ак как под навесом освещение оставляло желать лучшего.
Взяв пластиковую бутылку с раствором глюкозы, прицепил ее стяжкой к столбику.
– Ну, все. Вроде как готово.
Мы встретились взглядами с княгиней и почти синхронно кивнули головами в знак готовности.
Надев марлевую маску и нацепив такую же на княгиню, вскрыл пакетик со стерильными одноразовыми медицинскими перчатками. Сноровки не было, поэтому пришлось помучиться, пока их натянул на руки.
План операции я, в принципе, продумал, еще когда обтягивал навес тентом, поэтому задержек и неуверенности не было. В заголенную руку поставил систему с глюкозой, чтоб хоть как-то подпитать измученный обезвоживанием и отсутствием питания организм. Отрегулировав скорость подачи препарата ползунком, приступил к основному действу.
Бросив мельком взгляд на княгиню, я по глазам прочитал, что она в состоянии тихого охренения, но четко выполняла данное обещание – молчала, выполняла команды и не лезла с вопросами, видимо, объективно понимала, что дочка на грани. А тут человек явно необычный, вон как уверенно все делает, хотя и непонятно.
Рана очищена от всякого мусора снаружи и выглядит очень мерзко, да и пахнет соответственно, даже через маску это чувствуется.
Девушка без сознания, но все же надо подстраховаться от болевого шока, поэтому достаю ампулу лидокаина, вскрываю упаковку с одноразовым шприцом и делаю инъекцию.
Теперь самое главное – отключить эмоции. Зондом прощупал рану и почти сразу наткнулся на пулю. Крупный калибр, да, видимо, еще и на излете была, поэтому не вошла глубоко. Пришлось немного помучиться, пока смог зажимом ее зацепить и аккуратно вытащить, стараясь не повреждать мышечные ткани. Из раны потекла кровь с гноем, и я, используя тампоны, вымакивал всю эту гадость. Когда поток немного иссяк, с помощью тампона, вымоченного в хлоргексидине, начал промывать рану, стараясь вычистить всю гадость и, главное, грязь извне, попавшую в рану при ранении и дававшую основное воспаление. Пришлось основательно попотеть и пару раз воспользоваться скальпелем, удаляя отмершую плоть.
Я не знал, сколько так возился. Если честно, даже начал получать некоторое удовольствие от работы. Тщательно выполнив основную работу, еще раз все буквально залил хлоргексидином. Затем дело техники – обтереть салфетками вокруг раны, затем то же самое сделать спиртовыми салфетками и закрыть рану Зашивать не стал – при таких ранах нужно дать выход гною, который все равно будет выделяться.
Закрыв рану стерильной салфеткой, зафиксировал ее лейкопластырем.
«Фух. Ну, вроде все», – подумал про себя и чуть не выругался вслух, забыв про самый главный препарат, который и должен решить судьбу девушки.
Обтерев руки влажной салфеткой, быстро сделал внутримышечный укол антибиотиком прямо в ногу, выше раны. Хотя, наверно, нужно было прямо в вену, но сил что-то еще делать и даже думать уже не было. Вроде как не сильно сложная операция вымотала не хуже, чем марш-бросок в полной выкладке.
Сняв перчатки, я глубоко вздохнул и, отойдя в сторону, сел на чурбачок.
– Ольга Алексеевна, нужно укрыть и укутать, пока организуем теплое и проветриваемое помещение. Положить ее снова в грязь будет однозначно смертельным приговором. Главное не трогайте систему, пусть откапается. У меня еще есть один флакон, и это пока все.
– Систему?
– Ну, это прозрачные трубочки, по которым прямо в вену подаются питательные вещества.
Она опять кивнула головой и, тут же крикнув служанку, приступила к укутыванию своей дочки, при этом стараясь не задеть капельницу.
– Урядник!
– Я здесь, ваше благородие, – тут же рядом нарисовался полицейский, хотя, когда я занимался лечением девушки, он все время находился недалеко и уж очень внимательно наблюдал за моими манипуляциями, а налобный фонарь вообще у него вызывал почти экстаз.
– Алексей Фролович. Девушку пока никуда нельзя везти, слишком слаба, дорогу просто не выдержит. Нужно подготовить для нее помещение – сарай, конечно, лучше всего, но там такая вонища, что даже здоровый подохнет. Как вариант – хороший теплый шалаш, либо тщательно вычистить сарай, но эта идея мне очень не нравится. Там чтоб вычистить, нужно все вынести и сжечь, а стены перемыть, чтоб хоть как-то избавиться от вони.
– Сделаем, ваше благородие, – только и ответил он, и уже был готов рвануть выполнять, но я его попридержал и вполголоса, так чтоб никто не слышал, продолжил:
– Алексей Фролович, что-то вы немногословны.
И тут мужик, который может реально свернуть подкову голыми руками, немного покраснел, поднял глаза и под моим внимательным взглядом начал щуриться.
«Фонарь!» – пронеслось в голове, и до меня дошло, что до сих пор не отключил налобный фонарь, просто его поднял чуть-чуть и когда смотрю на урядника, то его просто слепит яркий свет. Тут же отключил, но настороженный, но явно одобрительный взгляд полицейского не изменился.
– Да, ваше благородие, как-то все необычно…
– Понимаю. Все необычно. Необычная форма, оружие, докторские инструменты, вон и тот же фонарь. Мое время в вашем мире, Алексей Фролович, подходит к концу, скоро надо будет возвращаться. Но у нас с вами будет время поговорить. Давайте с раненой дочкой княгини разберемся.
– Конечно, – и он быстро, но с достоинством пошел раздавать команды, но через пару минут вернулся.
– Ваше благородие, а может, в землянку?
– Не стоит. Грязь и сырость. Это на крайний случай.
Прошло пару часов, когда подгоняемые пинками местные жители вычистили и проветрили сарай. Урядник даже заставил их вымыть все, что можно мыть, и уже к обеду девушка вернулась снова на свой топчан, но там все уже было чисто и благообразно, насколько это можно в таких условиях. За это время я подключил к системе вторую банку глюкозы и сделал еще один укол антибиотика. Теперь осталось только ждать.
Как ни странно, но мне не очень-то и хотелось возвращаться в свое время, тут я нашел себя, тут был нужен. И спасал людей, уничтожал бандитов, даже вон врачом заделался, главное, чтоб девчонка не загнулась после моей терапии. По сравнению с той жалкой жизнью в своем времени, здесь и сейчас я по-настоящему ЖИЛ. Да, именно большими буквами. Нужен людям, никто меня не считает изгоем, и могу хоть что-то сделать, чтоб помочь людям. И эта мысль, на постоянной основе остаться в этом времени, как-то начала частенько появляться в голове.
После обеда я с урядником и шаманом Иваном сидели на бревнышках недалеко от сарая и составляли план дальнейших действий.
– Что дальше будет, ваше благородие?
– А что дальше? Ты полицейский, Алексей Фролович, бери за жабры всех выживших, допрашивай, уточняй, при каких обстоятельствах сюда попали, как сотрудничали с бандитами, что могут рассказать. Если умеешь и знаешь как, составляй протоколы допроса, чтоб вернуться не с пустыми руками, так сказать, с полным документальным раскладом по банде Кривого. И особенно уточни, как княгиню с дочкой привезли. Кстати, ты ведь ее узнал.
– Конечно, ее сиятельство с дочкой только недавно к нам в Яренск приезжала.
– А как сюда попала?
– Пока не могу знать. Поехали своей дорогой.
– Понятно. Выясняй, это уже твоя головная боль. Как я понял, княгиня не из простых, и обстоятельства пленения и ее, и дочки будут серьезно расследовать. Поэтому ты должен все разузнать и всяким проверяющим уже выдавать готовую информацию.
Полицейский давно уже понял, что я скоро уйду, далеко и надолго, и вся тяжесть ляжет на него, поэтому глубоко вздохнул и кивнул головой. За спиной раздались легкие шаги, но по тому, что Иван не выказывал волнения или опасения, я тоже не стал дергаться, только повернулся чуть боком и поудобнее ухватил карабин, который снова был у меня в руках. К нам подошла княгиня. И я, и урядник, а за нами и Иван поднялись, когда подошла женщина.
Выглядела она уже совершенно по-другому. Тоска и безнадежность, которые отложили жесткий отпечаток на ее лице, как бы улетучились. Она явно потратила некоторое время, приводя себя в порядок, и это ее разительно преобразило. Умная, привлекательная женщина средних лет, знающая себе цену и при этом не склонная к высокомерному хамству выскочек. Тут явно чувствовалась порода и длинный перечень предков.
Я по-доброму улыбнулся:
– Как там Настя, Ольга Алексеевна?
По нынешним временам ну уж очень фамильярно, но и обстановка сильно отличалась от дворянского собрания, да и перед ней стоял очень необычный непростой человек.
– Пока не видно, но вроде как хуже не стало.
– Хорошо. Главное, что не становится хуже. Присаживайтесь. Мы тут как раз обсуждаем, что делать дальше в нынешней ситуации.
– И к каким решениям пришли?
– Настя пока не транспортабельна. Посмотрим, как подействуют лекарства, но результат должен быть в течение суток, ну максимум в течение двух.
Теперь на меня смотрели с удивлением и княгиня, и урядник.
– А что за лекарство-то такое, что человека почти с того света вытянуть может?
Я, честно говоря, был сильно вымотанный, поэтому просто честно ответил:
– Группа лекарств, называется антибиотики, как раз великолепно действуют против такого рода нагноений и воспалений. Для людей, кто до этого не принимал такие препараты, результаты могут быть очень впечатляющими – на это и надежда. Рану я почистил, грязь и отмершие ткани удалил, теперь все зависит от девочки. Главное, чтоб сердце выдержало такие нагрузки. Фактически прямо на кромке остановили.
– А что в руку втыкали? – это уже подала голос княгиня.
– Это называется «система». Когда человек болеет, то он потеет и теряет много влаги, кровь густеет. Если долго не ест, то в крови падает уровень глюкозы – это такое вещество, благодаря которому у человека есть силы. Глюкозы мало – возникает слабость. Глюкозы достаточно – чувство бодрости и силы. Это если максимально примитивно все описывать. Настя давно уже не ела и не пила, поэтому ей нужно было придать сил. Вот с помощью «системы» я прямо ей в кровь потихоньку, по капельке и вводил и воду, и глюкозу, чтоб у нее были силы бороться с болезнью.