– Но как вы доказали вину мистера Одли? А главное, в чем она заключалась? – непонимающим тоном произнес доктор Уотсон. – Ведь все свидетели и материалы дела подтверждают его слова. Да, он был неосторожен, но он этого и не скрывал. В чем же вы усмотрели преступный умысел?
– Фью, – присвистнул Холмс, – дорогой мой человек, вы настолько честны и прямолинейны, что даже предположить преступный умысел не способны. Хотя он очевиден и раскрытые карты лежат у вас прямо перед глазами. Однако, смею заметить, никто, кроме меня и Майкрофта, так и не смог их увидеть. Давайте же закончим наш ужин, поднимемся в гостиную, и я закончу свой рассказ.
Поблагодарив миссис Хадсон за бесподобные куриные крылышки в маринаде с савойской капустой, Шерлок Холмс и доктор Уотсон переместились в гостиную, где, расположившись в кресле у камина, сыщик продолжил свое повествование, раскурив свою любимую трубку.
– Итак, представьте, что вы владеете очень прибыльным бизнесом, который в одночасье разлетается в пыль, как оловянные пуговицы на морозе. Будучи человеком, не обделенным интеллектом, ведь наш клиент достаточно умен, чтобы заполучить контракт с армией, что вы предпримете?
– Постараюсь распродать то, что лежит на складе? – предположил Уотсон.
– И это было бы исполнимо, если бы все, что производило предприятие «Оловянный Артур», не было изготовлено специально для армейских нужд. Боюсь, что подобные вещи, да еще в таком количестве, продать можно, но потребуются невероятные усилия и приличные вложения средств, которых, как мы знаем, у нашего клиента нет. А в итоге может статься так, что продажа эта не принесет совершенно никакого проку. Понимаете ли, Уотсон, самым простым способом заработать на возвращенных армией изделиях стал пожар. Как ни странно, но уничтожить изделия таким образом оказалось намного выгоднее и проще, чем попытаться сбыть их кому бы то ни было.
– Все из-за армейской маркировки на изделиях?
– Да. Именно она всему виной. И слухи об «оловянной чуме», конечно. Вчера страховая компания отправила Артуру Одли письмо с просьбой посетить дом номер 221b на Бейкер-стрит для подписания необходимых бумаг. Мистер Одли прибыл сюда в прекрасном расположении духа и в полной уверенности в своей безнаказанности. Однако здесь он был взят под стражу и отправлен в Скотленд-Ярд для дальнейшей дачи показаний.
– Я потрясен и озадачен! – доктор Уотсон уставился на своего друга в ожидании разъяснений.
– Все элементарно, Уотсон!
Вопрос доктора Уотсона
– Что именно вам и Майкрофту удалось заметить в материалах дела о поджоге, что навело вас на мысль о преступном умысле с целью получения денежной компенсации за сгоревший и, по сути, никому не нужный товар?
Холмс, конечно, гений. Но ведь и вы не лыком шиты.
Действуйте и побеждайте!
Ответ Шерлока Холмса ищите на с. 158–159.
Что зашифровано в отпечатке пальца?
Доктор Уотсон убрал 16 спичек таким образом, что у него осталось 9 равных, соприкасающихся друг с другом квадратов. Попробуйте повторить этот трюк.
Случай на Мертвом море
В один из дождливых осенних дней доктор Уотсон, возвращаясь от своего пациента, попал под такой сокрушительный ливень, что решил по дороге забежать на Бейкер-стрит, дабы не вымокнуть окончательно.
Его появление было встречено веселым воодушевлением Шерлока Холмса, который на тот момент скучал без дела.
Миссис Хадсон, увидев продрогшего доктора, с которого буквально стекали струйки воды, предложила ему согреться, выпив чашку замечательного горячего бульона, а сыщик отправился искать подходящую сухую одежду в своем гардеробе.
Удивительно, но у него нашлось несколько одеяний самого доктора, которые тот считал пропавшими при переезде.
– Холмс, зачем вам понадобились мои вещи? – спросил доктор, переодеваясь за ширмой в гостиной.
– Для камуфляжа, – ответил Холмс. – Они идеально подходят для образа кэбмена или пьянчужки.
– Вот спасибо, уважили!
– Зато видите, как хорошо все получилось: вам не нужно переодеваться в мой костюм.
– Здесь я спорить не стану, – произнес Уотсон, выходя из-за ширмы в сухой одежде и чувствуя, как тело постепенно наполняется теплом.
– Подсаживайтесь к камину, бульон уже ждет вас, а я пока налью нам немного бренди.
Уотсон устроился в кресле у камина, в котором так любил сидеть, когда они с Холмсом еще оба жили в этом доме, и с наслаждением сделал глоток ароматного и, как и следовало ожидать, восхитительного творения рук миссис Хадсон.
– Расскажите же мне о вашей жизни, Уотсон, – попросил Холмс, садясь в кресло напротив и протягивая доктору бокал. – Как поживает ваша жена? Какие нынче у вас пациенты? Вы стали до ужаса редко появляться здесь, мой друг.
– И я прошу за это прощения, – с виноватой улыбкой ответствовал доктор. – Моя жизнь действительно в полном порядке. Спасибо за вашу заботу. Но я прекрасно помню, что вы начинаете невыносимо скучать всякий раз, как я заговариваю о своей семейной жизни или о врачебной практике.
– Теперь моя очередь извиняться перед вами, – проговорил Холмс, улыбаясь. – Но мне действительно не понять ваших стремлений разделять свою жизнь с женщиной и больными стариками, в то время как здесь у вас была возможность участвовать в самых невероятных расследованиях.
– А вот тут я с вами поспорю, – живо возразил доктор. – И надеюсь, смогу развлечь вас немного. Дело в том, что у меня имеется весьма занятная история, рассказанная мне мистером Траверсом, супругом миссис Траверс. Вы помните мою пациентку Линду Траверс?
– Как?! Она до сих пор жива?
– Холмс!
– Простите меня, мой друг, – спохватился сыщик. – Вы же знаете, что я становлюсь совершенно невыносимым, когда у меня нет работы. И что же за историю поведал вам муж глубокоуважаемой миссис Траверс, да прибудут с ней здоровье и долголетие, в том числе и благодаря вашим заслугам.
– Ну, если вы готовы слушать, я, пожалуй, начну. Как я уже сказал, историю эту я узнал, когда навещал свою пациентку, миссис Траверс, которая слегла после того, как ее единственная дочь объявила о своем желании выйти замуж за индийца – господина Варишну, который гостил у них в доме уже на протяжении года по приглашению мистера Траверса. Напомню вам, что мистер Траверс владеет судоходной компанией. А с мистером Варишной отец семейства познакомился при заключении договора о сотрудничестве с фирмой отца господина Варишны. Дочь сообщила, что до беспамятства влюблена в молодого человека и уедет с ним хоть с благословения родителей, хоть и без него. Такая новость привела к немедленному ухудшению здоровья матери, именно поэтому я и был вызван.
На момент моего визита в доме царил настоящий сумбур. Слуги бегали из комнаты мисс Траверс, откуда слышались только вздохи и всхлипы, в комнату миссис Траверс, откуда доносили крики и причитания. Я вынужден был оставаться в холле до тех пор, пока кто-нибудь из слуг или хозяев дома не обратит на меня внимание.
Наконец, одна из дверей отворилась, и на пороге появился мистер Траверс собственной персоной.
«Доктор Уотсон, здравствуйте! – радушно поприветствовал он меня. – Вы прибыли к моей жене или к дочери?»
«К вашей жене, если позволите, мистер Траверс». – Я соблюдал этикет, хотя тон мужчины был явно саркастический.
«Могу ли я пригласить вас на бокал чего-нибудь согревающего до того, как вы пройдете к моей жене?» – он жестом указал на библиотеку.
«Вынужден отказаться от вашего приглашения. Все-таки меня ждет пациентка». – Я старался быть как можно более вежливым.
«Тогда могу ли я рассчитывать на вашу компанию после того, как вы осмотрите миссис Траверс? – неожиданно стал настаивать мистер Траверс. – Разумеется, если у вас не намечены другие визиты на сегодня».
«Я с удовольствием задержусь и выпью с вами бокальчик», – ответил я.
Надо признать, что разговоры с мистером Траверсом всегда доставляли мне приятные минуты. Это был человек образованный, много путешествовавший по миру и с хорошим чувством юмора. Именно поэтому я так легко согласился на его предложение, тем более что пациентов после его жены у меня в тот день действительно не было.
Осмотрев миссис Траверс, я пришел к выводу, что у нее банальное нервное расстройство, лучшим лекарством от которого станут покой и сон. Но, как заверяла меня моя пациентка, покоя и сна она лишилась до конца своих дней. Я выписал ей лекарства для ее нервов и пожелал скорейшего и самого благополучного разрешения конфликта. После я направился в библиотеку, где меня уже ждал мистер Траверс.
«Как моя жена, доктор?» – спросил он.
«С ней все будет в порядке, если только дочь немного побережет ее нервы».
«На это вряд ли приходится рассчитывать», – грустно улыбнулся мистер Траверс.
«Простите мне мое любопытство, а может, и бестактность, но вы думаете, она и в самом деле выйдет за него замуж?»
«Может, и выйдет, – философски заметил отец семейства. – Но как только нога ее ступит на их землю и она увидит, КАК они ТАМ живут, она тут же вернется домой. Английские аристократы, а тем более их дочери никогда не смогут там жить. Можете мне поверить, потому что я там жил».
«И, зная это, вы ее отпустите?»
«Ха-ха-ха! – рассмеялся мистер Траверс. – Остановить мою дочь – это абсолютнейшая утопия! Она воспитана в полной свободе. Это моя гордость, и это мое проклятие…»
Мы замолчали. Не знаю, о чем думал этот во всех смыслах очень интересный джентльмен. Но я думал о том, как все-таки непросто порой разобраться в отношениях детей и их родителей.
«Доктор Уотсон, – тем временем обратился ко мне мистер Траверс, отрывая от раздумий, – простите меня. Я совершенно не для таких разговоров позвал вас сюда».
«А для каких же разговоров?» – вопросительно взглянул на него я.
«Я хотел рассказать вам весьма занимательную старинную историю. Как я помню, вы такие любите».