24
С ними же и просыпалась, совершенно счастливая.
Как правило, обоз тормозили на ночлег в непосредственной близости к открытым водоёмам. Благо, что таковых по пути встречалось великое множество. Ну не дураки же этот тракт прокладывали — понимали, куда общественную тропу завернуть, чтобы усталый путник имел возможность поплескаться — освежиться перед сном, напоить лошадей и набрать воды на хозяйственные нужды.
Мне вот лично очень нравилось спозаранку забрести в подходящие кустики, прикрывающие обзор от постороннего глаза, да и у-у-ух! Вот и сегодня — с блаженным вдохом — с головой в воду. Какая красота — наплаваться вволю в свежей воде под нежным светом разгорающейся зари. Это же чудо! Прям, новорождение.
— М-м-м… как там было? — раскинув вольно руки в стороны, я зависла в зеркальной глади и залюбовалась нереальными красками предутреннего неба:
— Восьмое чудо — жизни колыбель
Качнётся от востока-берендея:
Едва поблекнет звёздная купель,
И лунный свет отсеребрит, редея,
Как, потревожа стылую росу,
Исчезнут до поры ночные тени,
А певчие рассвету вознесут
Восторженность осанн и песнопений.
И внемля зову птичьих голосов,
Дошедшему до горнего чертога,
Над изумрудной бахромой лесов
Покажется заря — зеницей бога. *
— Что вы говорите, ри Тина? Простыню подавать? — буднично- прозаичным вопросом, сбившим весь настрой на романтизьм, Флита заставила меня тихонько рассмеяться и выбираться из невесомой неги озера.
Пока Кора стояла на страже, она уже притащила свежее бельё и простыню.
— Да, дорогая, пора сушиться и идти на завтрак.
— Вот и именно, а я что говорю. — активно работая руками — промокая мне волосы, бормотала она, — Там уж и готово всё, и господа встали, а вы тут никак не наплещетесь. И не боитесь ведь ничего.
— Так чего же тут бояться, Флита?
— Знамо чего. А ну как русалки косам шелковистым позавидничают, да и утянут в омут? — суеверно понизив голос, опасливо поглядывая в сторону озера, прошептала та, — Кто же в предрассветный час в воду ходит?
— Я с ними договорилась. — «пошутила» я, и тут же пожалела, ибо в глазах тётки нарисовался самый настоящий мистический ужас.
— Святая Асфита, смилуйся над этим дитя. Не со зла она, лишь по неведению… — запричитала Флита, пытаясь оправдать мои крамольные речи и избавить свою любимую ри от гнева богини.
А я поняла, что больше юморить над народными суевериями не стоит. Это добрая помощница, привыкшая уже ко многим нестандартным поступкам своей юной подопечной, вот так отреагировала. Кто другой на её месте уже бы в ведьмы записал.
У походной кухни действительно вовсю толпился народ. Рон, удобно расположившийся на валуне, приветливо помахал рукой и, глядя на моё счастливое лицо, с плохо скрываемой «завистью» шутливо-скорбно поджал губы.
— Ой, вода — парная. Очень рекомендую окунуться. — бодро сообщила я.
— Мой личный надзиратель никакими уговорами не желает разрешать мне подобное удовольствие. Опасается, что драгоценный организм его пациента расклеится и потонет в соплях. Как уже утомила эта безмерная опека. — «пожалился» он. — Трясётся надо мной, как над младенцем.
— Так ты его не слушай. — присаживаясь рядом и легонько пихая плечом в плечо, заговорщически предложила я. — В смысле, слушай, конечно, но не только его.
— Ну да, и знаешь, что будет дальше? Запрёт, ведь, глазом не моргнёт, обратно в карету и побежит ябедничать отцу на то, что я «не внемлю никаким увещеваниям и легкомысленно отказываюсь от его рекомендаций». — Рон довольно похоже прогнусавил пародию на Ульмо.
— Ты, дорогой друг, не там ответы ищешь. А я вот, например, знаю, с чьим мнением они оба точно спорить не станут.
— И-и-и?.. — наклоняя голову на бок, собеседник скосил взгляд на меня.
— Кулон. — я указала глазами на его шею. — Ну не для красоты же я тебе его повесила. Он у меня, так-то, не только по здоровому питанию специалист. На любые вопросы отвечает. Ну почти. Если только не считает, что решение надо принимать самому.
— Ай-яй мне, Тина, я так привык к этому камню, что даже забыл, что он на мне. А ведь до этого случая, облегчение никогда не приходило так быстро. Какая непростительная неблагодарность. Ай-яй. Прости, друг. — Рон с потешно-виноватым видом накрыл ладонью шерл, — Ну так что, можно?
Видимо, ответ был положительным. Ибо младший просветлел лицом, поцеловал мои пальцы и сравнительно бодро потопал отдать распоряжения своей «группе сопровождения» и сообщить Ульмо, что он, таки, изволит принять нормальную ванну. Ну, в данном случае — озеро. А вот возражения на этот счёт как раз не принимаются.
— Такой забавный этот… муж. — я с улыбкой смотрела в удаляющуюся спину.
И поймала себя на том, что, глядя на молодого человека, мне всегда теперь хотелось улыбаться. Может быть потому, что его взгляд ни разу (по меньшей мере, в моём присутствии) не омрачился унынием или, не дай бог, злостью? Даже их перепалки с доктором выглядели скорее уморительно, чем как-то всерьёз сердито. И в наших спорах горячность ридгона вспыхивала лишь азартом и немного детским желанием непременно доказать свою правоту.
— Славный парень. — мысленно подытожила я, — Представить трудно, что он в недалёком прошлом с оружием в руках…
А в лагере тем временем образовалась некоторая возня. Ну понятно, Ульмо поднял кипешь по поводу самодеятельности Рона. Вот и Мелькора, смотрю, привлекли. Тот выслушал обоих и мановением руки прекратил дискуссии, велев доктору умерить рвение, а проще говоря — угомониться. Вот она, сила веры в действии.
Удовлетворённо отметив, как младший со счастливой физиономией направляется в мои же кусты, папа подошёл и присел на место, где только что сидел Ронан.
— Достойного человека вырастили. Держится молодцом — не хандрит, не капризничает. Похоже, он у вас никогда духом не падает. — заговорила я, — Маленько, правда, легко закипает иногда.
— Мой сын — солдат. — с глубинной родительской гордостью произнёс Мелькор, — И жена ему досталась… стойкая. — он широко растянул губы и одной рукой обнял меня за плечи, — А что касается остального… Так тут твоей мудрости на двоих хватит.
Вернувшись с водных процедур ещё как будто немного поздоровевшим, Ронан припал передо мной на колено и спрятал на секунду лицо в мои ладони.
— Тина, ты — моё спасение. Если бы не эта своевременная подсказка, наш предводитель пиявок и повелитель склянок так и морил бы меня своей заботой, продолжая держать в чёрном теле до самого дома.
— Хорошо, сын? — ласково спросил Мелькор.
— Ещё как! Хоть кровь разогнал и отмылся на совесть. Э-ге-гей! — гикнул, поднимаясь на ноги, «больной» и направился в свою «палату» на колёсах, откуда уже вовсю семафорил вышеупомянутый Пилюлькин, намекая, что пора принимать настой перед завтраком.
— Тина, похоже, ты опять нашла прекрасную идею для поправки состояния Рона. — благодарно сказал старший ридгон.
— Удивляюсь, почему не подумала об этом раньше. Ведь восстановление тонуса ослабевших мышц полезнее и легче всего начинать именно в воде. — сумничала я, — Она же вес тела держит, помогает облегчить нагрузку. Плавание вообще прекрасно восстанавливает физическую силу. Главное, как и в любом деле — без фанатизма. Если сделать эти тренировки регулярными — мы с вами быстро приведём парня в форму.
Оба моих защитника хоть и были мужиками титулованными и совсем не бедными, спартанские условия путешествия воспринимали очень спокойно. Сказывался опыт военно-полевой жизни. Более того, мне кажется, вот эти ночёвки под открытым небом были им более приятны, чем остановки на многолюдных постоялых дворах и в тавернах, встречавшихся на пути.
Мелькор каждый раз добросовестно интересовался, не устала ли я от походного быта и не желаю ли, чтобы обоз встал на отдых в «приличном месте», но мне и так было очень хорошо. Не знаю, водятся ли в местных гостиничных номерах клопы, проверять не тянуло. Как и ужинать в душных помещениях в общей столовской атмосфере. Не сочтите за капризы. Просто, видимо, ещё никак не могла надышаться воздухом свободы. Да и такого царского ложа, какое имелось у меня, не сможет обеспечить ни один средневековый «люкс».
Один единственный раз мы заночевали в первой попавшейся приблудной харчевне, когда обоз в дороге неожиданно накрыло дождём. И то не потому, что я сахарная и боялась растаять в своей бронебойной карете — больше испугалась за книги. Чернила — это вам не современная типография. А ну как отсыреют, мои драгоценные, попортятся — я ж себе не прощу гибель столь раритетных изданий.
В общем, данный опыт показал, что предположения относительно доисторического гостиничного комфорта оказались верны, и больше на постоялый двор я не просилась. Благо, что погода позволяла. К утру на ясный небосклон выползло солнышко, подсушило лужи, и мы с облегчением покинули придорожный «отель».
*Автор Леонид Чернышов.
25
А после случилось небольшое отклонение в маршруте.
Рон уговорил Мелькора сделать небольшой крюк, чтобы заехать к родителям своего сослуживца.
— Отец, они не ридгоны, но всё же высокородные фаранды. Я тебя прошу, позволь повстречаться с родителями этого парня, я обещал, что, если случится возможность — обязательно это сделаю, передам живой привет от сына. Мы с ним в разных отрядах служили, но в одном месте раны зализывали. Отважный воин, весельчак и честный друг.
— Согласен, Рон, мы должны исполнять данное слово, значит поворачиваем на Дорос. А как его занесло на границу с Мархаратом? Такой же баламут, как ты? — насмешливо поддел старший младшего.
— Да нет. — смутился тот, — Третий сын фаранда*, сам понимаешь… вот и подался зарабатывать себе звания, громкое имя и боевую славу в военной службе.
В итоге, наши возницы по указанию главного руководителя экспедиции изменили траекторию заданного маршрута, и через полтора дня мы подъезжали к местечку под названием Дорос.