— Украшения были небольшими, дорогими, но не кричащими, за исключением рубиновых запонок, упомянутых лордом Даксбари. Брошь Принни не выносили из дома, следовательно, она должна была еще находиться здесь. А единственными посторонними людьми здесь были Риколетти. Я понимал, что если вор — мистер Риколетти, то у него должен быть сообщник. Наверняка сам он не смог бы попасть в комнату графини, к тому же его неделю здесь не было. Он планировал отдать драгоценности надежному скупщику краденого, чтобы обменять их на наличные деньги, которые разделил бы между собой, своей женой и своим подельником.
— Подельником? — взорвался лорд Даксбари.
— Да, меня осенило, что для выполнения этого плана нужны были три человека. Тот, кто знал, где в этом огромном доме лежат драгоценности; тот, кто мог их украсть, и тот, кто вынес бы их отсюда и передал скупщику краденых вещей. Миссис Риколетти имела доступ в комнаты женщин, к тому же она жила здесь все лето. С другой стороны, мистер Риколетти был гостем лорда Даксбари и часто сопровождал его в Лондон. Остается назвать еще одного из авторов этого грязного плана. Мне очень жаль, леди Даксбари, но ваш брат, лорд Сильвестр Варлей, — главный негодяй во всей этой истории.
— Да как вы смеете! — Лорд Сильвестр вскочил на ноги с наигранной яростью. — Вы вообще знаете, кто я?
— Да, сэр. Как сообщил мне мой брат Майкрофт, который всегда в курсе таких вещей, вы тот, кого подозревают в карточном шулерстве в некоторых лондонских клубах. О ваших карточных долгах стало известно. Вы придумали этот план по ограблению вашей сестры, боясь того, гм, что она будет в ярости, если ей расскажут о ваших грешках. Это ведь именно вы представили мистера Риколетти лорду Даксбари во Франции в начале этого года. Это вы вынудили Риколетти воспользоваться своим увечьем, чтобы переправить маленькие украшения в Лондон, где их можно было бы продать коллекционерам за немалую сумму, которую вы впоследствии могли бы проиграть в карты.
Пронзительные крики лорда Сильвестра сменились раздражающим нытьем:
— Гертруда, почему ты позволяешь ему это?
Леди Даксбари была возмущена, но оставалась неподвижной.
— Сильвестр, ты вор. Ты всегда был вором. Брошь Принни — это последняя капля!
Лорд Даксбари кивнул.
— Отличное объяснение, мистер Холмс. Но… есть ли у вас какие-либо доказательства, которые можно было бы предъявить в суде?
— Только тот факт, что в комнате лорда Сильвестра еще ощущается запах миссис Риколетти, и это доказывает, что она была там, к тому же совсем недавно. А еще этим утром я слышал стук ее туфель на высоком каблуке, он эхом разносился по коридору. Комната мистера Риколетти находится напротив моей, но звук шагов доносился со стороны комнаты лорда Сильвестра.
Граф хмыкнул.
— Это все еще не доказывает вины миссис Риколетти, — сказал он.
— Предлагаю вам изучить бриллианты, которыми украшено золотисто-красное платье миссис Риколетти, — сказал я. — Между ними пришиты рубиновые запонки. Вы же сами сказали, что не носите их, и они могли оказаться на этом платье, только если их взял человек, которому было о них известно. Мистер Риколетти вряд ли мог видеть их во Франции, но миссис Риколетти была здесь, в резиденции, и тесно общалась с лордом Сильвестром.
Теперь леди Даксбари встала, ее глаза яростно сверкали.
— Сильвестр, ты перешел все границы! — заявила она. — Убирайся вместе со своей… своей любовницей из этого дома, сейчас же!
Лорд Сильвестр съежился и посмотрел на миссис Риколетти. Но она не собиралась его выгораживать. Оба Риколетти готовы были пронзить отравленным кинжалом своего бывшего союзника.
— Предлагаю послать за полицией, — неуверенно произнес мистер Дарвин.
Все семейство Даксбари посмотрело на двух джентльменов из Кембриджа. Они совсем забыли, что их маленькая семейная драма разыгрывалась перед зрителями.
Леди Даксбари нахмурила брови.
— Этого не будет. Моей дочери скоро выходить в свет! Этот скандал может ей навредить!
Лорд Даксбари взглянул на своих гостей.
— Уверен, джентльмены, что вы сохраните в тайне это досадное семейное происшествие. Понимаете ли, я купил несколько картин для королевской коллекции по совету Риколетти. Мне будет очень неловко, если эта история дойдет до ушей некоторых особ во Дворце.
— Но… — Мистер Дарвин был явно озадачен. — Но вы же не можете позволить бежать этим преступникам!
Леди Даксбари сердито посмотрела на своего брата:
— Завтра же я намерена отправить Сильвестра в замок Саррей. Отец решит, что с ним делать.
По лицу лорда Сильвестра было видно, что он предпочел бы оказаться в суде Олд-Бейли, чем испытать на себе гнев графа Саррея.
Неожиданно Пемберти осознал еще кое-что.
— Послушайте, я не могу вернуться в колледж с тем, кто обнаружил, что мой дядя — вор. Представляю, как я сижу напротив него в холле…
— Вот как, Попей! Ты думаешь, я жажду сидеть на службе в капелле рядом с тем, кто видел, как эта противная женщина поцеловала меня и назвала красавчиком?
Профессор Мортон понимающе улыбнулся.
— Лорд Даксбари, вы всегда были благосклонны к нашему колледжу, — сказал он. — Может быть, воздух на реке Кэм окажется более полезным для нашего юного друга, чем тот, что на берегах Темзы, а Бридж более близок ему по духу, чем Форд, а?
Я поклонился как можно грациознее.
— Предлагаю вам решить самому, сэр, — сказал я лорду Даксбари.
— Тогда я предлагаю вам отправиться спать, мистер Холмс, в вашу комнату. Это был очень насыщенный вечер, правда? А завтра вы сможете в сопровождении этих двух джентльменов отправиться в Кембридж, чтобы успеть к началу занятий.
Я оставил взрослых решать судьбу четы Риколетти и лорда Сильвестра и, как провинившийся школьник, ушел в свою комнату. Ривз вскоре вошел ко мне с довольной улыбкой.
— Что будет с Риколетти? — спросил я.
— Они уже собирают свои вещи. Один из наших лакеев отвезет их к поезду, потом они уедут во Францию. Вы отлично поработали, юноша, и мы не будем ждать от вас поклонов. А вам не мешало бы развивать свои способности, мистер Холмс. У вас они есть.
— Так все и закончилось, — сказал Холмс, докурив свою трубку и вытряхивая пепел в камин. — Риколетти и его противная жена уехали во Францию, а лорд Сильвестр был изгнан из всех клубов и вынужден был уехать в Америку, где кое-как выкручивался, пока не окрутил дочь миллионера и она не вышла за него замуж. Попей Пемберти вернулся в Оксфорд, а я прослушал отличный курс в колледже Гонвиль-энд-Киз, что мне впоследствии очень пригодилось. Леди Джиневра сейчас леди Джиневра Ившам и когда-нибудь станет герцогиней Малби. Граф не оставлял службу до самой своей смерти, случившейся вследствие воспаления легких после его визита в Балморал в прошлом году. Теперь Попей — граф в четвертом поколении, он и прислал мне приглашение, как я думаю, с единственной целью: рассказать всем за ужином историю о том, как меня обнаружили под кроватью этой противной женщины.
— Но почему вы постоянно называете эту женщину противной? — спросил я. — Вульгарная, определенно… но «противная»?
Лицо Холмса стало каменным.
— Она умышленно опозорила меня перед всей честной компанией, считая, что это не позволит мне выполнить поставленную передо мной задачу. Она убедила своего мужа, который до этого был настолько честным человеком, насколько таковым может быть торговец произведениями искусства, стать соучастником вора, который к тому же был ее любовником. Думаю, это весьма противно.
— Ну ладно, — сказал я, насытившись лепешками, которые запивал чаем. Теперь я готов был выйти на ужасный ноябрьский ветер. — Вы все же извлекли тогда из всего этого кое-какую пользу.
— Это точно, — согласился Холмс и улыбнулся, что бывало нечасто. — Я получил хороший урок, какого мне не преподали бы ни в Оксфорде, ни в Кембридже. И если кто спросит меня, что подтолкнуло меня податься в детективы, я вынужден буду ответить: «Это сделал дворецкий».
Гигантская крыса с Суматры«Пола Вольски» (приписывается Г. Ф. Лавкрафту)
Г. Ф. Лавкрафт (1890–1937) был самым признанным из американских авторов, пишущих в жанре ужасов, после Эдгара Алана По. Автор нескольких мистических книг, включая такие классические произведения, как «Крысы в стенах» и «Музыка Эриха Цанна», Г. Ф. Л. был одним из самых популярных авторов сборника «Странные рассказы». Издательство книг фэнтези «Архам хауз», округ Сок штата Висконсин, было специально основано, чтобы издавать работы Лавкрафта. Сложно представить, чтобы кто-то другой, кроме Г. Ф. Л., мог написать «Гигантскую крысу с Суматры». Это приключение, к которому отлично подходит изречение Холмса о том, что если вы исключите невозможное, то все, что останется, даже самое невероятное, и будет истиной. Тем не менее, прежде чем посчитать этот рассказ о грызуне сомнительным, вспомните, что великий сыщик как-то сказал, что это «история, к которой мир еще не готов…» — Дж. А. Ф.
Сырой мартовский туман накрыл Лондон будто саваном, вуалируя лабиринты древних улиц, обволакивая, как облаком, дворы и площади, придавая прочной каменной кладке причудливый, иллюзорный вид. Бейкер-стрит была погружена в мерзкий желтый туман, сквозь который едва виднелись газовые лампы, похожие на злобный глаз циклопа из кошмарных снов. От этой картины у меня появилось какое-то странное мрачное предчувствие, граничащее с ужасом. Это мимолетное чувство, возможно, было вызвано внушающим страх космическим пространством, давящим своими масштабами на хилые защитные барьеры человеческого понимания. Представление человека, едва охватывающее крошечную сферу своего собственного существования, скорее мешает, чем помогает усваивать новую информацию, но так и предполагалось, так и должно быть. И даже один незатуманенный проблеск страшной реальности, несомненно, способен потрясти даже самого уверенного человека.
Мое настроение не улучшилось, когда я подошел к дому 221-Б, ведь я опасался того, что могу найти там. Успешно завершив дело о неосторожном архиепископе, что было не так давно, Шерлок Холмс лишился жизненно необходимого ему стимулирования мозга. Уже несколько дней мой друг апатично лежал и молчал, погруженный в глубочайш