Голова неожиданно закружилась, сознание как будто ухнуло вниз, и я, вдруг, увидела этот самый диван с уровня подлокотника.
Чьи-то ноги в брюках… Мужские. Рядом подол голубого платья. Всё вокруг качается и плывёт. Поднимаю глаза и вижу необыкновенной красоты женщину.
— Мама. — слышу, как шепчет мой собственный рот.
— Тина, детка, ты опять улизнула от няньки? — ласково улыбается она, и глаза её светятся смешливым укором.
— Иди сюда, любимая шкодница! — руки хозяина ног поднимают меня на колени — отец.
— Тина! Всё в порядке? — это уже обеспокоенный голос Рона вырывает меня из чужого воспоминания.
— Да. — с долгим выдохом я уткнулась в плечо мужа.
Понимала ведь, что всё это не моё — и память, и слёзы, побежавшие по щекам — они её, той Тины, которая, кажется, была здесь по-настоящему счастлива. Но сердце сжималось так, словно… В общем, словно это я сама на какие-то секунды вернулась в детство.
Чем было это короткое виденье? Проделками камня, или проснувшейся волей хозяйки этого тела? Или желанием Тины с помощью Шерла дотянуться до моей души и показать, чем являлся для неё этот дом?
— Я была здесь. — тихо произнесла, ни к кому не обращаясь.
— Да. Последний раз, когда была ещё жива ваша матушка. — потеплевшим голосом сказал Ксавьер, стоявший чуть позади, заложив обе руки за спину, — Я помню, как башмачки маленькой ри топали по полу этой светлой залы. Тогда и сам был совсем молод, только начинал службу у вашего отца. А потом вы перестали приезжать. И батюшка тоже. Только его новая супруга вместе с дочерью навещали Бландо.
— А этот диван?..
— Ридганда Ниниэль велела всё здесь обновить и выбросить лишнее, как только ридгон привёл её новой хозяйкой в свою семью. Этот диванчик был любимым местом ваших родителей, и его вид сильно огорчал её светлость. Но я ослушался. Простите. Все эти годы он стоял у меня в комнате, как память о добрых временах.
— Вы велели перенести его сюда к нашему приезду?
— Да.
— Спасибо. Пускай теперь так и стоит на этом самом месте. — сказала я, только сейчас осознавая, почему папа оставил Бландо родной дочери.
После смерти мамы Тины ему трудно было вернуться сюда с другой женщиной. Но это имение так и осталось местом тайных счастливых воспоминаний отца и дочери. Как и библиотека.
С этой минуты, так же, стало понятно, что наш дворецкий вовсе никакой не сухарь, а просто умный служащий, не допускающий излишней фамильярности со своими ридгонами. Но главное — наш человек до мозга костей, до кончиков ногтей.
Ещё на первом этаже оказались вторая гостиная — более просторная и две столовых. Плюс кухня, комнаты слуг и подсобные помещения в другом крыле. Второй этаж, как пояснил Ксавьер, являлся семейным, а третий — гостевым. И, судя по количеству жилых комнат, мой папа когда-то планировал иметь большую семью.
— Когда изволите получить отчёт? — по-деловому спросил дворецкий, когда наша беглая экскурсия подошла к концу.
— Точно не сегодня. — ответил Рон, потянув носом и сглотнув голодную слюну.
По этажам уже понеслись восхитительные запахи еды.
— Да, сейчас необходимо просто разместить всех, кто с нами прибыл, и подавать ужин.
Поскольку имение использовалось очень редко, то и штат сотрудников при нём держался самым минимальным количеством. Например, в доме не имелось экономки, которая управляла бы женской частью состава помощников. Всё лежало на плечах Ксавьера, который возглавлял всю эту небольшую команду целиком.
Но это ничего. У меня есть верная Флита, которая моментально осваивается в любом новом месте, вполне возможно поставить на эту должность её. Ладно, потом. А сейчас действительно требовалось стряхнуть, так сказать, дорожную пыль и добраться уже до столовой.
Следующие два дня Рон занимался тем, что принимал важные доклады ответственных лиц. Кроме дворецкого и остальных домашних служащих, у нас в резерве имелся управляющий, который присматривал за финансовыми делами имения и кормившей его деревни. И пока муж, как глава семьи, участвовал в деловых встречах, я изнывала от ожидания, когда вся эта архиважная по нормам приличного поведения тягомотина закончится.
Нет, никакого спору — всё это действительно правильно и является именно тем, с чего нормальные люди должны начинать обосновывать свою жизнь. Да и самой, мягко говоря, имелось, к чему приложить руки в новом доме. Но для этого требовалось освободить голову и вникать в вопросы капитально, основательно и неспешно, а меня жгло обещание мужа вернуться в Гордеро.
Я ведь уже убедилась, что всё здесь, по большому счёту, прекрасно функционировало и до нашего приезда, значит не рухнет и ещё за несколько дней отсутствия. Не знаю, меня просто тащило в столицу. Все действующие лица уже собрались там. В смысле, преследователь Мали тоже добрался до города и развернул активную деятельность.
В десятый раз натолкнувшись на мой просительный взгляд, Рон сдался. Ну а что, сам ведь обещал проверить две неохваченные конторы — выполняй. На следующий день, ни свет, ни заря, прямо, наверное, часов в пять утра запрягли легковую карету и отправились в столицу.
71
Я бы, если умела, честное слово, и верхом бы села, да поскакала — так получилось бы ещё быстрее добраться до города. Однако, сей навык пока не входил в перечень моих умений и достижений. Опять же, с нами выпросился Мираз, а дедушек не стоит мучить подобными испытаниями на прочность. Тем более, таких замечательных. Впрочем, и в комфортной карете всё сложилось совсем недурно. К одиннадцати часам, спешно поглощая поздний завтрак, мы уже беседовали с Ваганом в харчевне, где остановились наши люди.
Тем как раз удалось напасть на след необычной компании (очень похожей на ту, что мы искали), подбиравшей подходящий домик для покупки.
— Вот! — не удержалась и победоносно задрала указательный палец, обращаясь к мужу.
Нервы звенели! Да что там, от охвативших предчувствий и азарта буквально «хвостик трясся». Не теряя времени, мы с мужем отправились по двум оставшимся адресам. Если Малисат действительно приобрела недвижимость, значит сегодня мы точно получим информацию, где именно.
Ваган же, вместе с помощниками, своим ходом помчался разнюхивать, куда дальше вёл означенный след девушки и её спутников.
Дорога снова привела нас к площади, с которой хорошо просматривались купола Храма, и в этот раз Рон, как на грех, задерживался дольше обычного. Я, не в силах усидеть на месте, выбралась из кареты и, подпрыгивая на месте, едва сдерживалась, чтобы не сунуться к нему туда, в контору.
Мимо, роняя какие-то бумажки, пронёсся мальчонка, что-то звонко выкрикивая на ходу.
«Салон красоты», что ли…
— Да ладно! — усмехнулась я, — Серьёзно? Столичный прогресс уже и до подобных дамских, как бы сказала Рамина, «удобшеств» добрался?
Но это так, мимолётно. Лишь на секунду отвлеклась на то, чтобы немножко оскорбиться, мол, а почему, например, меня этот мелкий доисторический дистрибьютор… тьфу ты, промоутер (запутаешься в этих новомодных матерках) не одарил своим рекламным посланием? Впрочем, тут же про него и забыла. Сами понимаете, голова моя сейчас была занята совершенно другим. А Рон всё не шёл и не шёл.
Чтобы хоть чем-то занять время уже совершенно нестерпимого ожидания, пошарила глазами в поисках того, что могло бы отвлечь. Иначе, чувствовала, что ещё минута, и лопну от напряжения.
— О! Вот это, как раз, подойдёт! — за чисто отмытым большим окном какого-то магазинчика обрисовался силуэт платья на некоем подобии манекена. — Всё равно одежду действительно придётся покупать. А в такую витрину прекрасно просматривается улица. Если что, появление мужа точно не пропущу.
Заглянув к Миразу, с долготерпением восточного гуру ожидавшего в карете, когда наше внимание освободится и обратится на его нужды, сообщила на всякий случай, где меня искать. И, сделав успокоительные вдох-выдох, отправилась присмотреть обновы.
Внутри магазина оказалось довольно уютно. Судя по всему, дамские наряды здесь не только продавали, но и шили.
— Прекрасно. — отметила про себя, бегло осмотрев рабочий стол, полки с рулонами тканей и обратив основной интерес на так называемые манекены.
Их было три. Два весьма недурных платья и брючный костюм моего любимого глубокого синего цвета с освежающей белой отделкой.
— А вот от приличных штанишек я бы совсем не отказалась. — только успела подумать, как…
— Добрый день. Уважаемая ридганда желает ознакомиться с нашими новинками? — раздалось со спины. — У вас замечательный вкус. Эти наряды действительно заслуживают особого внимания.
Обладательницей глубокого грудного голоса оказалась высокая элегантная платиновая (кстати, совершенно натуральная) блондинка. Одежда самой женщины показалась необычной. Вместо привычного платья на ней красовался прелюбопытный комплект из свободной туники, широких брюк и замысловато расшитой жилетки.
— Меня зовут Валия, я хозяйка этого салона. — приглашая к знакомству, сообщила она.
— Ридганда Верн. Тиннариэль. — представилась в ответ, — Вот этот костюм мне кажется очень даже симпатичным. — я указала на понравившуюся брючную модель.
— О, мои комплименты вашему выбору. Тонкая, лёгкая, но необыкновенно тёплая шерсть. А синий цвет прекрасно подчеркнёт белизну вашей кожи и редкую красоту тёмных глаз и волос.
Да уж, беседовать с посетителями хозяйка заведения умела профессионально.
— А размер? — прикидывая на глазок, поинтересовалась я.
— Приятно иметь дело с дамами, которые вопрос о цене задают в последнюю очередь. — открыто улыбнулась собеседница, и в её устах, вот этим вот бархатистым голосом сие замечание, ей-богу, прозвучало, как комплимент. (А вовсе не как угодливая ремарка.) — Что касается размера, скорее всего понадобится немного подобрать длину. Но это совершенно несложно сделать.
Я приблизилась к манекену, потрогала мягкую ткань, осмотрела аккуратнейшие швы.
— Я его возьму. — продолжая разглядывать белоснежные вставки на