Анатом при вскрытии трупа задавался вопросом: «Как ты сделан?». Нынешний патологоанатом вопрошает у тела, лежащего перед ним на столе для аутопсии: «Как ты умер?». Ответы не всегда были очевидны. Иногда казалось, что на каждые два шага вперед приходился один шаг назад, и поэтому судебная медицина при неправильном трактовании могла стать причиной опасных ошибок.
В XVII веке врач Иоганн Шреер придумал тест, который, по его мнению, определял, был ли ребенок рожден живым. В его основу лег более ранний труд датского врача Каспара Бартолина, в котором он утверждал, что присутствие воздуха в легких мертвого младенца означает, что тот был рожден живым. Шреер опускал легкие предположительно мертворожденного ребенка в емкость с водой. Если они всплывали, то Шреер считал это доказательством того, что ребенок родился живым.
В течение многих лет такая проверка считалась стандартной. На ее основе многих обезумевших от горя матерей обвинили в детоубийстве прежде, чем было установлено, что гниение легочных тканей способно вызывать такой же эффект. На протяжении последующих двухсот лет процедура Шреера претерпела множество усовершенствований, прежде чем стала действительно полезной, но даже тогда ее результаты служили всего лишь предположением о рождении живого либо мертвого ребенка, но не абсолютно доказанным фактом.
Новая наука медленно выкристаллизовывалась из массы мифов и неправильно трактованных наблюдений. Неоднократно доказывалось, что волосы и ногти не растут после смерти, хотя может возникнуть подобное впечатление из-за эффекта обезвоживания кожи и мускулатуры. Тем не менее в 1882 г. в работе по патологии, автором которой стал уже известный нам Чарльз Меймотт Тайди, говорилось о том, что длина и волос, и ногтей после смерти увеличивается.
Доктор Тайди счастливо поведал, что знание этого «факта» защитило группу студентов-медиков от обвинений в похищении тела. Родственники недавно умершего умственно отсталого мальчика обнаружили, что его могила пуста. По чрезвычайно длинным ногтям на руках они опознали разрезанный в анатомической школе труп как своего ребенка. На суде медицинский «эксперт» объяснил, что ногти, которые были настолько длинными, что закручивались вокруг кончиков пальцев рук и ног, выросли уже после смерти. Обвинения были отклонены, и студенты-медики вышли на свободу, чтобы продолжать свои исследования во имя знаний.
В том же году, когда Тайди опубликовал свой труд, в Центральной Европе произошел запутанный случай, расследование которого с помощью методик судебной медицины вызвало сенсацию. В маленькой венгерской деревне Тиша-Эшлар пропала четырнадцатилетняя служанка католичка Эстер Солимосси, отправившаяся по поручению своей хозяйки. Дело было ранней весной, во время католической и еврейской Пасхи, а незадолго до этого в городке возник ужасный слух о ритуальных убийствах, совершаемых евреями. Люди перешептывались, что евреи убивают детей-христиан, чтобы сделать из их крови пасхальную мацу. Очевидно, что именно евреи украли Эстер для этой жуткой цели.
Несколько еврейских детей были доставлены в тюрьму для допросов. Один из них, избитый и напуганный угрозами, «признался», что видел, как Эстер вел в синагогу один из старших представителей еврейской общины, а потом ребенок через замочную скважину подсмотрел, как девушке перерезали горло и ее кровь собрали в чашу. Но ребенок не мог рассказать, куда были спрятаны останки Эстер.
Несмотря на то что против них не было никаких объективных улик, несколько евреев арестовали. Их допрашивали и пытали до тех пор, пока подозреваемые не подписали признания. Но у несчастных людей не было никаких предположений о местонахождении трупа. Интенсивные поиски тела оставались бесплодными. Когда наступило лето, средневековый змей антисемитизма поднял голову, и по городу прокатилась волна насилия против еврейской общины. Евреев избивали, их дома обыскивали, сжигали и грабили. Но все равно никаких следов Эстер обнаружено не было.
Вскоре в соседнем городке Тиша-Дада из реки вытащили тело молодой девушки. На теле было платье, похожее на то, в которое была одета на Эстер в день пропажи. Длина тела соответствовала росту пропавшей девушки. О пропаже какой-либо другой женщины в этом районе не было заявлено. Несколько горожан настаивали, что это действительно было тело Эстер Солимосси.
Однако горло у женщины, найденной в реке, было нетронутым, а на теле не было повреждений. Эстер пропала несколько месяцев назад. Конечно, если бы она находилась в реке так долго, то на теле были бы видны ужасные последствия разложения. Мать девушки осмотрела труп и с яростью отвергла предположения о том, что это ее дочь.
Определить личность девушки, найденной в реке, и причину ее смерти поручили трем врачам, совершенно не обремененным каким-либо опытом в судебной патологии. Они осмотрели очень бледное женское тело с мягкими, чистыми ногтями на обеих руках и ногах. Половые органы были сильно расширены. Кишечник и внутренние органы хорошо сохранились. Тело казалось лишенным крови.
Основываясь на этих наблюдениях, медики официально обнародовали свои выводы. Мертвой девушке было по меньшей мере восемнадцать лет или, возможно, немногим больше. Она принадлежала к привилегированному сословию. Хотя она была непривыкшей к физическому труду, увеличенные гениталии говорили о том, что девушка частенько вступала в половую связь. Причиной смерти была анемия. Девушка была мертва не более десяти суток. Короче говоря, было ясно, что это не тело четырнадцатилетней Эстер Солимосси, которая привыкла ходить босиком и загорать под солнцем с непокрытой головой.
Эти выводы стали большим облегчением для отцов города. Они решили, что поскольку данное тело не является трупом Эстер, то нет смысла расследовать расхождения между признаниями евреев и трупом. Таким образом, погромы продолжились. Обвиненные евреи остались в тюрьме, а останки девушки, найденной в реке, были похоронены.
Но этот случай привлек внимание журналистов и стал предметом напряженных дискуссий в Европе. Группа хорошо образованных юристов из Будапешта, знакомых с новейшими достижениями судебной медицины и скептично относившихся к предположению о том, что кровь является ингредиентом мацы, предложили свою защиту. Они потребовали провести эксгумацию тела, чтобы его могли исследовать трое специалистов судебной патологоанатомии. Эта просьба встретила сопротивление у судьи Бари, ведущего дело, который верил в версию о ритуальном убийстве. Тем не менее государственный обвинитель поддержал данную идею, потому что чувствовал себя неуютно из-за разрозненных доказательств и решил восстановить справедливость.
В ледяном декабре тело утопленницы извлекли из могилы, и профессора из Будапешта Белки, Шантхауэр и Михалковикс провели повторную аутопсию. Их выводы разительно отличались от заключений местных докторов.
Опытная будапештская группа настаивала, что тело принадлежит женщине не старше пятнадцати лет, о чем свидетельствует незрелость ее костей. Расширение половых органов произошло скорее от долгого пребывания в воде, нежели от половых отношений, а исключительная бледность объяснялась тем, что верхний слой кожи был разрушен водой, оставившей только бледную дерму, т. е. внутренний слой кожи, через которую вытекала кровь.
По мнению врачей, необычайно чистые ногти на руках и ногах не были ногтями как таковыми, а оказались ногтевым ложем, внешние части которого вырвало речное течение. Далее, поскольку слишком холодная вода предохраняет тело от разложения, вполне возможно, что девушка находилась в ледяной могиле около трех месяцев. Одежда трупа и другие физические детали тела и пропавшей девушки совпадали. Профессора из Будапешта пришли к выводу, что это было действительно тело Эстер Солимосси, а нетронутое горло свидетельствовало о том, что все «признания» были надуманы. Сделанные выводы снимали обвинения с заключенных евреев.
Новая методика судебной аутопсии восстановила справедливость. Это было только начало. На ее пути будет еще много поворотов – суеверия и предрассудки, которые следовало преодолеть, научные истины, которые предстояло открыть. Однако это был первый прецедент применения аутопсии для установления справедливости. Постепенно общество привыкало к мысли о том, что жертва убийства должна быть тщательно осмотрена и изучена в контексте совершенного преступления. Наука становилась неотъемлемой частью законодательной системы.
Это стало первым кирпичиком в фундаменте науки Шерлока Холмса.
Всякая всячина
«Сколько раз я говорил вам, отбросьте все невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни казался».
♦ Врачи, заразившиеся от трупов, которые они вскрывали, могли передавать заболевания своим живым пациентам. Классический пример этого утверждения имел место в 1847 г., когда венгерский врач Игнаций Земмельвайс обратил внимание на высокий уровень послеродовых горячек и материнской смертности в госпитале Вены, где ему довелось работать. Убедившись, что инфицированию гораздо чаще подвергались женщины, у которых роды принимали врачи, чем те, кого обслуживали акушерки, Земмельвайс предположил, что медики неумышленно передают заболевания своим пациентам. Его подозрения переросли в убеждение, когда его наставник доктор Якоб Коллетча, слегка порезавшись во время вскрытия, заразился смертельной инфекцией, похожей по симптомам на послеродовую горячку. Тогда Земмельвайс настоял на том, чтобы перед осмотром живых пациентов врачи протирали руки хлорной известью. После этого уровень смертности в госпитале резко упал. Многие врачи, самолюбие которых было сильно задето, не простили ему этого открытия. Земмельвайс умер в приюте для душевнобольных. С появлением осцилляторной хирургической пилы для вскрытий стало требоваться гораздо меньше физических усилий. Первая пила была запатентована в 1947 г. доктором-ортопедом Гомером Страйкером, и с тех пор ее стали называть пилой Страйкера.