Стоящая в углу Екатерина Дмитриевна издала горловой звук, прикрыв рот ладонью, и села на лавку. Все повернули головы, но и так было понятно – мать не смогла скрыть страх и отчаянье, услышав такие новости. Но я не стал отвлекаться.
– Примерная дата отправки соответствует моей информации? – обратился к Еремееву-старшему.
Он глубоко вздохнул и кивнул головой.
– Да. Именно это время.
– Формирование конвоя, характер груза и дата отправки засекречены?
– Конечно, кто ж о таком будет на каждом шагу то рассказывать.
– Понятно. Теперь о том, что может нам помочь исправить ситуацию. Через двенадцать лет за убийство своей сожительницы в состоянии сильного опьянения будет задержан бывший становой пристав Котов Олег Матвеевич. При обыске у него будет найден тайник, а в нем много чего интересного, проливающего свет на нынешние события. Личный револьвер Смит-Вессона, принадлежавший когда-то полицейскому уряднику Еремееву Алексею Фроловичу, драгоценности, которые были в момент похищения на княгине Таранской, ну и некоторые мелкие безделушки из пропавшего груза, о чем сразу была отправлена телеграмма в Санкт-Петербург. После чего незамедлительно последовало распоряжение ограничить контакты арестанта с внешним миром, никого к нему не пускать. Что самое интересное, Котов дать признательные показания так и не успел, до того как к нему прибыл следователь по особо важным делам, он странным образом удавился в камере.
Опять пауза.
– Давайте делать выводы. Ваше мнение?
Ну и пять минут выслушивал ругань в сторону Котова, но в основном усердствовал урядник, а вот доктор как-то больше отмалчивался и посматривал на меня.
– Хорошо, ваше отношение понятно. Теперь давайте выслушаем старшего по званию, то есть меня.
Какая тишина наступила, аж приятно.
– В первом приближении можно сделать следующие выводы: нападение на патруль, возглавляемый полицейским урядником Еремеевым, возможно, имеет под собой заказной характер. То есть кто-то хотел избавиться от правильного и справедливого полицейского. Второе. Нападение на конвой, перевозивший ценности, скорее всего дело рук кого-то из полиции или при его содействии. Узнать дату отправки, состав и характер груза мог только полицейский, причем то, что охранники были легко перебиты, говорит о том, что нападение для них было неожиданным. Судя по материалам дела, они даже не успели воспользоваться своим оружием. Как вариант, они подпустили к себе кого-то, кому доверяли абсолютно. Это версия, но достаточно правдоподобная, и еще один намек на местного полицейского, облеченного властью. Простого сотенного так беспечно к себе бы не подпустили. Ну и то, что материальные ценности со всех преступлений оказались в руках станового пристава Котова, дает еще один штрих в эту картину. Что будем делать?
– Арестовать?
– Не докажете – улик вообще нет. А то, что в патруле постреляли всех ваших хороших друзей, а все прихлебатели Котова остались невредимыми, о чем-то говорит.
Голос подал доктор:
– Котов уже давно на подозрении у жандармского корпуса, но улик нет. Я могу доложить о своих подозрениях и попробовать организовать засаду.
– Вот дельная мысль, только есть один нюанс. У Котова обнаружили только часть похищенного, очень малую. Это раз. Два – его быстренько удавили в камере, когда прошла информация о его задержании и появлении улик. Это говорит о том, что Котов действовал не один, а его кто-то прикрывал, причем тот, кто имеет доступ к информации и может при случае ее попридержать. Это может быть кто-то и по полицейской линии, и по линии жандармского корпуса. Поэтому любая утечка информации наверх может закончиться либо вашим арестом, по какому-то надуманному поводу, либо просто ликвидацией, а скорее всего и то и то. Застрелят якобы при попытке к бегству и на мертвых повесят все грехи.
– Так что делать? – выдал урядник, когда понял всю масштабность проблемы.
– В первую очередь нужно осознать, что придется самим разбираться с проблемой. Далее – нужно вывести Антона из-под удара, чтоб уменьшить предполагаемому противнику количество точек воздействия. Тогда, соответственно, нам будет проще прогнозировать их действия, у них резко уменьшается окно возможностей. Он нужен будет нам как засадный полк, минимум для охраны дома, брата и матери, максимум как дополнительный ствол при возможном конфликте.
– Каким образом?
– Официально он повредит топором правую руку и не сможет выполнять некоторое время свои обязанности, а Александр Арнольдович это засвидетельствует.
Доктор усмехнулся.
– Ловко придумано.
– Дальше начнем прослушивать Котова. Если все будет так, как я предполагаю, то Алексея Фроловича назначат старшим охранять конвой, ну и в компанию к нему ненужных или опасных для Котова людей, от которых он хочет избавиться. В первом приближении мы организуем контрзасаду, спасем конвой и, главное, захватим пленных, которых прямо на месте и допросим.
Пауза, и опять задал вопрос хитрый доктор:
– А что значит прослушивать?
– А это значит, все время незримо быть с ним рядом и контролировать, где, что и с кем он обсуждал или приказывал.
Глава 12
Так мы проговорили до вечера, обсуждая все возможные нюансы предстоящей работы. То, что операция намечается непростая, я даже уточнять не стал – люди и так поверили в серьезность приближающихся неприятностей. Я даже название придумал экзотическое для этого времени: «Охота на вервольфа». Правда, пришлось потратить время на объяснение того, что такое вервольф и особенно значение термина «оборотень в погонах», на которого мы начали охоту. Такие, как это говорится, креативные наименования были приняты с восторгом и пониманием, да и я был доволен. Если честно, то в данной ситуации я реализовывал свою самую давнюю, большую и несбыточную мечту, которая меня буквально одолевала, когда я сидел в местах не столь отдаленных. Мне до ломоты в зубах хотелось бороться с коррупцией в органах правопорядка самыми радикальными способами, и о чудо, сейчас все реализуется. Уже за одно это я был благодарен всем высшим силам, которые меня сюда забросили.
Но начинать нужно было с главного: в первую очередь это организация на окраине города операционной базы, где мы с Мишкой и временно прикомандированным в мое распоряжение Прохором могли бы спокойно проживать, в любое время выходить и приходить, не привлекая внимания, ну и конечно, спокойно оставлять вещи. Светиться в доме урядника или в меблированных комнатах, где проживал доктор, было бы верхом глупости. Но Еремеев-старший быстро нашел решение – недалеко от пристани его старый знакомый держал лавку и небольшой склад. Год назад сделал пристройку, что-то типа хостела для судовых команд и грузчиков, подрабатывающих в порту. Маленькая кухонька и летняя столовая тоже давали дополнительный доход.
Хозяин всего этого великолепия юркий, жилистый мужичок, которого все просто называли Макаром, утром следующего дня встретил нас в лавке, где уже шла бойкая торговля скобяными товарами, канатами и чем-то еще, что очень пользовалось спросом у речных корабелов. Увидев нас, он сначала скривился, быстро просчитав босяков, которые никак не попадают под определение «перспективный клиент», но тут вперед выступил Прохор, подмигнул хозяину и протянул записку, которую утром, перед самым уходом на службу набросал Еремеев.
Макар узнал Прохора только после того, как тот снял грязный замусоленный картуз, но виду не подал и не выказал признаков удивления. Но вот взгляд… взгляд выдал бывалого человека, который смотрел смерти в глаза не раз на своем веку, поэтому я никуда не лез качать права и просто стоял в стороне и наблюдал за происходящим.
Когда мы шли, Прохор поведал, что это давний боевой товарищ отца, который после ранения перебрался сюда и открыл свое дело. Работал честно, стараясь не подставить друга, который на первых порах помог вписаться в жизнь уездного города, и когда смог стать на ноги, всегда был без разговоров готов помочь. Да и утром Еремеев-старший просто сказал – нужна будет помощь, любая, даже спину прикрыть, обращайтесь к Макару, не откажет и не предаст.
Прочитав записку, он провел нас на достаточно обширный склад, где в дальнем углу была сделана отдельная комнатка для кладовщика или для охранника. Сейчас она пустовала. Закрыв за собой дверь и убедившись, что рядом никого лишнего нет, он, посмотрев мне в глаза и встретив такой же твердый и уверенный в себе взгляд, чуть ухмыльнулся. Хотя это было больше похоже на волчий оскал, так хищник демонстрирует клыки, показывая, что в случае чего готов вцепиться в горло.
– Ну, Прошка, рассказывай, что за гости такие дорогие. Батька твой абы за кого не стал бы так просить. Вот и интересно, кто ко мне в гости-то пожаловал.
Вроде как и доброжелательно, но скрытая угроза была заметна, а как по мне, прошедшего зону, все это больше походило на элементы прописки, должные установить, кто тут главный. Плавали – знаем. Если надо, можем и по «фене», но за сто пятьдесят лет много чего изменилось в этом направлении, поэтому лучше не рисковать. Но и Макара можно понять – основной контингент его клиентов это либо те, кто связан с речными грузоперевозками, либо бывшие каторжники, по той или иной причине осевшие в этом регионе. Тут волей-неволей станешь жестким и бескомпромиссным, это такая публика, только дашь слабину, сразу сядут на шею. Поэтому я выбрал компромиссный вариант: тоже показать зубы, но без лишней агрессии, главное не переборщить. Он же бывший военный, да и я не с пальмы слез, поэтому можно попытаться на этой почве найти общий язык. Так сказать, продемонстрировать свой статус, самую малость, а дальше включится забитое долгими годами службы уже фактически закрепленное на генетическом уровне чинопочитание.
Я ответил, прямо смотря ему в глаза.
– Так просто люди божьи. Идем своей дорогой, никого без дела не трогаем, но и себя трогать не позволяем.
Мерились взглядами долго и, что самое интересное, в его глазах разгорался веселый огонек.