— Если вторая будет такой же полезной и интересной, как первая — я заранее одобряю. Правда, даже не представляю, чем после твоей этой печки ещё возможно нас удивить.
— Даже не волнуйтесь на сей счёт. — «успокоила» я, — Вторая по грандиозности будет даже похлеще первой. И называется она «баня».
Вот здесь, при всей кажущейся простоте затеи, всё оказалось несколько сложней. Дело в том, что я замыслила полную реконструкцию процесса принятия водных процедур для жителей замка.
Началось всё, как обычно, с малого: вот бы баньку на бережку озера соорудить. Чего там — сруб поставить, печку сложить, лавок настрогать, веников нарезать — и всех дел. Ага, куда там. Во-первых, вспоминаем, что я ридганда, и бегать в исподнем из баньки в озеро — мягко говоря не по статусу. Даже если ну очень хочется. Это Ронану может быть всё равно — плавает себе — оздоравливается, а я, таки, дама. Дорога — не считается, там меня никто не видел.
Во-вторых, зимой до этой баньки через мост и два двора по холодку бежать — восемь раз простудиться, да и удовольствие — так себе. Замок же, ёжкин кот, не какой-нибудь частный домик.
Значит, надо или выделять подходящее помещение в самом замке, или, если такового не найдётся, делать пристройку.
Ладно. Допустим, этот вопрос мы решим. Что делать с остальными? Пусть так и плещутся в тазах? Несправедливо. В одной бане всех не перемылишь, да и должна быть она отдельная — вроде как господская. Вопросы субординации-то тоже игнорировать нельзя. Получается, в идеале бы оборудовать для остальных что-то вроде советского общественного банного комплекса с двумя отделениями — мужским и женским. Вот и выходит, что примитивная затея разрастается до масштабов мирового переворота и реконструкции крепости.
У Мелькора на этом месте, простите, приключился разрыв шаблона. Нет, он не возражал, он просто молчал, не зная, что сказать. Видимо, старшее поколение всё-таки немного более консервативно, и мой безудержный прогрессивный запал слегка его шокировал. Я уж даже подумала, было, что следовало выдавать свои затеи порционно. Но! В этот момент меня неожиданно энергично поддержал мой продвинутый супруг! Да мне всё больше и больше нравится этот парень.
— Отец, если я всё правильно понял, то суть идеи в том, чтобы не таскать больше тазы по комнатам и не сидеть в остывающей воде, а использовать для мытья специальное тёплое помещение. Верно? — это уже ко мне.
— Всё так. Да не просто в тёплом и удобном, а ещё и с парком, да с веником из душистых веток. (В памяти всплыли белеющие в лесу берёзки). А для здоровья-то знаете, как полезно?! — обнародовала я главный козырь, — Не меньше, чем гимнастика и плавание. Сама не пробовала, но пишут, что организм просто возрождается!
Я уже едва не чесалась, сама заражаясь собственным азартом, представляя в деталях прелести парилки.
— Отец, ты как хочешь, а я голосую за эту идею обеими руками. Тина, сегодня же пойдём решать, какое из помещений замка лучше всего подойдёт для твоей бани. — Ронан раскраснелся в пылу дебатов и обсуждений, я даже залюбовалась.
С каждым днём хорошего ухода и оздоровительных процедур силы возвращались к нему. Кожа приобрела хороший цвет, уже не казалась сухой и скукоженной. Лицо начало округляться, теряя угловатость и заострённость черт. Одежда пока ещё болталась, но это дело наживное. А главное, в глазах появились блеск и вера в то, что он выздоравливает. Сын медленно но верно наполнялся жизнью и всё больше становился похож на отца.
— А ничего мне мужик достался. — самой себе, вдруг, призналась я.
29
Мелькор махнул на нас обоих рукой, сообщил, что главная его задача теперь устроить детям обещанный праздник, а мы пусть что хотим, то и делаем. Мне кажется, что он мысленно даже «перекрестил» нас с Роном на эти непонятные, мудрёные, но общие дела. Это значит, что ещё больше времени будем проводить вместе и у потенциального деда возрастёт надежда на то, что долгожданные внуки всё-таки рано или поздно появятся в этом доме.
Он мне этими внуками все уши прожужжал. Ну не в том смысле, что сию секунду бегите и, пардон, прям того… в срочном порядке, а вроде как мимоходом, опосредованно. В духе, вот, мол, как будет хорошо, когда в замке появятся малыши, и что дед для них сделает. Чему станет учить, да что рассказывать.
А я так смотрела на себя, на Рона, на него и никак не могла уложить эту картину ни в голове, ни в душе. Теоретически, вроде как, всё понятно. Эпоха диктует свои правила и традиции в том числе на эту сферу жизни. Положено у них рано выходить замуж и становиться матерями. Но, граждане, в зеркало на меня смотрело такое дитё… Или мне это только с позиции прежнего возраста так кажется?
А Рон? Нет, он, безусловно, молодец, да и постарше будет. Опыта жизненного хапнул, от юношеского максимализма избавился… почти… наверное, да, вот он-то как раз на роль отца уже годится. Ну а из Мелькора какой дед? Его возраст разве только седина выдаёт, и то лишь потому, что этой самой седины ему сынок подкинул. А так — бодрый, крепкий мужик в самом расцвете сил. Впору нашего папу самого женить и братьев-сестёр для Рона ждать. Да только он у нас вон какой однолюб оказался.
— Хорошо бы и сыну эта черта по наследству перепала. — останавливая взгляд на младшем, подумала я и едва не рассмеялась вслух, — Ох, ты ж! Значит, всё-таки примеряем на себя роль супруги, а?
— Смотри, Тина, я вот про это помещение говорил. — Ронан привёл меня в какую-то большую комнату, служившую, по всей видимости, подсобным помещением. — Хлам уберём, перегородку поставим, вода рядом. Что ещё нужно? Печь?
— Да, только другую. Железную. И дымоход. А ещё это всё надо будет деревом обшить. И окно…
— Что окно?
— Тут нет окна.
— За этой стеной — улица. Будет тебе окно.
— Слушай, а как мы это всё вечером освещать будем? Свечи не очень подойдут.
— Есть другой вариант, повесим светящиеся доски.
— Чего повесим? — чуть не спросила я, но вовремя сдержалась. Вдруг это какая-то совсем очевидная штука, а я выкажу на счёт неё полную неосведомлённость. — Может проще пристройку сделать? А что там наверху? — я указала в потолок.
— Спальня.
— Отцовская?
— Нет. — ответил Рон, как-то странно, немного испытующе глядя мне в глаза.
— Тогда чья? — без задней мысли поинтересовалась я, ибо уже сообразила, что комната младшего, как и моя, находятся в другом крыле замка.
— Наша. — продолжая смотреть на меня, ответил он.
— Упс! Вот те на, она всё-таки существует. — я, кажется, порозовела. Хорошо, что тут пока нет окна, и в свете свечи это может быть не слишком заметно, — Так что ты говорил про-о… дымоход? — попыталась съехать с темы.
Не тут-то было.
— Я говорил про то, что отец выделил это крыло замка для нас. Для нашей с тобой семьи.
— Э-э-э… ясно. — не нашлась, чего вразумительного ответить и зачем-то полезла разглядывать завалы хлама, хранившегося в этой комнате.
Честно сказать, просто ради того, чтобы не стоять истуканом, а что-то делать. Хоть для видимости. И конечно-же запуталась в каком-то тряпье, споткнулась об ящик и точно бы расквасила нос или схлопотала фингал, если бы Рон не успел меня подхватить.
Так и уткнулась, по закону жанра, в его грудь лицом, непроизвольно отмечая, что и под рубашкой, и в руках, в данный момент обнимавших меня (ну да, как-то так вышло), мышцы всё-таки имеются. Рон расцеплять этих самых рук не торопился. Вместо того…
— Тина, — тихо спросил он, — я тебе действительно настолько противен, что ты совершенно не можешь посмотреть на меня, как на мужа?
— Противен? Пф-ф-ф! Ф-фуф! У-ух! — маленько аж оглохла я.
Да тут не мурашки… Напротив, в такой жар бросило, что ноги подкосились. Я уже и забыла, что подобное бывает.
— Рон, — я приложила лоб к его губам, опасаясь поднять полыхающее лицо, — нет. Ты погоди немножко. Мне надо разобраться. Можно?
— Можно. — ослабляя «захват», улыбнулся он.
И я с дичайшим сожалением почувствовала, как выскальзываю из его объятий.
А-а-а! Скажете, дура? Согласна. Казалось бы, куда проще: «она запрокинула голову, их глаза встретились, и губы слились в страстном поцелуе»! Или каком? Горячем? Ну типа того. Как там в современных любовных романах пишут? Какая жаль, что я их в своё время не читала — это ж буквально подробнейшие методички по поведению в подобных обстоятельствах. Вот просвещалась бы вовремя — уже бы все вопросы были решены.
Так нет же! Стахановка, блин. Мне бы всё чего-то строить, да махать флагом прогрессорства. Это мы умеем.
А тут э-эх, балда, заменжевалась, как девчонка. Будто мне и в самом деле даже не семнадцать, а все четырнадцать. Ну, вы поняли.
Да просто я, конечно, понимала, что подобный разговор рано или поздно состоится, но не ожидала… А чего я, собственно, не ожидала? Что так быстро? Так и не быстро вовсе. Этому, на минуточку, средневековому парню вообще впору памятник воздвигнуть за терпение. Или что произойдёт он не так? Не здесь? А как? Через надушенное приглашение в розарий и непременно под луной? Пардон, под лунами?
Увольте. Пусть ситуация сложилась комичная — два высокородных товарища в каком-то чулане пытаются прояснить степень романтичности своих взаимоотношений — зато никакой фальши. Теперь я точно знаю, что небезразлична этому молодому мужчине, да и он мне, кажется, тоже. И хоть самих трёх заветных слов не прозвучало, мы оба явно стремительно катимся навстречу друг другу. А может даже и к волшебному чувству на букву «Л».
— Знаешь что?
— Да, Тина.
— Парилку будем делать здесь. — решительно заявила я, уже представив, что каждый раз, когда баня будет топиться, у нас в спальне (ну… потом) будет срабатывать восхитительная опция «тёплый пол».
— М-м-м… Как скажешь. — немного недоумённо тряхнув своей великолепной гривой, согласился супруг.
Оно и понятно, он же не слышал цепи моих внутренних умозаключений.
— Пойдём. — я взяла мужа за руку и повела на выход, — Нужно ещё распорядиться, чтобы вещи куда-нибудь перенесли. Завтра каминных дел мастер должен начать выкладывать печь в моей комнате.