— О господи, — проговорил Карнакки, — я слышал о них. Солдаты, которые были пушечным мясом империи Вассулу. Исследователи утверждают, что их создают, используя силу вуду… Нзамби!
— Что?
Карнакки посмотрел на меня — и в первый раз за всё время нашего знакомства я мог с уверенностью сказать, что ему страшно.
— Ходячие мертвецы!
Глава 23ДЫХАНИЕ БОГА
— Мы должны спрятаться под землю до того, как они до нас доберутся! — Сайленс вынужден был кричать, иначе мы его не услышали бы в шуме приближающейся бури. — Быстрее!
Нас не надо было подгонять. Карнакки наклонился над висячим замком, который закрывал на цепь ограждение котлована. Спустя пару секунд цепь громко звякнула, и Карнакки оттянул на себя секцию высокого забора из досок, чтобы мы могли протиснуться внутрь. Как только мы все оказались на строительной площадке, он снова накинул цепь и щёлкнул замком.
Мы прошли вперёд в полной темноте, но потом вспыхнул свет — это Кроули зажёг один из фонарей, что висели на столбе у входа в котлован. Он передал фонарь Карсвеллу и зажёг ещё два.
У нас за спиной раскачивалась от мощных ударов ограда котлована, словно какой-то великан ломился в двери преисподней.
Вниз вели вырубленные в земле ступени, укреплённые камнями и деревянными балками. Мы спускались всё глубже, и темнота вокруг усиливала эффект замкнутого пространства.
Вскоре впереди забрезжил свет, и мы, чтобы не выдать себя, погасили фонари.
— Это, должно быть, Мазерс, — сказал я и в поисках поддержки бросил взгляд на Холмса.
Но мой друг промолчал; его лицо оставалось бесстрастным. С тех пор как прогремел взрыв, Холмс не проронил ни слова. Может, он в шоке? Может, его рациональный ум тщетно ищет объяснения происходящему?
— Холмс? — вполголоса позвал я, чтобы не поставить его в неловкое положение перед остальными. — С вами всё в порядке?
Холмс посмотрел на меня: его большие чёрные глаза пугали, как тоннель, в котором мы находились.
— Господи, Джон, — прошептал он, — я лишь надеюсь, что вы простите меня.
— Не говорите глупостей. У нас ещё многое впереди. И конечно, я вас прощаю!
Я неправильно истолковал его слова, но до поры не подозревал об этом.
Тоннель вывел нас к тому месту, где со временем должна была появиться платформа. Несмотря на наши попытки остаться незамеченными, с противоположной стороны платформы, где стоял самый обычный паровоз, кто-то громко закричал:
— Эй, кто там ходит?
Карнакки быстро шагнул вперёд, достал из кармана пистолет и прицелился.
— Я могу задать вам тот же вопрос, — сказал он.
— Можете, — спокойно ответил незнакомец, — но мне полагается быть здесь по работе, так что это вы объясняйте, что тут делаете.
— Вы один? — уточнил Карнакки.
— Веду малыша к «Бэнк», видите? — Мужчина показал на паровоз. — Проверяю, как он бегает. Землекопы разошлись по домам. Эй, — он махнул рукой в сторону револьвера, — это ни к чему. Я не собираюсь вам мешать. Мне не нужны неприятности.
Кроули повернулся к нам:
— Мы можем воспользоваться поездом! Доедем до развязки у «Бэнк». А там разработаем план обороны. — Он обратился конкретно к Холмсу: — Возможно, нам удастся сдержать их, пока вы свяжетесь с правительством и вызовете подмогу.
— Кто знает, с какой скоростью это распространяется, — заметил Карсвелл. — Пока мы доберёмся до Мазерса, половина населения Лондона может погибнуть.
— Тем более мы должны действовать быстро! — твёрдо произнёс Кроули и взглянул на машиниста. — Наверху произошёл жуткий инцидент. Довезите нас до «Бэнк», там мы оповестим власти о случившемся.
Мужчина кивнул в ответ, а у меня вдруг возникло ощущение, будто я переместился во времени. Я смотрел на его лицо… и чувствовал запах океана.
— Места всем хватит. У меня вагон па прицепе.
Он поднялся в свою кабину и щёлкнул двумя большими переключателями. Загудел электрический ток в цепи, поезд проехал чуть вперёд, и мы увидели вагон. Машинист снова щёлкнул переключателем.
— Прыгайте на борт! — крикнул он, и странное чувство перемещения во времени пропало.
Мы поднялись в вагон, снова загудело электричество, и состав пошёл по тоннелю. Конечно, сейчас эти чувства утеряны, но в то время электрические поезда казались пришельцами из грядущего. Лондонское метро будет построено, и «труба за два пенни» станет настолько популярным транспортом, что ощущение новизны очень быстро исчезнет. А тогда это было такой же магией, как и многое другое.
Я устроился поудобнее и осмотрел своих спутников.
Карнакки был заряжён энергией, как рельсы под нашим вагоном, — он отказался присесть и расхаживал взад-вперёд с револьвером в руке.
— Эй, — окликнул его Карсвелл и протянул небольшой свёрток. — Ваши отмычки. — Он улыбнулся. — Уронили, когда так мастерски взламывали замок на входе.
Карнакки растерянно взглянул на него, потом взял свёрток и положил его в карман.
— Спасибо. — Он продолжил расхаживать по вагону.
Карсвелл пожал плечами и сел. Он был на удивление спокоен.
Кроули тоже, принимая во внимание обстоятельства, держался расслабленно. Мне пришло в голову, что, когда ситуация подходит к своей кульминационной точке, он скорее примет всё как есть, чем станет предугадывать действия противника. Мне доводилось видеть Холмса в таком состоянии спокойной обречённости — когда загадок уже не осталось и впереди ждёт развязка.
Однако мой друг пребывал в совершенно ином состоянии: его глаза быстро обшаривали вагон, а великолепный мозг суммировал все факты, как счётная машинка бухгалтера.
Сайленс выказывал признаки беспокойства. Его лоб блестел от пота, и вообще казалось, что он близок к обмороку. Очевидно, нервное напряжение всё-таки его доконало.
— Что вы сделали?
Голос был таким тихим, что я даже сначала не понял, кто говорит.
— Что вы сделали?
Это был Холмс. Он смотрел на Кроули, и в его глазах было столько злости, что, должен признаться, даже я испугался.
— И чему я позволил случиться, не вмешавшись сразу?
— О чём вы? — удивился Кроули. — Я всего лишь делаю, что могу, чтобы спасти наши жизни. — На его лице застыла маска негодования. — И жизни всех, кого можно спасти. Мазерс, должно быть, надеется, что…
— А ну, заткнитесь! — взревел Холмс и стукнул металлическим наконечником трости об пол. — Мистер Сэмюель Лиддел Макгрегор Мазерс не имеет никакого отношения к тому, что произошло наверху. И никогда не имел!
— Но ведь… — начал я, но моему другу хватило одного взгляда, чтобы слова застряли у меня в горле.
— Это всегда были вы, Кроули, — продолжал Холмс. — И Сайленс. — Он пригвоздил взглядом доктора, сидевшего с виноватым видом. — И Карсвелл. — Последним, на кого посмотрел Холмс, был Карнакки. — Должен признать, единственный, в ком я не был уверен, так это вы. Но вы так же невинны, как я и Ватсон.
— О чём вы говорите, дружище?! — воскликнул Карнакки.
— Слушайте внимательно, и я всё объясню. Да, и не могли бы вы навести револьвер на наших друзей? Я бы не хотел, чтобы меня перебивали.
— Если вы думаете, что я позволю поливать нас грязью… — начал Кроули.
Но в этот раз Сайленс нашёл что сказать:
— Алистер, заткнитесь и делайте, что он говорит. Всё это слишком далеко зашло.
— Действительно, — подтвердил Холмс. — Слишком далеко.
Кроули хотел ещё что-то возразить, а потом вдруг (я глазам своим не поверил) улыбнулся.
— Хорошо, — процедил он, — пользуйтесь моментом. В любом случае уже слишком поздно. Вы ничего не сможете сделать, даже если у вас есть доказательства, в чём я очень сомневаюсь.
— Нет никаких доказательств, — согласился Холмс и полез в карман за портсигаром.
Мой друг никогда не мог рассуждать без сигареты в руке — глупая привычка!
— Но я всё же расскажу вам то, что знаю.
Глава 24ПОСЛЕДНИЙ ВЗДОХ
— С самого начала всё это было очень подозрительно. — Холмс прикурил сигарету и глубоко затянулся. — Почему добрый доктор Сайленс оказался на нашем пороге? Да ещё в таком несвойственном для следящего за собой человека виде? Он не примчался к нам после описанных им странных событий. Это следовало из его истории. Кроме того, на брюках доктора была шерсть его собаки. Он явился прямо из своего дома… — Холмс взглянул на Сайленса. — Кажется, вы сказали Ватсону, что у вас квартира на Ривс-Мьюс?
— Так и есть.
— Как раз напротив Гросвенор-сквер. Я так понимаю, Де Монфор в тот вечер, когда погиб, бежал к вам за помощью?
Сайленс кивнул.
— Помощи он не получил, — продолжал Холмс. — Но об этом позже, не будем сваливать всё в одну кучу.
Полагаю, причины, вынудившие вас спешно покинуть свою квартиру, очевидны: вы были растеряны и встревожены. Другими словами, не в себе. Что же вас так взволновало? Уверен: не детали вашей истории. Если ваша репутация заслуженна, то одержимые и всякий бред — ваш хлеб с маслом. Подобные вещи (возможно, пугающие других людей) не могли вызвать отклонения в вашем обычном поведении. И всё же вас явно что-то беспокоило. Может, это было что-то очень простое, например визит ко мне? Вы что-то должны были сделать? Что-то, от чего вы чувствовали себя некомфортно?
— В таких делах я никогда не чувствую себя комфортно, — вставил Сайленс. — Но я делал то, что считал правильным.
— Это оправдание во все времена используется для совершения чудовищных злодеяний, — парировал Холмс. — Естественно, в вашей истории не было ни слова правды; она была придумана только для того, чтобы возбудить мой интерес, вовлечь меня. Какой ещё могла быть причина вашего визита, если исходить из того, что ваши намерения изначально далеки от благородных (а я именно от этого и отталкивался)? Тогда эта идея была только теорией. Но она была единственно верной, если исходить из предположения, что вы — лжец.
— Обычное для всех циников предположение, — не удержался я.
— Верно, — согласился Холмс. — Я же сказал вам в поезде, что вы должны иметь желание поверить? Мой дедуктивный метод строится на противоположном: если допустить, что всё, во что меня хотят заставить поверить, — неправда, тогда как объяснить факты? Это единственный способ прийти к верному выводу. Исходить из того, что всё неправда, пока не сможешь доказать обратное.