К моему удовольствию, когда гудящий коптер нарезал круги на высоте пятьдесят метров, из тени крыльца двухэтажного каменного дома, откуда, похоже, и шел сигнал, выглянул некий субъект в картузе, армяке и сапогах и стал удивленно осматриваться по сторонам в поисках источника шума. Да и судя по тому, как он что-то придерживал тяжелое у себя на поясе, было ясно, что человек вооружен. Ну, вот все и срослось.
Рядышком стояло какое-то полузаброшенное здание, то ли сарай, то ли лавка, но что главное, с плоской крышей, на которую я аккуратно посадил коптер, так чтоб камера смотрела как раз на тот самый дом, и быстро выключил двигатели, а то часовой как-то уже странно дергаться начал. Ну а камеру я выключать не стал, и мы получили фактически настоящую мощную систему видеонаблюдения за домом супостатов. Да и ретранслятор тоже исправно работал, выдавая разговор, который я тут же вывел на динамик приемника.
– Фух, аллилуйя! – не выдержав, эмоционально выдал я. – Чудо свершилось.
Ну и мы услышали, как пытаются разговорить Антона какие-то идиоты, а им, что самое интересно, советы дает женский голос, тварь такая.
– Все, выдвигаемся. Макар, зови полицейских, нужна еще одна коляска. На той, что есть, поедем мы с князем и ротмистром, ты за возницу.
Увидев его удивленный взгляд, я тут же пояснил:
– Надо кое-что обсудить, пока есть время.
Он только кивнул головой и умчался.
Пока было время, я быстро переоделся в «горку», накинул бронежилет, РПСку, распихал по подсумкам боеприпасы, воткнув в набедренную кобуру «ярыгина» и, вооружившись ПП-2000, на который накрутил тактический глушитель и вставил удлиненный магазин, снаряженный дозвуковыми патронами. Балаклаву, баллистический шлем, наушники и стрелковые очки пока не стал надевать, но все прихватил с собой в большой сумке.
И вот мы едем по ночному городу. Впереди едет коляска с полицейскими, которые должны будут остановиться за квартал от указанного дома. В той же коляске примостился Аристарх Петрович. У нас есть минут двадцать, пока доберемся до места, да видно, и князь выговориться хотел относительно моих импровизаций, которые его заинтересовали и сильно насторожили. Все-таки я играл на его авторитете, и ему это очень не понравилось.
– Евгений Владимирович, может сейчас объясните, что вам за блажь такая пришла? Что за секретное подразделение?
Я, как раз внимательно слушая передачу от Антона, немного скривился, так как услышал звуки ударов и стон Еремеева-младшего, поэтому отвлекся от неприятного.
– Все просто. У нас с вами много важной и секретной информации о прошлом, настоящем и будущем. Как мы ее будем реализовывать? Всем рассказывать, что есть пришелец от высших сил из другого мира, который знает будущее? Вы же сами с трудом поверили, а представьте, как будут ставить под сомнение любую информацию, даже самую важную, полученную от меня через вас. Ну а теперь представьте другой вариант: уже давно существует секретное подразделение, которое работает и в стране, и за границей и собирает стратегическую информацию через сеть своих агентов, и финансируется оно лично императорской семьей, и лично перед ней отчитывается. Совсем другое дело. Да, будут проверять первое время, ну а когда убедятся, что все имеет высокий уровень достоверности, вас будут беречь намного тщательнее. Да и наличие у вас за спиной группы головорезов-невидимок остудит любые горячие головы.
– Логично, но почему раньше к государю не пришли?
– Александр II так заигрался с княжной Юрьевской, что забросил свое секретное детище, и сыну ничего про это просто не успел сказать. Ну а вы, как верный патриот России, продолжали работать и собирать информацию. Вон какой заговор раскрыли в Вологодской губернии. Еще и Ремезова скинем и раскроем правду о том, что реально произошло под Плевной.
Опять пауза, князь обдумывает ситуацию.
– Допустим, но вы ведь рано или поздно вернетесь в свой мир. Ведь так?
– Возможно, но я вам дам столько информации, что вы сможете годами ставить весь Старый и Новый Свет в интересную позу. Постепенно будете выдавать ее как результат агентурной работы. И что главное – никаких даже мыслей и упоминаний о пришельце из другого мира. Ну а мое исчезновение – погиб Катран при исполнении долга, и все, унес с собой тайны. Но надо сеть восстанавливать. Предложите ротмистра Ковальского в качестве нового Катрана, он обладает всеми навыками и, главное, острым умом и верностью России. Пока я в вашем мире, натаскаю его, а с хорошим финансированием и горами компрометирующего материала на всю европейскую и американскую элиту вы быстро сформируете реальную агентурную сеть. Тут уже не мне вас учить, ну а дальше уже сами.
– Поверит ли государь, я все-таки не люблю лгать самодержцу.
– Придется постараться, ну и самое главное, – тут я хохотнул, – вам необходимо сфабриковать документы на самого себя, что вы «воровали», точнее, выводили деньги, по указанию прошлого государя императора, для финансирования специального разведывательного подразделения.
– Да уж и шуточки у вас, Евгений Владимирович.
– А я не шучу. С той информацией, что вы скоро принесете государю, он будет согласен вам всю сокровищницу отдать, ну и еще и приплатить.
– Блажен, кто верует, – все же князь оставил последнее слово за собой и из элементарного уважения не стал бодаться дальше.
Глава 20
Хорошо, когда по сравнению с местными обладаешь вполне достоверной, объективной и, главное, свежей оперативной информацией. Так называемый «туман войны», оказывается, и не туман вовсе, а только так, легкая дымка, и именно сейчас я себя чувствовал всезнающим, да и настроение существенно поднялось, от общего уныния до сдержанного энтузиазма. После знакового разговора с князем, пока еще стабильно работал ретранслятор, всю оставшуюся дорогу трясясь в коляске, я внимательно слушал, правда в не очень хорошем качестве, звуки активного и жесткого допроса Антона. «Жучок» находился в армяке, который, видимо, сняли с похищенного и бросили где-то в углу, что существенно ухудшало качество передаваемых звуков. Но и этого хватало, чтоб определить общую направленность интереса Кулагиной. Она точно знала, что Антон входит в группу Катрана, что он сын того самого Еремеева из Яренска, и ее очень интересовала и моя личность, и, что и не очень-то неожиданно, настоящие обстоятельства смерти капитана вологодского губернского жандармского управления. Наши оппоненты действительно не поверили в официальную версию смерти и отправили негласно несколько своих людей, которые либо ничего не накопали, либо просто бесследно исчезли. А после рейда еремеевцев по лагерям по подготовке террористов они вообще закусили удила, поняв, что против них работает не государство, ограниченное законами и всякими бюрократическими условностями, а противник, по жесткости, изобретательности и, главное, решительности, сравнимый с ними. И миндальничать с ними никто не собирается. Пока только локально зачистили низовое звено, но то, как был выведен из игры жандармский капитан, наводило их на размышления, что и с более высокопоставленными фигурантами никто цацкаться не будет.
– Ну что? – чуть нетерпеливо спросил Макар, когда мы остановились в квартале от нужного дома, поджидая, пока подъедет вторая коляска с полицейскими.
– Избивают, сильно избивают. Но Антоха молодец, молчит и только матом их кроет. А девка, тварь еще та, кажется, даже удовольствие от пыток получает. Стоп-стоп…
Я снова вслушался.
– Ах ты сучка крашеная, – не сдержал эмоций.
И на удивленные взгляды присутствующих ответил:
– Она такая же Кулагина, как я японский император. Вон оно как получается…
– Так что случилось? – не выдержал князь, уже немного отошедший от шока и практически освоившийся с моими возможностями по прослушке.
– Тварь полькой оказалась. Антон потерял сознание, и она крыла матом на чистом польском своих подручных, за то, что они не смогли рассчитать силу.
Как раз подъехала вторая коляска, в которой был сам полицмейстер в сопровождении Аристарха Петровича и трех дюжих полицейских. Единственным неприятным моментом было, что наши передвижения вызвали обычный собачий лай, который был поддержан с разных сторон. Да и тишина ночного города разбавлялась не только собачьим лаем, но и цоканьем подкованных копыт полицейских лошадей, да и обитые металлическими кругами колеса колясок так стучали по брусчатке, что я часто морщился от такого демаскирующего фона. Но, как я понял, все на это особо-то и не обращали внимания – обычное явление.
В свете светодиодного фонаря, который я прицепил на лоб, мы склонились над картой. Учитывая, что произошло в последнее время, на мою форму и снаряжение, на фонарь уже смотрели спокойно и все необычные вещи воспринимали как нечто само собой разумеющееся, даже не задавали вопросов о том, как я так быстро сумел обнаружить нужное место.
– Они вот в этом доме, – показал я место, где удерживали Антона, ткнув кончиком ножа «Ворон-3» в искомый квадратик. Несколько заинтересованных взглядов на зачерненное лезвие, и тут же все снова переключились на карту.
– Это дом купца Пиденко, – басовитым голосом, четко соответствующим большущим ухоженным усам и монументальному борцовскому телосложению, сразу проговорил один из тех трех полицейским, которых полицмейстер взял в качестве усиления.
Все сразу повернулись к нему, ну а я не стал терять время и закидал его вопросами:
– Дом каменный? Есть ли подвал? Может быть из него подземный ход, есть ли пути отхода по другим улицам? Главное, чтоб они не успели там занять серьезную оборону или не начали разбегаться как тараканы, лови их потом по всей губернии.
Полицейский, изображая ревностного служаку, сразу понял, куда клоню.
– Только первый этаж из камня, но подвал большой, добротный. И на заднем дворе есть, куда уйти. Там через забор небольшой пустырь, дальше постоялый двор и трактир. Тем путем, если что, легко могут уйти.
– Понятно, надо перекрывать. Хорошо. Дальше. Сам купец этот что собой представляет? Судя по фамилии, или малоросс, или поляк. Давно тут живет? За ним замечалось что-то необычное, подозрительное? Может, письма приходили от необычных адресатов, телеграммы с двойным смыслом, люди странные наведывались. Книги выписывал, журналы иностранные. Может, в аптеках какие-нибудь химикаты покупал в больших количествах.