— Васька, полезай! — предложил Грязев босяку.
Босяк, согнувшись, пролез в проломанное отверстие в подвал магазина и зашептал:
— Дай-ка сюда фонарь да фомку. А того пошли сюда на «постромку»…
Грязев подал требуемое и оглянулся на босяка…
Казак Хрялов исчез. Перед преступником стоял высокий сутулый господин, наведя дуло револьвера прямо ему в лоб.
— Молчи, Грязев… Если хоть слово, убью на месте…
Моментально господин заколотил отверстие, забив таким образом босяка в подвале, и предложил Грязеву идти за ним.
На углу Театральной и Александровской площади они остановились.
— Зайдем в этом дом, — предложил Грязеву спутник.
— Я крикну полицию, — нахально ответил Грязев. — По какому праву ты таскаешь, меня по городу и командуешь? Если хочешь, я сейчас крикну, а то вот…
В руках его блеснул кинжал…
Как дикая кошка, Грязев бросился на спутника, и через минуту, с опущенной обезоруженной рукой, был втолкнут в калитку двора и проведен в мрачный, одиноко стоящий флигель.
На дворе поднимался ветер. Дождь хлестал, как из ведра. Было темно и жутко.
— Итак, господин Грязев, вы в моих руках. Смотрите, я снимаю парик, бороду, усы, и перед вами стоит… Шерлок Холмс.
Грязев в ужасе задрожал и опустился на колени. У него отнялся дар слова.
— Расскажите мне, Грязев, подробности вашего преступления, — меня интересует это дело. Ну-с, я слушаю!.. Говорите, я слушаю.
— Значит, я иду на каторгу?.. За что?.. — в безумном испуге проговорил Грязев… — Но я расскажу, я расскажу…
— Да, скорее к делу! Начинайте!
— Собственно, так началось. Прямо до смешного просто… Сижу раз я на почте, и вижу, бумага. Доверенный фирмы миллиардера Джемса Френсона уведомляет Стукалки-на, что ему оставлено наследство в 9 миллионов. Я эту бумагу спрятал и поговорил с одним хорошим человеком. Он мне и порекомендовал: возьми, говорит, доверенность от Стукалкина и поезжай к этому Френсону. Ладно, сходил я на Хитровку, сделали мне там доверенность, — прямо не узнаешь, что подложная. Печати, подписи нотариусов, полиции, начальства. Еду в Берлин. Там с адвокатом поговорил… Ну, и пришло это наследство через «Лионский кредит»… Поехал я тогда в Париж, в Лондон, по России, — а, кстати, — в Лондоне какой то мерзавец меня и обтяпал. Оставил мне миллиона два, да я и с ними запутался. Кто ни попросит, даю тысячами. А теперь вот, — и я на кражу пошел. Часто думал я, — не послать ли Стукалкину так, немножко, да боялся, кабы дела не начал. Попадусь, мол, а так-то, может быть и не узнает он.
— Позвольте, что вы мне говорите? Вы шутите со мной?..
— Ей-Богу, нет!.. Прямо по совести… У меня не осталось ни копейки…
— Ну, а убийство Стукалкина?..
— Что?!. Убийство?!. Я никого не убивал. Мы хотели убить с одним босяком одного господина, который ограбил меня в Лондоне, — но вот я уже попался… А я никого не убивал.
— Тогда я ничего, буквально ничего не понимаю!.. Да вы знаете ли то, что семья Стукалкиных убита?.. Ведь она убита в тот самый день, как вы поехали в Берлин?
— Я ничего не знаю… Вот убей меня Бог на этом месте, — Грязев прямо посмотрел в глаза Холмсу, и заплакал… — Я ни причем в этой истории. Я ограбил их, но я их не убивал. Я и на каторгу пойду, но только я не убивал…
— Я ничего не понимаю!.. Ничего не понимаю… Но хорошо!.. Я разберу это дело. Будь тут замешан сам Сатана… Итак, — я буду действовать. Вы не пойдете на каторгу, если будете во всем повиноваться мне…
— Господи!.. Да я хоть сейчас… Мне теперь все равно…
— Ладно. Я начинаю… Делайте то, что я скажу. Чтобы с вами ни случилось, — не бойтесь, и главное, — ничему не удивляйтесь…
Глава VII
Стояла глухая полночь. За окном выл ветер, хлопал ставнями, выл в трубе и нагонял тоску. В одной из комнат одинокого флигеля шагал Шерлок Холмс… Это занятие, очевидно, скоро наскучило ему, — он присел к столу и стал рассматривать какие-то бумаги. Исполнив и эту работу, сыщик сладко зевнул, потянулся и лег на кушетку. Покрылся одеялом, спустил огонь в лампе, и скоро заснул. Комната была пуста. Только видно было стены, слабо озаренные тусклым светом лампы, и спящий человек с высунутой рукой, в которой блестело страшное дуло браунинга.
Шли томительные минуты. Шерлок Холмс мирно спал, а на него уже делалось покушение. Где-то скрипели мыши и грызли сухарь. При более чутком внимании можно было понять, что мышей тут не было и духу, а кто-то умело и осторожно пилил дверь. И в самом, деле, в самом скором времени дверь была снята невидимой рукой, кто-то тенью подкрался к Шерлоку Холмсу и вынул из его руки револьвер. Усталый сыщик не двинулся. Кто-то поднял огонь… Комната озарилась светом, и в ней очутилось несколько здоровых парней в масках, с веревками и ножами. Около Холмса стоял красивый, злорадно хохотавший Мариани.
Холмс проснулся, и на лице его выразился ужас. Он высунул руку, но она была пуста… Неимоверно быстро он нажал пуговку звонка. Звонок не действовал. Он хотел крикнуть, — но ему накинули на рот какую-то тряпицу и сбросили с кушетки на пол.
Началось торжество победителей…
Мариани сел на стул, приказал посадить Холмса и поставил вокруг свою шайку.
— Как ваше самочувствие, мистер Холмс? — задал он вопрос… — Да, можете не отвечать, — я знаю, что оно не из приятных… Ха-ха-ха! Ха-ха-ха!.. Но приступим к делу. К делу знаменитого сыщика, раскрывшего убийцу мещанина Стукалкина… А это интересное дело… Я вам расскажу его, мистер Холмс. Угодно?..
Шерлок кивнул головой…
— Итак. Кто же, по-вашему, убил Стукалкина?.. Грязев? Этот дурак, не сумевший даже украсть хорошенько… Убил его я… Вот уже который год я царю над Европой, а вы только хвалились, что схватите меня. И все таки Симбирск может гордиться тем, <что> в нем был убит Шерлок Холмс… Чтобы вы не беспокоились на том свете, я расскажу вам эту историю. Френсон умирает, оставляет Стукалкину, спасшему его жизнь в Сибири при переправе через Ирбит, наследство и посылает ему письмо о выезде. Я выезжаю в Москву, устраняю совершенно с лица земли семью этого мещанина, и г-н Грязев встал на моей дороге… По глупости он получает только 10 миллионов, которые я у него взял. Но настоящая бумага на получение остальных имений, фабрик и земель Френсона у Грязева. И я у него украду ее… Там еще миллионов на двести будет денег, и вам не видать их, мистер Холмс… Да-с… Не видать… Однако, скоро светает… Эй!.. Полейте ему на тряпку хлороформу, лейте больше.
Неимоверным усилием Холмс стряхнул с себя веревки, разорвал тряпку и нечаянно сбросил с себя парик и сломал наклеенный нос.
Пред пораженной шайкой стоял бледный, испуганный Грязев.
— Что это такое?.. Я опять попался впросак? — крикнул Мариани…
Оттолкнув дверь, она не пошевелилась, на нее наперли, — за ней послышался говор нескольких человек.
Мариани кинулся к окнам. В темноте под каждым окном стояли фигуры городовых с винтовками…
В это время одна картина на стене зашевелилась, повернулась, и из дыры высунулась хохотавшая физиономия Шерлока Холмса.
В обеих руках он держал по револьверу, и водил ими по комнате… Шайка в ужасе прижалась в угол. Мариани вышел на середину и начал переговоры…
Незаметно он поднимал свою руку и прицелился в Холмса.
В этот момент откуда-то со стороны раздался выстрел, и Мариани, выпустив револьвер, бессильно опустил руку.
— Ловко, в самую ладонь, — засмеялся Ватсон с другого угла, высунув лицо в такое же отверстие, как и Холмс.
— Эй!.. Войдите! И арестуйте этих молодчиков! — крикнул Холмс.
Немедленно вошла полиция и связала присутствующих.
Мариани шел мимо четверых городовых по Лисиной улице и курил сигару. В Анненковском переулке он отбросил от себя стражу и бросился через дорогу в одну калитку. Около нее шла какая-то проститутка, весело напевавшая.
Калитка оказалась запертой и Мариани заметался по тротуару.
Она с необыкновенной силой схватила Мариани за руки и ввела его в часть. Под накинутым платком виднелась сияющая рожа Холмса.
— Сатана, — ужаснулся преступник. — Сатана!..
— Ха-ха-ха, — ответил ему Холмс.
Мариани немедленно был связан и оставлен при присмотром шести городовых…
Грязев был отпущен на 4 стороны, и пошел куда-то в темную, дождливую ночь…
Город уже просыпался… На базар ехали вырыпаевские мужики, шли с молоком виновские бабы, пошли уже на работу чернорабочие…
На Вознесенье пробило 5 часов…
Григорий ОзеровШЕРЛОК ХОЛЬМС В ТВЕРИ
Сидя у себя в квартире на Беккер-стрит, великий сыщик рассказывал подробности только что раскрытого им сенсационного дела своему лучшему другу доктору Ватсону, когда ему подали телеграмму.
— Телеграмма из России? Это обещает много интересного, — сказал Шерлок Хольмс и, быстро прочитав содержание телеграммы, добавил:
— Ватсон, прикажите приготовить чемоданы — завтра утром мы уезжаем.
— Куда? — спросил ошеломленный Ватсон.
— В Россию, в Тверь…
Но каково же было содержание этой таинственной телеграммы, вызвавшей столь внезапный отъезд Шерлока Хольмса в Россию?
Да и, наконец, что же может быть серьезного в Твери? А ведь всем известно, что знаменитый сыщик, как Шерлок Хольмс, пустячными делами заниматься не станет.
Телеграмма, полученная Шерлоком, гласила:
Англия, Лондон.
Беккер-стрит. Мистеру Хольмсу.
Немедленно приезжайте в Россию, в Тверь. Громкое, сенсационное цело.
Гоголев I[37].
Через несколько дней Шерлок Хольмс был уже в Петербурге, откуда и послал Гоголеву ответную телеграмму:
Тверь.
Гоголеву 1-му.
Завтра в восемь утра приеду. Встречайте.
Шерлок Хольмс.
Ровно в восемь часов поезд, везший великого сыщика, подошел к Твери. На перроне Шерлока Хольмса и доктора Ватсона встретил Иван Семенович Гоголев.