Женька на урок убежал, а Ванька прохлюпал:
– Я, когда пришёл, музыку весёлую включил. Потом вышел буквально на две минутки. И тут услышал, что президент что-то в мой микрофон говорит. Я вбегаю – голос есть, а президента нет. Но не может же он невидимым быть.
– Правильно, – говорю, – значит, это не президент. Кто-то им притворился. Точно не ты. У тебя голос тонкий. Только комаром притворяться. Да и в кабинете тебя не было.
– Вообще никого! Не только меня, – Ванька так переживал, что голову чесал.
Я на всякий случай отошёл – вдруг это он не переживает, а вшей подхватил.
Лида перебирала листочки на столе.
– Стой, – кричу, – сейчас все шутки выдашь!
Она нахмурилась:
– Я ищу новости за неделю.
Вот голова! Мы стали рыться в бумагах.
Наконец Юрка радостно показал нам листочек:
– Новость про школьный КВН. Кто в него играет? Правильно, весёлые и находчивые. Они кого хочешь изобразят! Хоть президента, хоть самого директора! Нам надо их всех найти.
Ванька постучал по микрофону, проверяя, выключен ли он:
– А что их искать? Они сегодня в двенадцать репетируют в актовом зале.
Шерлок важно посмотрел на Ваньку. Тот аж испугался:
– Что?
– Откуда знаешь, что КВН в двенадцать лепетилует?
Я ответил за Ваньку:
– Шерлок, ты глупенький? Ванька всегда первым новости узнаёт, чтобы мы узнали их вторыми.
Я по-дружески похлопал Ваньку по плечу:
– Ванька, бери меня на работу. Я тоже печенье есть умею. Вот найдём мы шутника, и буду я здесь какаву пить.
Шерлок рассмеялся:
– Какао, а не какаву. Нельзя тебе на ладио.
Ишь, такой мелкий, а над самим мною смеётся.
– Мне, – говорю, – на «ладио» нельзя, а тебе на радио нельзя, потому что ты картавишь.
Юрка подождал, пока мы ссориться перестанем, а потом выдал:
– Ванюха, а когда ты узнал про репетицию? Во вчерашних новостях про неё нет ни слова.
– Конечно нет, – наш радиоведущий гордо выпятил грудь, – это ж свежая новость. Я музыку поставил, и тут меня Кира Бутусова из десятого «А» позвала. Она в КВН играет. Шутки придумывает весёлые! Половину моих тоже она сочинила. Ой, только я вам не говорил.
Лида обрадовалась:
– Мы почти раскрыли дело. Друзья Киры знали, что ты будешь с ней говорить. Кто-то пробрался в кабинет, пошутил в микрофон, а потом спрятался за столом или за пальмой.
– Точно, – Ванька повеселел, – потом меня директор вызвал, и хулиган ушёл. Но кто такой наглый?
Я подумал, что шутник сделал для меня полезное дело. Мне в школе сегодня скучать будет некогда. Может, если найдём преступника, даже прогулы не поставят. А до двенадцати можно и поучиться. Сегодня мы на технологии будем Эйфелеву башню из проволоки собирать. Интересно же!
Кошмар! У меня вместо башни из про-IIX волоки получился комок. Не технология, а сплошное расстройство. Я схватил портфель, позвал друзей, и мы все пошли в актовый зал. Там красиво, там красные кресла, правда, подлокотники кто-то грыз или ногтями дырявил. Может, у нас кресложор водится. Жук такой. В актовом зале высокая сцена. На ней сейчас стояли старшеклассники и репетировали смешные сцены. Рядом хохотал Шерлок!
И как он нас обогнал?
Вовка вышел на сцену и закричал:
– А теперь фокус века! Перед нами выступает изображальщик голосов.
– Пародист, что ли? – засмеялась высокая девчонка с длинными чёрными волосами. – Это у нас только Гоша умеет…
Вовка посмотрел на меня, подмигнул:
– Ничего ваш Гоша не умеет. Пускай кошку покажет.
Тут самый худенький парень в очках на четвереньки встал, потянулся, помяукал! Ну вылитый кот! А как мурлыкать начал, я сел мимо кресла. Вот, думаю, талант! Шёл бы он так по улице, я бы его с котом перепутал. Решил бы, что это кот-мутант. Корм сухой побежал бы покупать. А он бы ел и мурчал, потому что он настоящий артист.
Лида дождалась, пока Гоша проурчится, и шёпотом его со сцены позвала: – Я, – говорит, – видела вчера тебя и Киру на крыльце.
Вы друзья, значит. Признавайся, ходил сегодня с ней к Ваньке?
Гоша не то что мурчать, даже лицо «лапой» умывать перестал:
– Это мне ещё зачем? Мы вообще все в кабинете у директора были. Рассказывали, как к соревнованиям готовимся. А Киру послали на радио новость сообщить. Она быстро вернулась. А что?
Лида на меня показала:
– Тебя, – говорит, – Андрюха видел.
– Никого я не видел, – отвечаю. – Гоша, а ты можешь директора изобразить?
Тот вздохнул:
– Я только смешного японца, двух певцов и зверей показывать умею. Учусь пока.
Шерлок посмотрел на Гошу, на сцену:
– Ты вот учишься, а они, – он на нас с Юркой и Лидой показал, – они не учатся, с улоков ушли. Потому что… потому…
Он ничего больше говорить не стал – и так много разболтал.
Лида размахивала портфелем и бурчала:
– У всех артистов алиби. Директор их видел в тот момент, когда говорил «президент».
Юрка её успокаивал:
– Зато мы можем им верить.
Шерлок только вздохнул:
– Не можем. Они что угодно скажут, а мы повелим. Потому что актёл – он как оболотень.
Вовка не понял:
– Это почему актёр как оборотень?
– Потому что притворяется кем хочет. Но наши – хорошие. Они весёлые, – подсказала Светка.
Мы как раз проходили мимо двери «Школьное радио», там Женька разговаривал с Ванькой. То есть Женька ругался, а Ванька хныкал.
И тут до меня дошло. Я резко открыл дверь и крикнул:
– Бу! Кто тут нашего ведущего обижает? Плаксой называет.
Женька печеньку откусил и с набитым ртом ответил:
– Я его не обижаю. С самого сентября все интересные новости по школе ищу. Если слухи какие на радио попадают и выдумки, это я принёс.
– Какие выдумки? – Ванька открыл рот широко-широко: не человек, а мечта зубного врача!
Лида схватила чашку с какао и полезла на Женьку:
– Всё ясно, это ты подставил друга. Значит, ты ему школьные враки подсовывал, а теперь ещё чуть всех с уроков не отпустил.
Юрка закричал:
– Лида, это Ванькин какао, не надо лить его на Женьку! Отдай его лучше мне! А ты, Женя, небось сердился, что тебе в микрофон слова сказать не дают.
И вот мы все застыли, как на картине. Только Лида пила какао.
Женька наконец пришёл в себя. Я думал, он сейчас расплачется, мы его будем утешать, скажем, что его простили, а потом получим от директора по медали.
Но Женька сказал, что мы от директора только по замечанию в дневник получим, потому что Андрей Андреич видел, как он, Черномазов, после объявления в школу заходил.
И это по камерам можно проверить.
Лида расстроилась:
– Мы урок пропускаем, а преступника не нашли. Может, спросить у охранника про камеры? Вдруг к нам действительно президент приходил?
– Нет, – отвечаю, – если бы охранник президента увидел, он бы к нам его не пустил, потому что учителя говорят, что мы не умеем себя вести. В наш класс даже фотограф после прошлого года идти не хочет. Мы так веселились, вместо того чтобы фотографироваться, что он чуть с ума не сошёл.
Женька тоже загрустил. Наверное, потому, что они с Ванькой пропускали урок, а ещё их могли с радио выгнать.
Я спрашиваю:
– Радиогении, а вы можете на следующей перемене музыку поставить весёлую?
Женька кивнул:
– Ага, нам же так весело. Выбирай. Какую ерунду мелкота любит?
Я попросил:
– Давайте «Песню мамонтёнка».
Лида удивилась:
– Андрей, ты ничего веселее не придумал?
– Настроения нет.
Зато у меня был план…
На перемене Ванька прочёл шутку от Киры, враку от Женьки и добавил:
– Я опозорил имя ведущего новостей, и я ухожу. На прощание послушайте весёлую песню.
Он приставил маленький динамик к микрофону.
– Это ещё зачем? – спросил я его на ухо, чтобы никто не слышал.
– Так я с телефона все песни включаю, а чтобы громче было, купил динамик.
Понятно, думаю, почему такой звук у музыки в нашей школе, что уши в трубочку сворачиваются.
Вовка, как это услышал, обрадовался:
– Значит, с телефона крутишь! А утром ты что включал, ну, до президента?
– Я радио включал, но президент точно по радио этого не объявлял. Я проверил, – Ванька задумался.
Отхлебнув воды из графина, я произнёс:
– Знаю я одну шутку, осталось найти того, кто её тоже знает.
Я резко открыл дверь кабинета. За ней стояла Кира.
Она подошла к Ваньке и, дождавшись, когда песня закончится, спросила:
– Ну как, Вань? Может, ты признаешься, что сам подшутил?
Неужели он это сам, думаю.
Ванька сел на стол, ноги поджал:
– Не я это.
И тут Шерлок полез Кире в карман. Она схватила его за руку и вытащила её.
– А что в моей луке? – Шерлок радовался. – Я заметил, что Кила засовывала в калман вот эту штуку. – И он протянул нам непонятность какую-то.
Кира растерялась, молчит, а Юрка штуковину повертел и заявил:
– Всё ясно, это передатчик. Ерундовина такая. Она может заглушить радио…
Шерлок вылупил глаза.
– Заглушить – это значит радио вообще говорить не сможет. А ещё некоторые делают так. Они заставляют наше радио молчать, а сами включают свои песни. Или делают объявление голосом президента, например… Можно что-нибудь сказать на телефон своим голосом, а он повторит это голосом известного человека, – говорит Юрка.
Кира на него рассердилась и назвала глупцом.
А я начал спорить:
– Он умнец умнющий! Где ты голос президента взяла? И зачем?
Кира топнула ногой, и у неё каблук сломался.
Я говорю:
– Топни второй ногой, а то идти неудобно будет.
Она села в угол, туфли сняла и заплакала. Лидка стала её утешать:
– Не переживай, каблуки даже вредным ремонтируют.
Кира, сквозь слёзы:
– Просто это нечестно. Я лучшие шутки на радио писала. И настоящие новости приносила, а не выдумку. Но выбирали всегда Женькины, потому что у него интереснее. Сказки всегда интереснее. И к микрофону меня не пускают – мне скоро школу заканчивать, так и не посижу в этом кабинете. Хотела тренироваться быть журналистом. А мне не разрешали, потому что я опаздываю утром на уроки. А радио должно приветствовать всех до первого звонка!