— Вы хотите сказать, всё было сфальсифицировано? — изумился Карнакки. — А как же то, что мы видели?
— О, там, безусловно, что-то было, — сказал Холмс. — Некая сила, которой мы можем дать определение «сверхъестественная», потому что на данный момент не можем это объяснить. Хотя, должен признать, — тут он улыбнулся Карнакки, — ваша позиция (магия — это просто наука будущего) мне ближе, чем предрассудки ваших коллег.
Но давайте не будем уходить в сторону. Я изложил вам, в чём заключается мой метод. Если смотреть на дело под этим углом, что мы имеем? Сайленс поведал нам далёкую от реальности историю, выдумал какую-то омерзительную сказку и хотел, чтобы мы в неё поверили! То же самое с Кроули. В его саге об атаках сверхъестественных сил правды столько же, сколько искренности в его желании стать шотландским помещиком. Ничего этого не было.
— А как же всё то, что я видел? — У меня голова пошла кругом от таких заявлений. — Это ведь было на самом деле!
— Мой дорогой друг, — сказал Холмс, — может, что-то и было на самом деле, но всё это точно было преувеличением.
Это лишь вопрос веры. Вы многое мне вчера объяснили, Кроули. Во всяком случае, это помогло найти различия между гибелью Де Монфора и смертью лорда Руфни.
Смерть Де Монфора была более убедительной: травмы, которые никак нельзя объяснить, разве что вмешательством сверхъестественных сил. Сайленс очень старался внушить нам, что эти силы — Дыхание Бога.
А потом мы едем в сельскую местность и видим место преступления в Руфни-холле. И снова множество свидетельств вмешательства сверхъестественных сил. Но, несмотря на всё это, Руфни был отравлен. Его лишили рассудка (это предположение Ватсона): запустили через дымоход в комнату какой-то газ.
Джентльмены, у кого-то может возникнуть вопрос: если гнев Господень марширует по ближним графствам, зачем убивать Руфни таким красочным, но в конечном счёте земным способом? Это было неразумно. И — в который раз — подозрительно.
Во время нашей прогулки по Руфни-холлу мы нашли свидетельство того, что в деле замешаны три человека. Полезная информация. Теперь мы, по крайней мере, знали, что искать надо не одного убийцу, а нескольких. Причём один из них — любитель курить смесь табака и гашиша. — Холмс посмотрел на Кроули. — Вы, приехав в Руфни-холл, выбили свою трубку. Но тогда, можете мне поверить, я не знал о ваших пристрастиях. Это всплыло во время нашего недавнего разговора в экипаже.
Тут я вспомнил, что, пока мы ехали из Инвернесса, Холмс и Кроули обсуждали сорта табака, которым каждый из них отдаёт предпочтение.
— Также мы нашли кольцо с пентаграммой на ониксе. Внутри кольца было выгравировано: «В дар С. Л. М. М.». Очень грубая подсказка, джентльмены. Я должен был подумать, будто мои противники разгуливают ночью по лесу с кольцами не по размеру на пальцах? Естественно, предполагалось, что мы его найдём или, скорее, я должен был его найти, потому что кольцо было предназначено для определённой цели. — Холмс посмотрел на меня. — Когда вы подняли кольцо с земли, что с вами произошло?
— Ну, я зацепился рукой за ветку ежевики, — сказал я. — Ничего удивительного — там такие густые заросли…
— Конечно, ничего удивительного, — согласился Холмс. — И так вы получили первую дозу химического вещества, которое с того момента воздействовало на вашу способность здраво оценивать ситуацию. И то, что у вас вскоре были галлюцинации, совсем не случайность.
— Я был отравлен?
— Несомненно. Именно по этой причине сегодня я держал вас подальше от любой еды и питья; в вашем случае — чрезвычайно трудная задача.
Кольцо — ваша первая доза. Вторую вы получили от разносчика газет, который так щедро поделился с вами ромом.
— Машинист! — закричал я и показал в голову поезда. — Я понял, что уже встречал его!
— Он работает на Кроули, — подтвердил Холмс. — Четвёртый член банды.
— А в поезде на Инвернесс? — спросил я. — Мы ведь все что-то видели?
— Вы что-то испытали, это точно. Каждый пассажир в вагоне-ресторане испытал нечто. Но опять же еда была отравлена, как и каждый кусочек, который вы съели у Кроули. — Холмс посмотрел на Кроули. — Я полагаю, вы были в поезде?
Кроули кивнул, но улыбка не слетела с его лица.
— Значит, вы должны были отравить и мою телятину, — констатировал Холмс и вернул улыбку Кроули. — Если бы вы так поступили, я бы не смог сохранять ясность рассудка и придерживаться своего метода расследования.
За спиной Холмса появилась станция «Британский музей». Над почти достроенной платформой висели лампы, и в этой внезапной вспышке света я заметил, что к нашему поезду прицеплен ещё один вагон. Он был тщательно укрыт брезентом. Что это за груз?
— Итак, повторю, — произнёс Холмс и подался вперёд. — Я никогда не утверждал, что в происходящих событиях нет ничего необычного. Я рационалист, но это не значит, что я идиот. В действие приведены силы, которые я не в состоянии объяснить, не в состоянии понять… Но их мощь сильно преувеличена, и каждое столкновение с ними было постановочным актом. Какова же цель всего этого? На этот вопрос у меня есть ответ.
Жадность — вот причина всего происходящего. Непрекращающееся представление ужасов, от первой смерти до акта терроризма на Оксфорд-стрит, — всё это спланировано, чтобы три человека предстали перед нами как наши будущие спасители и всесильные маги: Алистер Кроули, Джулиан Карсвелл и доктор Сайленс.
— Нет, мы не настолько мелочны, — убеждённо возразил Сайленс. — Цивилизация развивается слишком быстро! Люди забывают мощь и духовность прошлого. Мы должны были напомнить им, заставить заново выучить забытые уроки, чтобы они вспомнили, в чём настоящая сила. Надо было заставить их бояться.
— И естественно, чем больше людей поверит в ваше могущество, в могущество этих сил, — Холмс указал на темноту за окнами вагона, — тем большую власть над людьми вы обретёте. Потому что так это и работает. Вера — это ключ. Ключ для обеих сторон.
Хилари Де Монфор верил. И посмотрите, как эффективно подействовал на него дьявольский ветер.
Лорд Руфни? Не очень. Лэнгдейл Пайк покопался в его прошлом, и я могу сказать, Руфни не был оккультистом. Он был главным держателем акций подземной железной дороги, по которой мы с вами сейчас едем. Я полагаю, вам были нужны его бумаги. Фальшивые разрешения на работу под землёй.
— Нам нужно было получить разрешение на использование этого поезда по собственному усмотрению, — сказал Сайленс. — На ближайшие месяцы не было запланировано какое-либо движение на этом отрезке дороги.
Холмс кивнул:
— И вам пришлось обставить ещё одну смерть, такую же абсурдную, как всё это. Всё ради шоу, верно? И я должен был исполнять отведённую мне роль — держать в возбуждении читателей популярной прессы, чтобы они жили в ожидании очередного ужаса?
— Но зачем вовлекать именно вас? — спросил я.
— Мы сами озвучили ответ в начале этого дела. У меня репутация детектива, который находит объяснение необъяснимому. Я бы в любом случае оказался вовлечён в расследование. Для заговорщиков было гораздо лучше, чтобы я действовал под их контролем и постепенно принял их версию происходящего. И, что главное и на чём они так часто настаивали, я должен был наладить контакт со Скотленд-Ярдом и в конечном счёте с правительством. Слово Холмса? Самого известного рационалиста в стране? Можно ли придумать рекомендацию лучше, чем эта!
Я только одного не понимаю: зачем вам понадобилось привлекать к этому делу Карнакки? Знаю, это Карсвелл его нанял. Вонь в храме на открытом воздухе, тисовое дерево и патина на статуе — вот вам и отгадка. — Холмс посмотрел на Карнакки. — Поздравляю, у вас отличная память и острое восприятие. Почти как у меня, кстати сказать.
— Вы мне льстите, — заметил Карнакки.
— Но не слишком ли это было рискованно? — продолжал Холмс. — Нанимать человека, который мог вас раскусить?
— Это всё Карсвелл, — вставил Кроули. — Должен признать, я считал, что это перебор, но он был убеждён: если мы смогли одурачить вас, то с Карнакки проблем не будет. Ещё одна рекомендация не помешает. В конце концов, он на хорошем счету у некоторых землевладельцев.
— Многих из них я провёл через обряд экзорцизма, — сказал Карнакки. — Но дело, конечно, не только в этом?
— Я рассчитывал, что вы познакомите меня с вашим другом, писателем Доджсоном, — признался Карсвелл. — Думал, с его связями в журнале «Айдлер» он поможет мне найти издателя.
Холмс даже рассмеялся, когда услышал такое:
— Поверить не могу! Вы соорудили этот театр теней только затем, чтобы соблазнить человека, у которого есть возможность помочь вам напечататься? Жуткие существа в книгохранилищах!.. Это вы убили издателя таким способом!
— К тому моменту он уже отверг рукопись, — пожав плечами, сказал Карсвелл. — Недальновидный!.. Он прожил достаточно долго, чтобы пожалеть об этом. Я скормил ему рукопись, одну гениальную страницу за другой.
Холмс презрительно ухмыльнулся:
— Вы жалкий мелкий человечишка.
— Не смейте оскорблять меня, или, клянусь, вы пожалеете! — заорал Карсвелл и инстинктивно ткнул пальцем в сторону Холмса. — Кто меня оскорбит, тот умрёт!
— Мне угрожали люди посерьёзнее, чем какой-то книжный червь, — пренебрежительно заметил Холмс. — А теперь продолжим. — Он посмотрел на нас с Карнакки. — Химикат, с помощью которого отравили вас обоих, точно так же отравил тех несчастных, которые пострадали от взрыва бомбы наверху…
— Нзамби, — проговорил Карнакки.
— Ничего подобного. Просто галлюцинирующие жертвы. Ещё одно представление, выдуманное для финального акта.
— Для какого? — спросил я.
Холмс взглянул в конец вагона:
— Вы заметили, что мы тащим за собой грузовой контейнер? Я думаю, в нём газ, действие которого мы видели наверху.
Сайленс кивнул:
— Я лично его синтезировал. Вы видели, какие галлюцинации он способен вызвать.
— Да уж. Вы планируете выпустить его на «Бэнк», я прав?