Недолгое разбирательство, сбор информации, звонок в Следственный комитет, и группа «профессиональных соседей», которые специализировались на обесценивании земельных участков, вместе с аффилированными хозяевами и крышевавшими их полицейскими, отправились на лесоповал. Позже государство взяло под контроль такие поселки и, методично выкупая участки всех желающих, стало четко контролировать, кто проживает в таких местах. Со временем по соседству поселились такие же непростые люди, либо действующие, либо ветераны спецслужб, ценящие свое спокойствие и уважающие спокойствие соседей. С тех пор сюда простому смертному и попасть без проверки и кучи разрешений нельзя.
Вот и сейчас в теплый весенний вечер, в теплой комнате старого уютного деревянного дома, где горел, потрескивая настоящими дровами камин, он, генерал-полковник Федеральной Службы Безопасности Мостовой Егор Петрович, принимал своего старого друга по тем временам, когда он служил еще в Ленинграде. В те годы жизнь столкнула его с молодым врачом-хирургом, выпускником Военно-медицинской академии, который вытаскивал из него пулю, полученную во время не совсем удачной операции по отлавливанию очередного предателя Родины. Потом, через несколько лет они снова пересеклись уже в Афганистане, потом был Кавказ и Первая Чеченская, и Вторая.
Они дружили по-настоящему, как могут дружить настоящие мужчины, которых била жизнь, которые теряли друзей, которых предавали близкие люди. Со временем шелуха отпадает и показывается истинное лицо, вот и они это понимали, поэтому и ценили дружбу, насколько это можно между действующим генералом и ветераном боевых действий, бывшим военным хирургом и на настоящий момент практикующим врачом-психиатром. У них давно действовало одно негласное правило – не просить друг у друга что-то незаконное, за что в приличном обществе можно и канделябром получить по голове. Поэтому генерал знал, что его друг Максим никогда не придет к нему просить отмазать какого-нибудь сынка-недоумка или разрулить бизнес-конфликт каких-нибудь знакомых друзей. Им обоим это было просто противно.
И вот теперь Максим весьма настойчиво напросился на встречу, что было интригующе, и Егор Петрович просто изнывал от нетерпения. Ему, старому волку контрразведки, после телефонного разговора передалась именно та дрожь в голосе друга, которую трудно не узнать – это дрожь охотника, идущего по следу тигра-убийцы и предвкушающего близкую встречу-расплату.
Чтоб ускорить появление друга, генералу даже пришлось выслать свою машину с водителем, чтобы минимизировать время прохождения всевозможных постов, ограждающих непростых жителей этого поселка от обычной суеты современной России, тем более Максим намекал на какой-то подарок, с которым его сюда просто не пустят.
После традиционного ритуала распития коньяка и дегустации заранее приготовленных шашлыков они уединились в комнате, которая была защищена от всех систем прослушивания не хуже, чем кабинет президента.
– Ну, Максим, давай не тяни. Чего ты там такого в Крыму накопал, что тебя трясет, как охотника на номере перед выходом матерого кабана.
Максим усмехнулся.
– Защиту включил?
– Обижаешь. А то не понятно. Давай колись, порадуй старика.
– Хорошо, Егор, помнишь историю полковника Арцеулова?
Пауза, и медленно-медленно Егор Петрович, смекнув, про что вспомнил его друг, проговорил:
– Полковник Арцеулов? Это та история из Балканской войны позапрошлого века?
– Она самая.
– Даже так? Что-то новенькое? Ведь если б не ты, с твоей настойчивостью, то прошли бы мимо. Информационные проколы из прошлого неизвестной природы. Сколько мы с тобой их тогда насчитали? Пять?
– Да, пять попыток установить связь. Но, как правило, это все касалось неизлечимо больных или раненых, где все можно было списать просто на психическое расстройство, если бы не один и тот же фигурант запросов и общая клиническая картина.
– Но ведь все контактеры поумирали.
– Да, потому что так получалось, что они пытались установить контакт именно с этой группой людей. Военные, бойцы-ветераны, имеющие характерный психический настрой, свойственный умирающим людям.
– Согласен. Я помню то дело. Мы ведь тогда думали, что это натовцы пытаются как-то дистанционно программировать ветеранов с опытом, делая из них смертников-камикадзе с заточкой на серьезные одноразовые миссии.
– Да, это была одна из версий.
– Так ты, получается, еще что-то раскопал в Крыму?
– Да. Был еще один прокол, и человек сумел нормально и без последствий пообщаться и высветить всю ситуацию со всеми подробностями.
– Ты уверен?
– Два психиатра высшей категории, плюс весь перечень доступных диагностических способов. Кровь, МРТ, КТ и так далее, причем даже во время сеанса общения ему мерили альфа-ритмы.
– Заинтриговал. Рассказывай, при чем тут полковник Арцеулов из далекого прошлого?
– Невинно осужден и покончил с собой, но вот его дети не поверили. Сын, офицер, попробовал разобраться, но после конфликта разжалован и угодил на каторгу. Жена полковника слегла с инсультом. Дочка с дальней родственницей, какой-то там потомственной ведьмой, сумели сотворить ритуал и шарились по нашей эпохе в поисках подходящего собеседника. Вот им и повезло, нашли, пообщались. На том конце весна 1881 года. Как тебе такая картина?
И откинулся в кресле, с интересом рассматривая своего собеседника, и генерал его не разочаровал.
– Максим, ну мы с тобой рассматривали и такой вариант, как одну из версий. Расскажи кто другой, получил бы в пятак и отправился бы на стометровку, отрабатывать потраченное впустую время, но вот тебе – верю и вижу, что это не все. Ну что там у тебя? Ведь проверял же. Контактер не законченный псих?
– Нет. Я же говорю, проверяли от и до. Все когнитивные функции в порядке. Кроме общения в полудреме с людьми из другого времени, все нормально. Поэтому была проведена контрольная проверка.
– Ну-ка, ну-ка?
– Контактер, с его согласия, был на время изолирован от любых источников информации и ему перед самым сеансом связи были озвучены вопросы, на которые в данной ситуации могли бы ответить только люди из прошлого, знакомые с тамошними реалиями.
– И?..
– Тест полностью удался, даже более того. Мы получили дополнительную информацию, которой просто не было в архивах и в воспоминаниях современников.
Опять пауза на обдумывание. Генерал вздохнул.
– Хорошо, допустим, убедил. Дело серьезное, и, как я понял, пора вмешиваться моим ребятам.
Максим Петрович усмехнулся, специально изобразив гнусную улыбочку.
– А ты дальше не хочешь послушать?
– А что, это не всё?
– Да-а-а-а-алеко не всё.
– Максим, ты меня пугаешь.
– Только начал. Слушай дальше.
– Внимательно.
– Вот и хорошо. Общение под контролем продолжалось, и между абонентами шел регулярный обмен информацией, и договорились до того, что там, в прошлом, нужен следователь-каратель, который со всем разберется, очистит доброе имя полковника Арцеулова, ну и накажет тех, кто виноват во всем, так как на обычные законы надежды уже нет.
Теперь генерал как-то скептически скривился.
– Максим, ну как-то уже попахивает…
– А ты не принюхивайся и слушай дальше.
– Ну, давай.
– И они договорились до того, что есть возможность контактера переправить в прошлое.
А вот тут генерал подобрался и уже очень внимательно слушал своего друга.
– Система так называемых мест силы, как правило, на которых есть капища каких-нибудь старых богов или культов духов. Причем в Крыму ближайшая такая точка Мантуи-Кале недалеко от Бахчисарая.
Повисла пауза. До генерала теперь дошло, что в клювике принес ему его друг. И с все больше проступающим изумлением почти прошипел:
– Что, неужели попробовали?
– Кино посмотреть хочешь? О-о-о-очень интересное.
Генерал вздохнул, набулькал себе и другу коньяку.
– Давай бахнем, а потом крути. Если я сейчас увижу изображение инопланетян или Иисуса Христа, то не удивлюсь.
– Ну, все не настолько запущенно. Но будет интересно.
Через час, после просмотра уже собранного фильма параллельно с пояснениями Максима Петровича, генерал Мостовой уже был невесел и всем своим видом показывал большую озабоченность. Он и так все уже понял, да и уровень доверия другу был очень высоким. А тот решил добить.
– Ну как, не похоже на постановку?
– Да нет. Настоящий бой и свежих трупаков я ни с чем не спутаю. Тут явно в прямом эфире контактер из дробовика «двухсотых» клепал, да и все остальное впечатляет. Еще что-то есть?
– Вот, – и достав из портфеля, Максим положил на стол тяжелый сверток, который характерно звякнул, показывая, что в нем что-то тяжелое и металлическое.
Развернув, Максим Петрович достал длинный полицейский револьвер Смит-Вессона, один из тех, что Евгений принес из прошлого. Генерал осторожно взял его, со знанием дела повертел, проверил, осмотрел клейма и вынес свой вердикт:
– Состояние идеальное, клейма аутентичные. Оттуда?
– Да. Есть еще, в машине, один такой же, два ружья Крымской войны и винтовка Бердана № 2. Как все это было добыто, ты видел.
– Понятно. По персонажам фильма ты, наверно, по архивам уже покопался?
– Конечно. Вот, – и достал из того же портфеля папку с распечатками и протянул другу.
– Полицейский урядник Еремеев, Алексей Фролович, 1838 года рождения. В 1881 году проходил службу в уездном городе Яренск Вологодской губернии. Пропал без вести весной 1881 года вместе с тремя нижними чинами во время патрульного выезда. По оперативным данным, попали в засаду. Далее, княгиня Таранская Ольга Алексеевна, урожденная баронесса фон Берг. Пропала без вести в то же время в тех же местах с дочкой Анастасией. Кстати, ее муж, князь Таранский занимал высокий пост в министерстве финансов и занимался… финансовой контрразведкой. Как тебе расклад? Вот фотографии. Сравни с теми, что на видеозаписях. Вот по уряднику – общая фотография полиции Яренского уезда, а вот свадебная фотография княгини Таранской.