неся на подносе визитную карточку. За ним следует МИСТЕР ХОЛТ ЛОУМИНГ, богатый, средних лет гуляка в пальто с каракулевым воротником. БИЛЛИ выходит).
(ХОЛМС читает написанное на карточке). Мистер Холт Лоуминг. Я помню это имя. Вы держите скаковых лошадей, не правда ли?
ЛОУМИНГ: Да, сэр.
ХОЛМС: Прошу вас, садитесь.
(ЛОУМИНГ присаживается к столу).
Чем я могу вам помочь?
ЛОУМИНГ: Время — деньги, мистер Холмс, и ваши, и мои. Перейду сразу к делу, если вы не возражаете. Я пришел сюда не ради бесплатных советов. Даже не подумайте. Вот моя чековая книжка (вынимает чековую книжку) — и средств на счету у меня предостаточно. Я не стану спорить с вами о гонораре, мистер Холмс, обещаю вам.
ХОЛМС: Что ж, мистер Лоуминг, перейдем к делу.
ЛОУМИНГ: Жена, мистер Холмс — будь она проклята! — сбежала от меня. Отправилась к родным, и они ее спрятали. Существует закон, конечно, но она наверняка начнет жаловаться, что я с ней плохо обращался. Она моя, и я возьму ее, как только узнаю, где она скрывается.
ХОЛМС: Как вы собираетесь «взять» ее?
ЛОУМИНГ: Мне стоит только подойти к ней и поманить за собой. Она из тех дрожащих, нервных кобыл, которые бьют копытами в стойле, но сразу смиряются, как только чувствуют на себе уздечку и кнут. Вы скажете мне, где она, а дальше я сам разберусь.
ХОЛМС: Ваша жена у своих родных, вы сказали?
ЛОУМИНГ: Мужчина здесь не замешан, если вы на это намекаете. Господи! Если бы вы знали, как она добропорядочна, как делает вид, будто ничего не происходит, когда я завожу интрижку! У нее целая толпа теток, и теперь она затаилась где-то среди них. Вам только нужно ее выманить.
ХОЛМС: Я не стану этого делать, мистер Лоуминг.
ЛОУМИНГ: А? В чем дело?
ХОЛМС: Мне нравится представлять себе вашу жену в окружении толпы теток.
ЛОУМИНГ: Но, черт побери, сэр, она — моя жена.
ХОЛМС: Вот именно!
ЛОУМИНГ (встает): Фальстарт, ничего не попишешь. Послушайте, вы не знаете, что теряете. Я готов дойти до пяти сотен. Вот чек.
ХОЛМС: Этот случай меня не интересует. (Нажимает кнопку звонка).
(Входит БИЛЛИ).
Проводи мистера Лоуминга, Билли.
ЛОУМИНГ: Больше вы меня не увидите, мистер Холмс.
ХОЛМС: Жизнь полна небольших радостей.
ЛОУМИНГ: Проклятье!
(Берет свою шляпу и выходит вместе с БИЛЛИ.)
ХОЛМС: Боюсь, мне не суждено разбогатеть, Уотсон.
(Вновь входит БИЛЛИ).
Да?
БИЛЛИ: Мистер Джеймс Б. Монтегю, сэр.
(Входит МОНТЕГЮ, БИЛЛИ выходит).
ХОЛМС: Доброе утро, мистер Монтегю. Прошу вас, садитесь.
(МОНТЕГЮ усаживается).
Что я могу для вас сделать?
МОНТЕГЮ (хитроватого вида человек с подобострастными манерами): Есть какие-либо новости о внезапной смерти моего брата, сэр? Полиция говорит, что это убийство; вы также утверждаете, что это убийство; но мы так никуда и не продвинулись, верно ведь? (Кладет шляпу на пол).
ХОЛМС: Я помню о вашем деле.
МОНТЕГЮ: Этот Хендерсон — плохой человек, сэр, грешный, развращенный человек. Да, сэр, в испорченности самая опасность и есть. Кто знает, что произошло между ними? У меня есть свои подозрения — я всегда его подозревал.
ХОЛМС: Вы так и сказали.
МОНТЕГЮ: Вы вели расследование в этом направлении, сэр? Если вы иногда будете сообщать мне, как обстоят дела, я сумею вовремя дать вам полезный совет.
ХОЛМС: Я слежу за ним — весьма хитроумный мошенник, как вы и говорили. У нас пока недостаточно улик, чтобы арестовать его, но мы не теряем надежду.
МОНТЕГЮ: Отлично, мистер Холмс, отлично! Продолжайте следить за ним; вы схватите его, клянусь всеми святыми.
ХОЛМС: Я дам вам знать, если в деле откроется что-либо новое. (Нажимает кнопку звонка).
МОНТЕГЮ (встает): Хорошо, сэр. Следите за ним. Я ведь покойному брат, сэр. Мне необходимо знать. Я все время думаю о бедняге.
(Входит БИЛЛИ).
ХОЛМС: Хорошо, мистер Монтегю. До свидания.
(МОНТЕГЮ и БИЛЛИ выходят).
Прелюбопытное маленькое убийство, Уотсон, да и мотивы довольно-таки удивительны. А это был убийца.
УОТСОН: О Боже!
ХОЛМС: Дело почти завершено. Тем временем я развлекаю его и себя притворной охотой на абсолютно непричастного к преступлению человека — старинная уловка, Уотсон.
(Снова входит БИЛЛИ).
Кто еще?
БИЛЛИ: Мистер Милвертон здесь, мистер Холмс.
ХОЛМС: Впустите его, когда я позвоню.
(БИЛЛИ выходит).
Сожалею, что приходится отложить дело, о котором вы хотели поговорить со мной; надеюсь, это последний посетитель. Вы помните Милвертона?
УОТСОН: Нет.
ХОЛМС: Ах да, это было уже после вас. Милвертон — самая отвратительная рептилия в Лондоне. Король шантажистов, изобретательный и безжалостный дьявол. По его вине, как я выяснил, семнадцать человек покончили с собой. Это он преследует герцогиню Феррер.
УОТСОН: Красавица-герцогиня, о втором браке которой недавно оповестили газеты?
ХОЛМС: Да. Он заполучил письмо, способное, по его мнению, расстроить свадьбу. (Нажимает кнопку звонка). Мне поручено вернуть письмо.
(Входит МИЛВЕРТОН).
Итак, мистер Милвертон. Садитесь, прошу вас.
МИЛВЕРТОН: Кто это?
ХОЛМС: Мой друг, доктор Уотсон. Вы не возражаете?
МИЛВЕРТОН (садится): О! Скрытность мне ни к чему. На кону честь вашей клиентки, а не мое доброе имя.
ХОЛМС: Ваше доброе имя! О Господи! (Подходит к камину и набивает трубку табаком из персидской туфли).
МИЛВЕРТОН: Да уж, терять мне особо нечего, не так ли, мистер Холмс? Мне навредить трудно. Но ей — можно. Неравная схватка, вы не находите?
ХОЛМС: И каковы ваши условия? (Набивает трубку).
МИЛВЕРТОН: По-прежнему семь тысяч фунтов. Нет денег — нет свадьбы.
ХОЛМС: Предположим, она обо всем расскажет маркизу? За ваше письмо никто не даст и шести пенсов. Он все простит. Подумайте, какой вред может быть от письма?
МИЛВЕРТОН: Оно бойкое — очень бойкое. Впрочем, вопрос тут чисто деловой. Если вы считаете, что ваша клиентка только выиграет, рассказав об этом письме маркизу, с вашей стороны будет поистине безумием платить за него такую большую сумму.
ХОЛМС: У леди нет значительных средств.
МИЛВЕРТОН: Но ее брак — такой подходящий случай для ее друзей и родных что-либо сделать для нее. Уверяю вас, этот конверт доставит ей больше радости, чем все тиары и браслеты с Риджент-стрит.
ХОЛМС: Нет, это невозможно!
МИЛВЕРТОН: Боже мой, боже мой, как печально!
ХОЛМС: Огласка не принесет вам никакого барыша.
МИЛВЕРТОН: В этом вы ошибаетесь. У меня наклевывается несколько подобных случаев. Если пойдет слух, что я строго наказал герцогиню, другие окажутся сговорчивее.
ХОЛМС: Ну хорошо, вы дадите нам время до завтрашнего полудня? (Нажимает кнопку звонка).
МИЛВЕРТОН: В полдень и ни часом позже.
(Входит БИЛЛИ).
ХОЛМС: Мы полагаемся на ваше милосердие. Надеюсь, вы не будете с нами слишком суровы.
МИЛВЕРТОН: Не минутой позже. (Надевает шляпу).
(БИЛЛИ и МИЛВЕРТОН выходят).
ХОЛМС: Он ужасен! Ужасен! Комнате не помешала бы дезинфекция, верно, Уотсон? Тьфу!
УОТСОН: Что вы можете сделать?
ХОЛМС: Дорогой мой Уотсон, спросите лучше, что я уже сделал. Меня почтила своим вниманием не кто иная, как кухарка этого джентльмена. В антрактах флирта я завел близкое знакомство с сейфовым замком. Мистер Милвертон провел прошлый вечер в своем клубе; возвратившись сегодня домой, он обнаружит, что в Бэттэрси произошла небольшая кража и его драгоценное письмо исчезло. (Нажимает кнопку звонка).
УОТСОН: Холмс, вы великолепны!
(Входит БИЛЛИ).
ХОЛМС: Ну довольно, довольно! (Обращаясь к БИЛЛИ). Кто-то еще ждет?
БИЛЛИ: Леди, сэр — только что пришла. Мисс Энид Стонор из Сток-Морана.
УОТСОН: Ах! Вот и героиня нашего дела. (Встает.).
ХОЛМС: Я позвоню, Билли.
(БИЛЛИ выходит).
Что ж, Уотсон! Стонор! Стонор! Эта фамилия у меня с чем-то связывается…
УОТСОН: В свое время я рассказывал вам об этом случае. Внезапная таинственная смерть девушки в старом имении Сток-Моран приблизительно два года назад.
ХОЛМС: Дорогой друг! Теперь я воспоминаю. Дознание никак нельзя было назвать таковым, и к тому же глупейшие свидетели совсем запутали присяжных.
УОТСОН: Я был одним из этих свидетелей.
ХОЛМС: Конечно, конечно. Я просмотрел показания. Благодаря им передо мной предстала незаурядная и весьма интересная личность. У меня сохранились кое-какие выписки. (Достает с полки альбом). Так, посмотрим… Рантер… Рома… Райлотт! Он-то нам и нужен. Пятьдесят пять лет, в Индии убил своего хитмутгара[42], побывал в сумасшедшем доме, женился на деньгах… жена умерла… отличился на службе. Итак, Уотсон, чем занимался с тех пор наш выдающийся военный врач? (Бросает альбом на кушетку).
УОТСОН: Боюсь, сатанинскими кознями.
ХОЛМС: Я хорошо помню тот случай.
УОТСОН: Тогда вы должны помнить, что смерть молодой леди последовала вскоре после ее помолвки?
ХОЛМС: Безусловно.
УОТСОН: Примерно месяц назад мисс Энид Стонор, в свою очередь, обручилась с соседом, лейтенантом Кертисом.
ХОЛМС: Ах!
УОТСОН: К несчастью, молодой человек уезжает сегодня на Средиземное море. Таким образом, она остается в Сток-Моран одна.
ХОЛМС: Понимаю.
УОТСОН: И некоторые обстоятельства встревожили ее.
ХОЛМС: Я заключаю, что любезный отчим имеет все шансы потерять деньги в случае брака.
УОТСОН: Это так. Конечно, если предположить, что Райлотт убил старшую из девушек, на первый взгляд кажется маловероятным, что он попытается проделать это снова: две внезапные смерти в доме наверняка возбудят подозрения коронера…