– Так точно, ваше благородие, – и вытянулся по стойке смирно.
Но я глубоко вздохнул и устало сел на лавку.
– Ну не тянись ты так. Сколько раз говорил – на таких мелочах можно спалиться и провалить всю операцию, выдав наблюдателю, что я не босяк с улицы, а не простой человек. Понял?
Он кивнул.
– Хорошо. Присаживайся. Надеюсь, в будущем не будет таких проколов.
Опять кивок.
– Значит так, Антон, у тебя какие отношения с соседями?
Он на мгновение замер, пытаясь сообразить, к чему веду. Пришлось пояснить:
– Надо осторожно поговорить, выяснить, не интересовался ли кто вашим домом и особенно гостями урядника, и договориться, что если кто будет интересоваться и заглядывать через забор, сразу бы вас известили. При необходимости даже пообещать какое-нибудь вознаграждение. Понятно? Но тут лучше, чтобы Екатерина Дмитриевна этим занялась. Она женщина видная, правильная, авторитетная, думаю, все соседи с ней в хороших отношениях и пойдут навстречу в этом вопросе.
Хозяйка, находившаяся в соседней комнате и прекрасно слышавшая наш разговор, как раз зашла в сопровождении преобразившегося Прохора, и тут же подключилась к обсуждению.
– Как скажете, Евгений Владимирович, все сделаю, раз дело такое важное и опасное. Поговорю с соседями.
– Вот и хорошо. Пока все заняты, можно мы с Мишкой на сеновале поваляемся, а то день был нелегкий…
И тут на меня налетело цунами возмущения.
– Какой сеновал, Евгений Владимирович? Обед уже поспел, давайте мойте руки и к столу, отведайте, что Бог послал.
Прохор и Антон были сразу отправлены выполнять задания, а мы начали приготовления к трапезе. Ну, тут я немного прогнулся. Достал из котомки обычное гигиеническое мыло в походной пластиковой мыльнице, продемонстрировал хозяйке в работе и сразу презентовал ей, объяснив все достоинства. Мылом в это время, конечно, никого не удивишь, тем более Россия всегда была чистоплотной страной, в отличие от погрязшего в грязи и разврате Запада. Поэтому хозяйка по достоинству оценила нежность, запах, цвет ну и исполнение, и главное – никакого футуршока от такого привычного продукта не было. Пока что-то разогревалось и раскладывалось, а хозяйка куда-то бегала за разносолами, мы с Мишкой скромненько сидели на лавке, хотя и я, и хозяйка испытывали некоторую неловкость – замужняя женщина почти наедине с чужим мужчиной, это не очень хорошо. Поэтому я ждал, когда вернется Антон либо появится урядник, а то такая обстановка явно не способствовала нормальному пищеварению, а есть ой как хотелось.
– Екатерина Дмитриевна.
Она подняла голову и на мгновение встретилась со мной взглядом.
– Екатерина Дмитриевна, давайте я подожду на дворе либо Антона, либо Алексея Фроловича, а то как-то неуютно чувствую себя наедине с чужой замужней женщиной. Очень не хочется вас вводить в смущение и как-то компрометировать.
По ее взгляду стало понятно, что я угадал, тем самым добавив еще один балд в личном рейтинге в глазах хозяйки дома. Она попробовала убедить меня, что все нормально, но чувствовалось, что это все говорилось для приличия – ей явно было неуютно наедине с чужим мужчиной.
Прихватив котомку и оставив Мишку помогать по хозяйству, я вышел во двор и, найдя неплохое место за поленницей, с которого просматривался весь двор, вход в дом, главные ворота, калитка и большая часть забора, я уютно устроился, наслаждаясь теплым весенним солнышком, чистым небом. И вообще, мне было как-то тепло и хорошо на душе, потому что знал, что делаю хорошее дело и реально нужен людям. На всякий случай достал ПП-2000 и накрутил на него тактический глушитель и положил себе на колени.
Так я просидел минут двадцать, когда резко открылась калитка, и во двор влетел Антон, на лице которого застыло выражение растерянности и удивления. Он быстро пробежал мимо моего укрытия и влетел в дом, где пробыл буквально несколько мгновений и выскочил обратно, крутя головой, явно в поисках моей скромной персоны.
– Антон, – негромко позвал я, но он все равно услышал и, рассмотрев, где я прятался, сразу быстро подбежал ко мне.
– Евгений Владимирович, батька идет.
– Хорошо.
– Он не один.
Теперь я понял его растерянность, да и сам немного удивился – урядник должен был понимать серьезность встречи с пришельцем из другого мира, и то, что он на нее идет с чужим человеком, это знак серьезного изменения оперативной обстановки.
– Кто с ним?
– Доктор Смежаев.
– Не удивлен. Этот доктор слишком хитрый и умный. Ох не нравится он мне. Значит так, принимаете, заводите в дом, сажаете за стол. В случае если он попытается что-то выкинуть, сразу обезвредить. Нужно выяснить, кого он тут представляет. Дождаться Прохора, определить, нет ли наблюдателей и не крутится ли кто-то возле дома. Если никого не будет, тогда можно поговорить, если кто появился, я тихо ухожу, а вы все рассказываете, что ничего не знаете и никаких гостей не было.
Он кивнул, развернулся и побежал навстречу отцу с новым, мягко говоря, нежданным гостем. Я же загнал патрон в патронник в ПП-2000 и поставил его на предохранитель, в ожидании неприятных неожиданностей.
Вот снова скрипнула калитка и через двор к дому проследовали урядник, его сын и доктор Смежаев с неизменным саквояжем в руке. Теперь ждем Прохора. Прошло еще минут десять, и со стороны большого сарая появился младший Еремеев, который, выполнив все инструкции, пробрался домой через забор. Я тихо свистнул, он увидел меня и подбежал.
– Ну что, Прохор?
– Все чисто. Видел батьку и доктора Смежаева. Как вы сказали, подходить не стал, проследил до дома. Никто не следил ни за батькой, ни за домом.
Я замер на несколько секунд, обдумывая ситуацию.
– Молодец, хвалю. Садишься здесь и смотришь за двором, забором и воротами. Если кто полезет, дашь знать, но главное в бой не лезь.
Он кивнул. В этот же самый момент на крыльцо снова вышел Антон и направился к нам. Теперь на лице у него застыло выражение раздражения, но явно не ко мне:
– Ваше благородие, Евгений Владимирович, вас просят.
– Все чисто?
– Да.
– Так что тут доктор делает?
– Батька сказал, что вариантов не было. Тот и так все знает.
– О как. Зайди, скажи, что я ушел и через час вернусь. Но реально я зайду через десять минут. В этот момент ты должен стоять за спиной доктора и, если он при моем появлении полезет руками куда-то за пазуху или под стол, зафиксируй его, не дай ему вытащить пистолет или нож. Надо с ним серьезно поговорить на своих условиях, а то не хочется осквернять ваш дом убийством.
– Дело предлагаете, ваше благородие. Так и сделаю. Хотя Александр Арнольдович хороший человек, сколько нас лечил, ведь и копейки не взял.
– Я понимаю, но тут много чего намешано. Иногда такие, добрые и хорошие, могут быть самыми опасными. Так что время пошло.
Выждав нужное время, включил на ПП-2000 лазерный целеуказатель и снял с предохранителя. На всякий случай подготовил для использования свето-шумовую гранату и вошел в дом, неприятно при этом скрипнув дверью. Все уже чинно сидели за столом, только Антон, как мы с ним и договорились, якобы «случайно» стоял за спиной доктора. Направив ствол автомата в грудь доктору, остановил красную точку у него на груди, тем самым показывая всю серьезность своих намерений. Что такое лазерный целеуказатель, здесь, конечно, никто не знал, но футуристический вид необычного оружия, направленного на непрошеного гостя, сразу заставил всех замереть.
– Здравствуйте еще раз, Александр Арнольдович.
Он пораженно смотрел на бородатого босяка в поношенном армяке с необычным оружием в руках. Тонкий красный лучик света, направленный ему в грудь, тоже не вызывал у него особого энтузиазма.
– Добрый день, – через силу выдавил он, явственно осознав, во что он вляпался, и какие у него шансы выйти живым из этого дома. Ну точно что-то слышал про Великого Катрана, который трупы штабелями укладывает.
– Я смотрю, грех неуемного любопытства вас завел очень далеко по дороге, ведущей… ну, в общем, вы поняли.
Он скривился, как от чего-то горького и кислого, а вот во взглядах хозяина и особенно хозяйки я увидел ничем не прикрытое удовлетворение и благодарность. Вроде как им было неловко, что доктор сумел чем-то додавить урядника и убедить его взять с собой на встречу дополнительного слушателя. А такое никто не прощает.
– Александр Арнольдович, будьте добры медленно, без рывков вытянуть вперед руки ладонями вниз.
Он медленно, как я приказал, все выполнил.
– Просто положите их на стол и желательно не двигайте во время нашего разговора. Любое неверное движение – выстрел. Раз вы знаете, кто я такой, то должны понимать, что в данной ситуации никакие морально-нравственные нормы не действуют. На кону слишком многое. Единственное, что сейчас останавливает, что хозяин этого дома пользуется моим уважением и доверием, и, соответственно, очень не хочется оскорблять это жилище чем-то непотребным. Так что подумайте, прежде чем врать или выдумывать какую-либо правдоподобную легенду. У меня есть способы, как абсолютно точно вас проверить на честность.
Он на пару мгновений замер, пытаясь осмыслить возникшие проблемы.
– Господин Катран… – в его голосе не было той уверенности и вальяжности, которую я наблюдал во время короткого разговора возле полицейского участка, сейчас он был во враждебной обстановке и прекрасно это осознавал.
– Называйте меня Евгений Владимирович, это будет звучать более уместно, нежели мой боевой позывной.
– Евгений Владимирович поверьте, я не ставил целью как-то навредить или доставить ненужные неприятности.
– Есть сомнения. Поясните, зачем вы тогда навязались, если понимаете, с кем тут намечается встреча.
– Я думал… я думал, что смогу быть полезным.
Я ухмыльнулся. Вот что-что, а в альтруизм я перестал верить еще в младших классах.
– Александр Арнольдович, вам самому не смешно? Давайте не будем играть в детские игры, тут ведь за столом вроде как не дети собрались. Сделаем так, вы сейчас рассказываете свою версию, а потом я использую, скажем так, свои не совсем обычные возможности, чтобы проверить истинность ваших слов. В случае обнаружения вранья вы будете ликвидированы, быстро и без проволочек. Увидите ли вы следующий рассвет, зависит от вашей искренности.