– Когда приходил человек с фабрики?
– Менее часа назад, – ответила экономка, пытаясь успокоить хозяйку.
– Вы бы еще сказали, что и суток не прошло! Наверняка они уже обратились к кому-нибудь другому! Сейчас же пошлите человека на фабрику: пусть передаст, что все мое имущество к услугам мистера Мура, мистера Хелстоуна и солдат. Не медлите!
Пока экономка выполняла распоряжение, Шерли стояла у окна, молчаливая и неприступная. Явилась миссис Джилл, и только тогда Шерли повернулась. От мучительного беспокойства на ее бледных щеках проступили красные пятна, темные глаза гневно пылали.
– Велите погрузить на телеги то, что есть в кладовой и винном погребе, и отправьте в лощину. Если не хватит мяса или хлеба, сходите к мяснику и булочнику и попросите прислать все, что у них есть. Впрочем, я сама этим займусь.
Она вышла.
– Все будет хорошо, через час она остынет, – шепнула Каролина миссис Прайер. – Ступайте к себе наверх и постарайтесь успокоиться, – добавила она. – Уже к вечеру Шерли будет винить во всем только себя.
Добрые слова мисс Хелстоун немного утешили расстроенную пожилую даму. Каролина проводила миссис Прайер до ее комнаты и пообещала зайти, когда все уладится, а потом пошла узнать, не нужно ли где помочь. Оказалось, что помощь нужна, да еще как! Слуг в Филдхеде было мало, и хозяйка нашла дело для всех, включая себя. Каролина принялась помогать экономке и служанкам, напуганным суровостью Шерли, и вскоре мягкое добродушие и расторопность мисс Хелстоун принесли плоды: успокоили хозяйку и приободрили ее помощниц. Поймав случайный взгляд и улыбку Каролины, Шерли не удержалась и улыбнулась в ответ. Каролина в это время поднималась с тяжелой корзиной из погреба.
– Как тебе не стыдно! – воскликнула Шерли, бросаясь к подруге. – Ты надорвешься!
Она отобрала у Каролины корзину и сама вынесла во двор. Когда Шерли вернулась, облако ее гнева растаяло, а молнии в глазах погасли. Она вновь стала веселой и приветливой, и держалась даже чуть мягче обычного – видимо, стыдилась за недавнюю вспышку несправедливой злости.
Шерли внимательно следила за погрузкой провизии на телегу, когда во двор вошел некий джентльмен. Он приблизился, и только тогда Шерли наконец его заметила.
– Надеюсь, мисс Килдар сегодня в добром здравии? – осведомился он, всматриваясь в ее все еще пылающее лицо.
Бросив на гостя взгляд, Шерли не ответила и вновь занялась своим делом, скрывая мелькнувшую на губах довольную улыбку. Джентльмен повторил свое приветствие, слегка наклонившись вперед, чтобы его услышали.
– Вполне, насколько это возможно, – ответила Шерли. – И я вижу, что мистер Мур тоже чувствует себя неплохо. По правде говоря, я не слишком за него волновалась, небольшая неприятность слегка его проучила бы. Его поведение было… странным, пока у меня нет времени подобрать более точное определение. Кстати, могу ли я спросить, что привело его сюда?
– Ваш человек только что передал нам с мистером Хелстоуном, что вы отдаете в наше распоряжение все съестное Филдхеда. Нас поразила столь безграничная щедрость, и мы решили, что вы взяли на себя слишком много хлопот. Как я вижу, наше предположение небеспочвенно. Нас там не целый полк, а лишь шестеро солдат и столько же штатских. Поэтому позвольте мне слегка урезать эти слишком обильные запасы провизии.
Мисс Килдар покраснела, смеясь над своей чрезмерной щедростью и ошибкой в расчетах. Мур тоже рассмеялся, правда, тихо, и стал негромко распоряжаться. Корзину за корзиной сгружали с телеги, бутылку за бутылкой отправляли обратно в погреб.
– Непременно расскажу об этом мистеру Хелстоуну, – произнес он. – Отличная тема для проповеди! Из вас, мисс Килдар, получился бы отменный поставщик для армии! Все как я предполагал!
– Вы должны меня благодарить, а не высмеивать! – воскликнула она. – А что я, по-вашему, должна была делать? Откуда мне знать, сколько вас там и сильно ли проголодались? Я думала, что нужно снабдить едой человек пятьдесят, не меньше. Вы же мне ничего не сказали, а когда речь идет о провианте для солдат, вполне естественно предположить, что его потребуется довольно много.
– Согласен, – кивнул Мур, бросив на смущенную Шерли пристальный взгляд. – А теперь, – обратился он к возчику, – отвези то, что осталось, в лощину. Груз теперь легче, чем тот, что приготовила для тебя мисс Килдар.
Когда телега с грохотом выехала со двора, Шерли, набравшись духу, спросила, что стало с ранеными.
– Из наших никто не пострадал, – ответил Мур.
– Вы сами ранены, у виска, – раздался торопливый, тихий голос Каролины, которая до сей минуты пряталась от Мура за дверью, в тени массивной фигуры миссис Джилл. – Вам очень больно?
– Почти нет, не больнее укола иголкой при шитье.
– Дайте взглянуть, откиньте волосы.
Сняв шляпу, Мур выполнил ее просьбу. Лишь узкая полоска ткани пересекала его лоб. Каролина кивнула, показывая, что удовлетворена осмотром, и снова укрылась в тени.
– Откуда она узнала, что меня ранили? – поинтересовался Мур.
– По слухам, не иначе, – ответила Шерли. – Не стоило бы ей о вас беспокоиться, только очень уж она добра! А что до меня, так я думала о ваших жертвах, когда спрашивала о раненых. Ваши противники сильно пострадали?
– Убит один из мятежников или «жертв», как вы их называете, а еще шестеро ранены.
– Что вы с ними сделали?
– То, что вы наверняка одобрите: оказали им врачебную помощь и хотим отвезти в Стилбро, как только найдем пару фургонов и чистую солому.
– Солому! Вам нужны тюфяки и простыни! Я немедленно отправлю свою карету со всем необходимым, и уверена, что мистер Йорк сделает то же самое.
– Вы угадали, он уже пообещал. Миссис Йорк, которая, как и вы, похоже, считает бунтовщиков мучениками, а меня и особенно мистера Хелстоуна – убийцами, сейчас наверняка укладывает в карету перины, подушки, одеяла и прочее. «Жертвы» не останутся без присмотра, обещаю. Мистер Холл, ваш любимый пастырь, сидит с ними с шести часов утра, подбадривает, молится и даже ухаживает за ними, как заправская сиделка. А добрая приятельница Каролины мисс Эйнли, эта неприметная старая дева, прислала нам почти столько же полотна и корпии, сколько другая леди собиралась прислать вина и мяса.
– Прекрасно! А где ваша сестра?
– В полной безопасности: я заранее отправил ее к мисс Манн. Сегодня утром они обе уехали на воды в Уормвуд-Уэллс, и пробудут там несколько недель.
– Точно так же мистер Хелстоун отправил меня к себе домой, чтобы я осталась с Каролиной! И конечно, вы, джентльмены, считаете себя большими умниками, с чем вас и поздравляю. Надеюсь, эта мысль доставит вам истинное наслаждение. Вы так проницательны, так дальновидны, но, увы, не всеведущи. У вас под носом происходит нечто, о чем вы не имеете ни малейшего понятия. Впрочем, так и должно быть, иначе мы, женщины, лишимся изысканного удовольствия дурачить вас. Да, мой друг, можете сколько угодно вглядываться в мое лицо, но так и не узнаете, о чем я думаю.
Судя по виду Мура, он ничего не понимал.
– Вы ведь считаете меня опасной представительницей слабого пола, не так ли?
– По крайней мере, необычной.
– А Каролина – она тоже особенная?
– Да, по-своему.
– Что значит «по-своему»?
– Вы знаете ее не хуже меня.
– Да, и могу с уверенностью сказать, что в ней нет ни капли эксцентричности, ее легко подчинить своей воле. Вы согласны со мной?
– Это зависит…
– Во всяком случае, она-то уж воплощенная женственность, правда?
– Почему именно Каролина? Или вы считаете себя в этом отношении полной ее противоположностью?
– Похоже, так считаете вы, но дело не в этом. В Каролине нет ничего мужского, да и к числу так называемых «женщин с норовом» она не относится.
– Тем не менее я видел, что и она порой горячится.
– Разве это настоящее пламя? Так, трепетный огонек, который чуть вспыхнет и тут же погаснет…
– А Каролина остается, напуганная собственной дерзостью. Впрочем, ваше описание подойдет не только ей.
– Я хочу лишь сказать, что даже Каролина, какой бы мягкой, послушной и наивной ни была, вполне способна противостоять самому мистеру Муру.
– Так, что это вы с ней делали? – внезапно спросил он.
– Вы уже завтракали?
– У вас появились секреты?
– Если вы проголодались, миссис Джилл вас накормит. Идите в дубовую гостиную и позвоните: вас обслужат не хуже, чем на постоялом дворе. Или, если хотите, возвращайтесь к себе.
– К сожалению, у меня нет выбора: я должен вернуться. До свидания! Увидимся, как только я освобожусь.
Глава 21. Миссис Прайер
Пока Шерли беседовала с Муром, Каролина поднялась к миссис Прайер и нашла пожилую даму в расстроенных чувствах. Миссис Прайер ни за что бы не признала, что ее оскорбили резкие слова мисс Килдар, но было видно, как она страдает. Казалось, ей безразлична ласковая внимательность, с которой Каролина старалась ее успокоить, однако девушка хорошо знала миссис Прайер и понимала, что та чувствует заботу, ценит и находит в ней утешение.
– Мне недостает уверенности в себе и решительности, – наконец произнесла миссис Прайер. – И всегда не хватало этих качеств. Однако я полагала, что мисс Килдар уже достаточно хорошо знает мой характер и понимает, как я стараюсь принять правильное решение, устроить все наилучшим образом. Такое необычное требование озадачило меня, тем более после беспокойной ночи. Я не осмелилась действовать от имени мисс Килдар. Надеюсь, моя нерешительность не принесла вреда.
В полуоткрытую дверь осторожно постучали.
– Каролина, иди сюда! – позвал тихий голос.
Мисс Хелстоун вышла. За дверью на галерее ждала Шерли. Она стояла с пристыженным и сокрушенным видом, как раскаивающийся ребенок.
– Как миссис Прайер? – спросила она.
– В подавленном настроении, – ответила Каролина.
– Я вела себя ужасно! Мне так стыдно, что я была с ней резка и несправедлива! – призналась Шерли. – Набросилась на нее, хотя бедняжку не в чем упрекнуть, разве что в излишней добросовестности. Скажи ей, что я искренне сожалею и прошу прощения!