Для животных, столкнувшихся с хищником, бегство – не единственный вариант спасения. Млекопитающие полагаются на разнообразные приспособления и способы поведения, которые тысячелетиями повышали их шансы сохранить жизнь на срок, достаточный для передачи генов следующим поколениям. Скунс испускает отвратительный запах, дикобраз покрыт иголками. Но если в роли «хищника» – скоростной автомобиль, все эти тактики в лучшем случае неэффективны, а в худшем – трагическим образом мешают и снижают шансы на выживание. Черепаха останавливается посреди своей (и вашей) дороги и втягивает голову в панцирь. Олень замирает, чтобы его не заметили среди деревьев. Белки и кролики удирают зигзагами и мечутся по дороге. Если ваш потенциальный убийца – ястреб, который вычислил, в какой точке траектория его движения пересечется с вашей, то, резко изменив траекторию, можно спасти свою шкуру. Но если убийца – нелетающий офисный работник, прыжки в сторону сводят на нет все его попытки вас не сбить.
Когда на дорогах появятся беспилотные автомобили, добрые водители, которые сворачивают и давят на тормоза, больше не смогут спасать белок и скунсов (а также кошек и маленьких собачек). Холодный расчет, в основе которого жизнь (человека), подсказывает, что у водителя больше шансов уцелеть, если ничего подобного не делать. По данным американских центров по контролю и профилактике заболеваний, 10 000 человек ежегодно получают травмы, маневрируя, чтобы не сбить живое существо. Это всего на 2000 меньше числа пострадавших в ситуациях, когда автомобиль действительно сбивает зверя. В 2005 году Страховой институт безопасности дорожного движения США проанализировал 147 смертельных (для человека) столкновений автомобилей с животными; в 77 % случаев этими животными были олени. Непосредственно при столкновении люди крайне редко погибают или даже получают травмы; они гибнут, когда водитель пытается не сбить зверушку. Автомобилист или мотоциклист давит на тормоза, транспортное средство заносит, оно слетает с дороги или сталкивается с чем-нибудь пожестче оленины.
Из этого правила нашлось лишь восемь исключений – когда крупный олень, а один раз конь влетал в салон через ветровое стекло. Причем чем выше было животное, тем губительнее последствия. А все потому, что удар приходится не по туловищу, а по ногам копытного. При такой подсечке снизу туловище и голова перелетают через капот и пробивают ветровое стекло, а если животное достаточно высокое, то и крышу. Вот почему автомобили Volvo снабжены системой обнаружения крупных животных, но никаких систем обнаружения мелких животных не существует. «Камера реагирует на конкретный силуэт, – написал мне в электронном письме менеджер по коммуникациям компании Volvo. – Массивное тело на четырех очень тонких длинных ногах». В пример он привел лося.
В 1986 году группа шведских студентов-биотехников, выполняя дипломную работу, устроила аварию с участием лося и засняла происходившее на высокой скорости, чтобы потом изучить столкновение и его последствия в замедленном режиме. Студенты ставили перед собой цель глубже понять биомеханику таких зачастую трагических столкновений, с тем чтобы, опираясь на это понимание, сконструировать манекен лося, который можно было бы использовать в краш-тестах. «Больного и слабого самца прикончили и немедленно после этого сбили автомобилем Volvo 240 на скорости [80 километров в час]». Формулировка меня заинтриговала. Видимо, Volvo может разогнаться с 0 до 80 километров в час достаточно быстро, чтобы настичь лося в неуловимое мгновение между смертью и тем моментом, когда у него подкосятся ноги. Подвешивать тушу было бы бессмысленно, поскольку в этом случае лось не смог бы совершить кульбит, который авторы исследования намеревались изучить.
Но не будем придираться. Вот что стало понятно при изучении пленки: если лось проломит крышу автомобиля в момент, когда пассажира бросило вперед, – тут я позаимствую мягкую в своей выразительности формулировку шведского создателя лосиного манекена для краш-тестов Магнуса Генса, – «траектория сминающейся стали пересекается с траекторией головы». Если же позаимствовать выражение пожестче, употребленное в статье «Столкновения лосей и других крупных животных с транспортными средствами», придется сказать, что «осевое сжатие… проталкивает костные фрагменты в спинномозговой канал». Лось, приземляясь на голову водителя, ломает ему шейные позвонки, острые осколки которых разрезают спинной мозг, что приводит к полному или частичному параличу. С неприятной частотой встречаются раздробленные лицевые кости и рваные раны, нанесенные разлетающимся на осколки ветровым стеклом. В раны попадают «мусор, шерсть, внутренности и фекалии». И наконец, если вы оба умудрились пережить столкновение, у одного из вас теперь на коленях бьющийся лось.
Проблему усугубляют длинные ноги лося, которые поднимают глаза животного выше света фар, из-за чего водителю сложнее заметить его в темноте. (На самом деле тапетум – отражающий слой клеток сосудистой оболочки глаза – нужен, чтобы помочь зрению животных, а не нашему. Отражая свет обратно на сетчатку, тапетум усиливает зрение млекопитающих в условиях низкой освещенности.)
Если вы планируете садиться за руль в отдаленных северных районах, где на дороги выбегают высокие копытные, вам стоит приобрести Saab или Volvo: стойки кузова и ветровые стекла этих автомобилей разработаны с учетом результатов краш-тестов с манекеном лося, спроектированным Магнусом Генсом. Исследования Магнуса финансировал Шведский национальный научно-исследовательский институт дорог и транспорта, который вскоре после этого получил заявку на разработку манекена верблюда.
Верблюд выше и тяжелее и потому еще опаснее лося. Если автомобиль собьет верблюда, то на голову водителя, скорее всего, обрушится чуть ли не вся крыша целиком. Если водитель пригнется или отклонится вбок, чтобы увернуться от летящего на него копытного, то, скорее всего, он сломает себе не шею, а спину. По данным одного исследования, из 16 саудовцев, сбивших машиной верблюда, для девяти дело закончилось полным параличом. На некоторых участках шоссе плотность верблюдов достигает пятнадцати на километр. Верблюды – не дикие животные, однако хозяева часто позволяют им бродить где вздумается. Более того, в прошлом их к этому даже поощряли. Потому что до недавнего времени, согласно саудовским законам, водитель должен был оплатить владельцу верблюда понесенный ущерб. «Как следствие, – сообщает команда неврологов из Эр-Риядского военного госпиталя, – некоторые владельцы верблюдов по ночам выгоняют своих животных на шоссе, чтобы после несчастного случая потребовать компенсацию». Чума на их домá! Мусор, шерсть, внутренности и фекалии им на голову.
Подведем итог: не тормозите изо всех сил и не старайтесь во что бы то ни стало свернуть с дороги в попытке сохранить жизнь мелкого создания, каким бы милым оно вам ни казалось. Сворачивайте, тормозите и съезжайте с дороги при виде верблюда на пустом шоссе посреди пустыни: в худшем случае въедете в бархан. Никогда не превышайте скорость в местах, где водятся лоси. Что касается оленей, я не знаю, что вам посоветовать. Исследование, проведенное Страховым институтом безопасности дорожного движения США, предполагает, что сворачивать и тормозить стоит лишь в том случае, если у вас достаточно места для безопасного маневра, – и, что бы ни произошло, не допускайте торможения юзом или потери управления, потому что в столкновении с оленем страдает, как правило, только олень. Но что же делать – неужели сбивать оленей? Ну кто же так поступает! Люди тормозят. И если они жмут на тормоз резко, передний бампер автомобиля опускается, и удар по оленю приходится ниже, как раз на уровне ног, из-за чего на ветровое стекло обрушивается вся туша целиком. В этот момент кто-нибудь обязательно еще и въедет вам в багажник. Так все-таки как должен поступать рациональный человек?
Давайте спросим у максимально рационального водителя – у беспилотного автомобиля. Может, он тормозит только тогда, когда никто не сидит у него на хвосте? Может, он виляет, только если путь свободен? Что он сделает, если не соблюдается ни один из этих критериев: неужели задавит бигля или скунса? Я задала этот вопрос специалисту по связям с общественностью компании Google/Waymo, которая разрабатывает технологии для беспилотных автомобилей, но со мной она связываться отказалась. Ответа на вопрос я не получила, интервью мне не согласовали, а вскоре вообще перестали отвечать на письма. Пока мы препирались, один из беспилотных автомобилей компании Uber, ехавший по Аризоне со скоростью 70 километров в час, врезался в пешехода, не пытаясь ни затормозить, ни свернуть. Как если бы это была белка. Похоже, у беспилотников тоже нет ответов.
В 2012 году жительница Северной Дакоты по имени Донна позвонила на утреннее шоу одной радиостанции, надеясь привлечь внимание к ситуации, которая ее не на шутку беспокоила. Она трижды в своей жизни пережила столкновение автомобиля с оленем, и каждый раз это случалось на оживленных шоссе недалеко от знака «Олени на дороге». «Почему, – причитала она в разговоре, запись которого быстро станет интернет-хитом, – почему мы принуждаем оленей переходить дорогу в местах с таким интенсивным движением?» В эфире повисла пауза. Наконец один из ведущих вопросительно начал: «Похоже, вы думаете, что знак "Олени на дороге" сообщает оленям, где им переходить дорогу?» Затем он максимально мягко постарался втолковать ей, что этот знак предназначен для нас, водителей, и при виде его нужно снижать скорость.
С тем же успехом он мог разговаривать с оленем. При виде знака «Олени» водители не тормозят. Они не тормозят перед стандартизированным средством безопасности дорожного движения W11–3, обычным черно-желтым дорожным знаком в форме ромба, и не тормозят перед модными мигающими неоновыми предупредительными знаками, в том числе перед теми, на которых три неоновых оленя «активируются последовательно, создавая впечатление» оленя скачущего. Я знакома с этой технологией по неоновой вывеске на стрип-клубе напротив пиццерии в Сан-Франциско, куда я раньше заходила поесть. Грудастая обнаженная фигура снова и снова повторяет одни и те же три танцевальных движения. Вот перед ней водители тормозят, уж будьте уверены.