов и приглушенный неясный ропот. Стоя у окна, Каролина пояснила:
– Это журчит ручей в лощине.
Она велела Фанни принести свечу, а еще хлеба и молока – обычный для них с Шерли ужин. Служанка принесла поднос и собралась закрыть окна и ставни, но ее попросили повременить: тихие благоуханные сумерки были слишком хороши, чтобы от них отгораживаться. Девушки ужинали молча. Один раз Каролина встала, чтобы переставить с буфета на подоконник вазу с цветами: в душной комнате их запах ощущался чересчур резко, – а на обратном пути выдвинула ящик буфета и что-то достала – это ярко сверкнуло в ее руке.
– Значит, вот тот самый нож, который ты предназначила мне, Шерли? Блестящий и хорошо наточенный, а острие-то какое! Опасное оружие. Даже представить не могу, что использую его против человека. В жизни не испытывала подобного желания. Наверное, тут нужны особые обстоятельства.
– Мне это тоже не по нраву, – призналась Шерли. – Но если бы понадобилось, я наверняка пустила бы его в ход.
И мисс Килдар спокойно допила свой стакан парного молока. Она была задумчива и бледна, впрочем, как обычно. Шерли никогда не могла похвастаться ярким румянцем.
Когда молоко выпили, хлеб съели, Каролина позвала Фанни и велела им с Элизой идти спать. Служанки охотно послушались, ведь обе ужасно устали: весь день то резали булочки с изюмом, то заваривали чай, то бегали туда-сюда с тяжелыми подносами. Услышав, как дверь в комнату служанок захлопнулась, Каролина взяла свечу и неторопливо обошла весь дом, желая убедиться, что окна закрыты, а двери заперты на засов. Проверив напоследок темный закуток за кухней и мрачный, похожий на подземелье погреб, она вернулась в столовую.
– Посторонних в доме нет, только свои, – сообщила Каролина. – Уже почти одиннадцать, давно пора спать, но я еще посижу, Шерли, если не возражаешь. Смотри, я принесла пистолеты из дядиного кабинета. Можешь проверить их.
Она положила пистолеты перед подругой.
– А почему ты не хочешь идти спать? – поинтересовалась мисс Килдар, взяла пистолеты, осмотрела и положила обратно.
– У меня странное предчувствие. Мне тревожно.
– Я тоже волнуюсь.
– С чего бы взяться бессоннице и тревоге? Неужели воздух чем-то наэлектризован?
– Вряд ли, небо чистое и усеяно звездами. Ночь сегодня ясная.
– Но очень тихая. Слышно, как ручей журчит по каменному руслу, словно он не в лощине, а здесь, неподалеку, за церковной оградой.
– А я рада, что ночь тихая. Вой ветра или шум дождя меня бы сейчас разозлили.
– Почему, Шерли?
– Мешали бы слушать.
– Ты пытаешься услышать, что творится в лощине?
– Да, только оттуда могут доноситься какие-то звуки.
Девушки облокотились о подоконник и выглянули в открытое окно. Их лица были хорошо различимы в сиянии звезд и тусклом сумеречном свете июньской ночи, который не угасает на западе до тех пор, пока на востоке не займется заря.