епительной вспышкой, а потом… Началось натуральное светопреставление с такими звуковыми спецэффектами, что уши заложило.
Сразу заметно похолодало, и мы, не сговариваясь, решили, что наступило самое время для того, чтобы затопить и опробовать в действии уже установленные печи.
В малой гостиной уютно потрескивали дрова, из кухни принесли чай с плюшками, я, Насуада, Мелькор и Рон собрались за столом. Вспомнив своё пионерское детство, вдруг подумала, что обстановка буквально приглашает к тому, чтобы закутаться в плед и начать травить байки-страшилки про чёрного-чёрного человека в чёрном-чёрном лесу, ну и что там дальше в зависимости от личной интерпретации рассказчика.
И тут, посреди всего армагеддона, явлением Антихриста народу, в гостиную вплывает наша довольная, как сытый кот, розовощёкая бабуля. И со словами: «Ну что, милые, замерли, грозы не видали?» — устремляется к столу.
Следом за ней, рассыпаясь в переживаниях и оправданиях, поспешала красная, как помидор, Лалайт, выполнявшая нынче роль банщицы для барышень.
— Ридганда Тиннариэль, прошу прощения, я, честное слово делала всё, как вы велели. — чуть не плача причитала она.
— Ай, хилая у вас девка на вениках! — безапелляционно парировала Идриль, — Я ей говорю, поддай парку, а она своё талдычит: «Не велено» — и всё. Дышит, как кляча загнанная, еле шевелится. Да покойник шибче руками машет, чем эта ваша… Э-эй, пришлось самой себя хлестать.
— Так нельзя же, возраст, здоровье…
— А ты мне про возраст тут не хнычь, я может ещё… о-го-го! Да с такой баней ещё годов двадцать протяну. Нэсси (Это она так ласково Насуаду называла), нам такую тоже надо! — решительно припечатала Идриль, и померещилось, что ещё секунда, и бабуля с таким же настроем потребует себе стакан самогона.
Все присутствующие за столом просто дар речи потеряли. Чего угодно ожидали, только не такой вот реакции.
Я действительно проинструктировала Лалайт, чтобы она там не слишком усердствовала. Всё-таки в самом деле возраст, давление, сердце, да и вообще, как никак в первый раз такой стресс для организма. А оно вон что. Старушка оказалась любительницей острых ощущений, и баня на неё подействовала бодряще, не сказать оживляюще.
А это «поддай парку»?! Моментально освоила банный жаргон. Прелесть какая. Перед глазами в красках нарисовалась картина, как Идриль, растянувшись на полке, подгоняет взмыленную Лалайт и требует орудовать вениками «шибче».
— Ну вот что, девоньки, заканчивайте чаёвничать. — неожиданно продолжила наша пожилая богиня парилки, — И пошли к тебе в комнату. — она указала пальцем на племянницу.
— Зачем? — чуть не икнула Насуада.
— Ночь сегодня хорошая, правильная ночь-то. Гадать будем.
— Чего будем?! — мы все хором переглянулись с одинаково-ошалелым выражением лиц.
А Идриль уже шаркала к дверям, на ходу не оборачиваясь добавляя:
— И печку там свою затопите.
35
Печь в бывшей моей, а нынче комнате Насуады к этому времени уже затопили. Так что, когда мы, недоумённо-заинтригованно переглядываясь вошли в спальню, там было уже тепло и уютно.
Идриль, окинув критическим взором обстановку, кряхтя перетащила банкетку поближе к новенькому отопительному прибору, стребовала себе плед и основательно угнездилась там, прислонившись спиной к тёплой стенке.
— У-у-ф-ф-ф! — блаженно прикрыв глаза, протянула она, — Ну молодец, девонька, ну спасибо, уважила старушку.
Это она кому? Мне? И вообще, это наша желчная Шапокляк сейчас произнесла?
Нэсси тайком сжала мою руку и, сделав многозначительное лицо, покачала головой. Мол, поздравляю, отныне ты тоже принята в малочисленные и весьма почётные ряды «любимых деточек».
— Ну всё, теперь мне сам чёрт не страшен — с такими-то союзниками. — внутренне улыбаясь, подумала я.
— И чего стоите? — возвращаясь в своё привычное ворчливое состояние, вопросила Идриль, открывая глаза, — Давайте, двигайте сюда стол, да велите чайку подать. Нэсси, прикажи принести из моей комнаты узелок — в сундуке лежит. А лучше сама и сходи, нечего слугам про мои тайники ведать.
Ну слава богу, а то уж, было, запереживала, что больше не увижу нашу дорогую вредину, а я к ней как-то даже привыкла. Почти успела соскучиться за эти несколько минут, казалось бы, невозможного для Идриль просветлённого филантропствования.
Вскоре пожелания бабули были исполнены и мы, снедаемые жгучим любопытством, расселись вокруг низкого чайного столика, ожидая продолжения задуманного Идриль действа.
О том, что ядрёная старушка ко всему увлекается гаданием, Насуада, судя по её реакции, узнала, как и я, только сегодня.
— Чего так смотрите? Хе… — с самым довольным видом доставая из означенного секретного узелка колоду больших, потрёпанных временем старинных карт, удовлетворённо заявила наша «Аза», — То-то же, не всё вам, молодым, удивлять. У старости тоже свои козыри имеются. Только смотрите мне, без баловства. Всё чтоб серьёзно. Когда попало карты вынимать нельзя. А вот сегодня как раз правильное время.
Как будто в подтверждение её слов за окном в очередной раз шарахнуло так, что мы с Нэсси непроизвольно втянули шеи.
— Во-о-от.
Не станем бояться,
Что с небес воды вёдра.
Боги пьют — веселятся,
На землю не смотрят.
Призрачная королева —
Твоё время.
Правду скажи,
Идриль послужи,
А изгоям небесным
Глаза завяжи.
Хиргово племя — Хиргово семя — кыш! — аки заправская ведунья, не дрогнув ни единой ресничкой, выдала «хрупкая фиалка» — Идриль, накрыв сухонькими ладошками колоду.
А я едва под стол не сползла в попытках удержать рвущийся наружу хохот и брызнувшие из глаз слёзы. Ей-богу, еле удалось сохранить видимость невозмутимости на лице и то лишь из страха вдрызг испортить только, было, наладившиеся отношения с бабусей. Потому что та, как раз, исполняла сей эпохальный шедевр народно-колдунского творчества на полном серьёзе, с подобающими подвывающими интонациями и не простила бы не то, что смеха, а даже малейшего намёка на скепсис.
Рядом послышался короткий, немного судорожный вздох-всхлип Насуады. Та, видимо, тоже пребывала в культурном шоке от вновь открывшихся талантов своей то ли покровительницы, то ли наоборот — подопечной.
— Теперь доставайте по три карты. Ты, Нэсси, первая. — скомандовала ведущая программы «Экзорцизм для чайников».
— Сверху? Снизу? — на всякий случай решила уточнить соратница по эксперименту.
— Любую. — степенно, торжественно кивнула Идриль.
Тетушка Рона опасливо двумя пальчиками вытянула три карты подряд и положила их перед главной гадалкой.
— Так. Хорошо. — оживилась та, — Очень хорошо! Девочка моя, тебя ждут счастливые времена. Владеющий мечом, Стрела Асфиты и Принцесса Зари.
— И… И что это означает? — мы обе непонимающе уставились на нашу прорицательницу, на глаза которой отчего-то набежали слёзы.
— Владеющий мечом — воин, который появился в твоей жизни. Стрела Асфиты — покровительницы семьи — зарождение чувства, ведущего к браку. А Принцесса Зари… — Идриль сентиментально поджала дрогнувшие губы — младенец женского пола.
— Х-ух! — Насуада резко встала с места и отвернулась к окну, скрывая горечь, плеснувшую на лицо. — Тётушка, зачем… Как можно! Ты же знаешь, что у меня… не может быть детей. Я больше не в силах слушать это… — она быстро пошла к дверям, и, кажется, готова была расплакаться.
— Стой! Не смей! — грозно рыкнула Идриль. — Не смей гневить Призрачную Королеву недоверием. Что сказано — то сбудется. А станешь спорить — накажет. Велено же — никакого баловства.
Нэсси вряд ли внутренне согласилась с утверждениями бабки или повелась на эфемерные угрозы, но, сделав над собой усилие, всё же вернулась за гадальный стол.
— Теперь ты. — кривой палец Идриль указал на меня.
Стало как-то жутковато от всего происходящего: за стеной стонала непогода, бушевал в бессильной ярости ураган, на столе зловеще трещали и подрагивали свечи, по стенам в дикой замысловатой пляске скакали тени. Хотела отказаться, но рука, противореча разуму, сама собой потянулась к колоде и вытянула первую карту. Не знаю, что она означала, но картинка мне сразу не понравилась.
— Хиргова печать. — выпучив потемневшие водянисто-серого цвета очи, шёпотом выдохнула Идриль и прижала ладошку ко рту.
— Это вы снова ругаетесь, или действительно всё совсем плохо? — вмиг теряя остатки весёлости, осторожно спросила я.
— Первый раз на своём веку вижу, чтобы выпадала эта карта. — уклончиво ответила та, — Беда девонька. — наконец, отважилась выговорить она, — Не понимаю… не знаю, что сказать. Как будто проклят кто из твоих, что ли… А ну, давай дальше.
Следующее изображение показалось мне ещё менее симпатичным, чем предыдущее. Что-то непонятное, мрачное, похожее на то, что творилось прямо сейчас в небесной бездне.
— Туман Даркана-Вершителя. — озвучила название Идриль.
— И?.. — нетерпеливо поторопила толковательницу Насуада.
— Даркан — Бог смерти и посмертия, покровитель охотников и военных, но туман означает, что путь ещё не определён. Всё решит третья карта.
Ничего не поняла, играть в эти милые забавы совершенно расхотелось, но… Бабуся столь требовательно воззрилась на меня, что отказать просто не хватило духу.
Зажмурилась, потянула свой последний вердикт и, не удержавшись, сперва сама подглядела одним глазком, лишь потом отдала Идриль.
Картинка ослепляла даже не смотря на то, что была всего лишь нарисована. Не иначе — полный капец потому, что более всего светящаяся блямба походила на фотографию атомного взрыва. Эту версию подтверждала и поза, в которой застыла наша, ети её, гадалка.
Бабуся молчаливо сцепила перед собой кулачки и, буквально впала в транс, чуть покачиваясь взад-вперёд, любуясь на сияющую вспышку влажными глазами с непонятным выражением то ли восхищения, то ли ужаса.
— Дорогая Идриль, или вы прямо сейчас скажете, что сие означает, или завтра меня похоронят от разрыва аорты. (При чём тут аорта — непонятно, похоже, мысли сейчас пропускались исключительно через рот, забывая завернуть в переполненный полным хаосом мозг.)