(МИССИС СТАУНТОН выходит).
Моя дорогая, вам не стоит сердиться на миссис Стаунтон. Она работящая, трудолюбивая женщина и преданно исполняет свои обязанности — хотя, конечно, ее манеры зачастую оставляют желать лучшего. Прошу, дорогая, скажите же, что теперь все позади.
(ЭНИД садится на кушетку).
ЭНИД: Я уже сказала, что прощаю ее.
РАЙЛОТТ: Как мне сделать вас счастливее, скажите! Я понимаю, разумеется, что теперь в вашей жизни появился другой человек. Но мне не хотелось бы, чтобы вы совсем забыли своего старого отчима. Пока вы не покинете меня, я буду продолжать заботиться о вас.
ЭНИД: Вы очень добры.
РАЙЛОТТ: Могу я что-нибудь для вас сделать?
ЭНИД: Нет, нет, мне ничего не нужно.
РАЙЛОТТ: На прошлой неделе я был грубоват. Вы должны меня извинить. Я сожалею об этом. Я хотел бы понравиться вашему будущему мужу. Когда вы увидитесь с ним, обещайте сказать ему, что я сделал все, что мог, ради вашего счастья.
ЭНИД: Да, да.
РАЙЛОТТ: Вы увидитесь с ним завтра?
ЭНИД: Да.
РАЙЛОТТ: И он покидает нас завтра вечером? (Садится возле нее).
ЭНИД: Да.
РАЙЛОТТ: Сочувствую вам, дорогая. Но вскоре он вернется, и больше вы, конечно, уже не расстанетесь. Вам жаль будет услышать, что старый Роджерс вел себя ужасно; мне придется избавиться от него.
ЭНИД (встает): Роджерс! Что он натворил?
РАЙЛОТТ: День ото дня он становится все более глупым и неумелым. Я собираюсь завтра поехать в Лондон и нанять нового дворецкого. Вас не затруднит сообщить от моего имени агентам, что я буду около двух часов дня?
ЭНИД: Да, непременно.
РАЙЛОТТ: Хорошая девочка. (Молчание. РАЙЛОТТ подходит к ЭНИД и кладет руку ей на плечо). Вас больше ничего не тревожит?
ЭНИД: О нет.
РАЙЛОТТ: Тогда идите и напишите письмо агентам. Готов поспорить, вам не терпится еще кое-кому написать. Одно письмо в день? — или два? — каково его довольствие? Ладно, ладно, всем нам приходилось бывать на вашем месте.
(Входит АЛИ с подносом в руках; на подносе стеклянный молочник и блюдце).
АЛИ: Прошу прощения, сахиб. Я ухожу.
РАЙЛОТТ: Входи! Иди сюда! Поставь мое молоко на стол.
(АЛИ выполняет приказание).
Ступайте, дорогая. Не забудьте написать агентам.
(ЭНИД выходит).
Осел! Почему ты не удостоверился, что я один?
АЛИ: Я думал, здесь только сахиб.
РАЙЛОТТ: Ну хорошо, главное — обошлось. (Подходит к двери и запирает ее на ключ. Опускает жалюзи).
(Тем временем АЛИ достает из стенного шкафа квадратную плетеную корзинку наподобие тех, что используются для рукоделия. РАЙЛОТТ наливает молоко в блюдце и ставит блюдце перед корзинкой. Затем начинает прищелкивать пальцами и свистеть, тогда как АЛИ играет на дудочке).
ЗАНАВЕС.
Комната МИСТЕРА ШЕРЛОКА ХОЛМСА на Бейкер-стрит.
Входит БИЛЛИ, за ним ДОКТОР УОТСОН.
УОТСОН: Я хотел бы видеть мистера Холмса.
БИЛЛИ: Он должен скоро вернуться, сэр.
УОТСОН: Он очень занят?
БИЛЛИ: Да, сэр, мы очень заняты. У нас почти не остается свободного времени.
УОТСОН: Какое-то интересное дело?
БИЛЛИ: Множество дел, сэр. Вчера были два германских принца и герцогиня Феррер. Папа Римский вновь нас беспокоит. Хочет, чтобы мы отправились в Рим разыскивать украденную камею. Мы работаем через силу.
УОТСОН: Что ж, я подожду мистера Холмса.
БИЛЛИ: Очень хорошо, сэр. Вот «Таймс». В приемной уже ждут четыре человека.
УОТСОН: Есть среди них леди?
БИЛЛИ: Ни одного из них я не назвал бы леди, сэр.
УОТСОН: Хорошо, я буду ждать. (Закуривает сигарету и осматривается). Все как всегда. Вот и знакомые реторты! Господи! Что только мне не пришлось вынести в былые времена из-за его химических опытов! Следы упражнений с револьвером на стене. Все так. Интересно, он по-прежнему держит табак в персидской туфле? Да, табак здесь. И его трубки в ведерке для угля — трубки из черной глины. Ведерко полно их, как и раньше. (Достает одну трубку и нюхает). Фу! Пузырек с кокаином — Билли! Билли!
БИЛЛИ: Я приложил все усилия, чтобы отучить его от этой привычки, сэр.
УОТСОН: Хорошо, Билли, можешь идти.
(БИЛЛИ выходит).
А вот и старая скрипка — та самая старая скрипка, на которой осталась одна струна. (Садится на диван).
(Входит ШЕРЛОК ХОЛМС, переодетый в рабочего, с инструментами в руках).
ХОЛМС: Вы посылали за мной, мистер Шерлок Холмс.
УОТСОН: Я не мистер Холмс.
ХОЛМС: Прощения прошу, сэр, меня вызвали починить газовый рожок.
УОТСОН: Что с ним не так?
ХОЛМС: Газ просачивается, сэр.
УОТСОН: Хорошо, приступайте.
ХОЛМС: Да, сэр. (Подходит к газовому рожку). Надеюсь, я вам не помешаю, сэр?
УОТСОН (разворачивает «Таймс»): Не беспокойтесь. Не обращайте на меня внимания.
ХОЛМС: Очень он неряшливый человек, этот ваш мистер Холмс, сэр.
УОТСОН: Что вы хотите этим сказать?
ХОЛМС: Знаете, сэр, по всему понятно. Гляньте только на эту комнату. Я так скажу, поначалу он был аккуратен, а после, видать, подхватил дурные привычки от этого малого, что с ним жил. Уотсон его звали, вот как.
(Исчезает в спальне).
УОТСОН (вскакивая): Ах вы наглец! Как вы смеете так говорить? Что вам нужно? (Оглядывается). Черт побери! Куда он подевался?
(Вместо рабочего появляется ШЕРЛОК ХОЛМС в халате, руки в карманах).
Святые небеса, Холмс! Я никогда не смог бы вас узнать.
ХОЛМС: Мой дорогой Уотсон, когда вы начнете меня узнавать, это станет началом конца. Знайте, как только ваш орлиный взор проникнет сквозь мою маску, я удалюсь на покой и поселюсь где-нибудь на подходящей куриной ферме.
УОТСОН: Но зачем…?
ХОЛМС: Дело, дорогой мой Уотсон, дело! Одна из тех маленьких загадок, которые достопочтенная публика время от времени поручает моему вниманию. Перед британским рабочим, Уотсон, все двери открыты. Его одежда не бросается в глаза, он общителен. Сумка для инструментов — превосходное удостоверение личности, а рыжевато-бурые усы обеспечивают дружелюбие горничных. Возможно, вам будет интересно узнать, что мой скромный двойник вовсю флиртует с кухаркой в Бэттерси. (Зажигает спичку и закуривает трубку).
УОТСОН: Дорогой Холмс! Ведь это нечестно по отношению к девушке?
ХОЛМС: Все тот же благородный старый Уотсон! Но игра идет не на жизнь, а на смерть, и каждая карта должна быть разыграна! В данном случае у меня имеется ненавистный конкурент — констебль с соседней улицы. Когда я исчезну, все вернется на круги своя. Субботними вечерами мы прогуливаемся. О! Эти прогулки! Честь герцогини, однако, в опасности. Безумный мир, господа. (Поворачивается и разглядывает Уотсона). Ну, Уотсон, что нового?
УОТСОН (улыбаясь): Холмс, я пришел рассказать вам кое-что. Не сомневаюсь, вам будет приятно это услышать.
ХОЛМС: Вы обручены, Уотсон, обручены! Ваше пальто, ваша шляпа, ваши перчатки, ваша петлица, ваша улыбка, ваш румянец! В вас нетрудно распознать удачливого поклонника. То, что я услышал от вас — или, возможно, еще не услышал — уже возбудило во мне худшие подозрения. (Пристально глядит на Уотсона). Положение улучшается, однако: теперь я понимаю, что речь идет о молодой леди, которую я знаю и уважаю.
УОТСОН: Это изумительно, Холмс! Молодая леди — не кто иная, как мисс Морстен, и вы действительно встречали ее и восторгались ею. Но как вы догадались…
ХОЛМС: Все дело в наблюдательности, дорогой мой Уотсон! Та же способность наблюдать подсказывает мне, что вы виделись с вашей избранницей сегодня утром. (Снимает волосок с костюма Уотсона, обматывает волосок вокруг пальца и изучает его с помощью увеличительного стекла). Очаровательно, мой дорогой друг, очаровательно! Как не распознать золотистый тициановский оттенок! Вам повезло! Завидую вам.
УОТСОН: Благодарю вас, Холмс. Надеюсь, что когда-нибудь смогу поздравить и вас.
ХОЛМС: Никакого брака без любви, Уотсон.
УОТСОН: Почему же в таком случае не полюбить? (Кладет руки на плечи Холмса).
ХОЛМС: Абсурд, Уотсон, абсурд! Я не создан для любви, и любовь не создана для меня. Любовь может смутить мой разум и расстроить мои умственные способности. Любовь подобна изъяну в кристалле, песку в часовом механизме, железу рядом с магнитом. Нет, нет, у меня иное предназначение.
УОТСОН: И в самом деле. Билли говорит, что вы очень заняты.
ХОЛМС: Несколько небольших расследований.
УОТСОН: Найдется ли у вас время для еще одного — случая мисс Энид Стонор?
ХОЛМС: Дорогой друг, если вы испытываете к этому делу личный интерес… (Садится на диван).
УОТСОН: Да, мне очень хотелось бы в нем разобраться.
ХОЛМС (достает записную книжку): Давайте-ка посмотрим, что у нас на очереди. Убийство на Бакстер-сквер — я навел полицию на след… Похищение драгоценностей в Клеркенвелле — вот-вот будет раскрыто. Дело герцогини Феррер — у меня имеется все необходимое… Папские камеи. Его Святейшеству придется подождать. Принцесса, что намерена бежать из дома — пусть убегает. Я должен принять одного-двух человек, которые меня ожидают, после чего (нажимает кнопку звонка) я буду всецело в вашем распоряжении.
(Входит БИЛЛИ).
БИЛЛИ: Да, Мистер Холмс.
ХОЛМС: Сколько человек в приемной?
БИЛЛИ: Трое, сэр.
ХОЛМС: Утро выдалось необременительное… Пригласи их.
(БИЛЛИ выходит).
УОТСОН: Я загляну к вам попозже.
ХОЛМС (зажигает спичку и закуривает трубку): Нет, нет, мой дорогой друг! Я всегда считал вас равноправным партнером в нашей фирме — Холмс, Уотсон, Билли и К°. Вот что будет значиться на нашей вывеске, когда мы наконец соберемся ее повесить. Посидите здесь, я вскоре освобожусь.
(Входит БИЛЛИ,