Если не вернешь ее, он убьет вас!»
Но король Надзаюн даже не дал мне такой возможности. Он безжалостно наносил удар за ударом, братьям едва удавалось лавировать между его лапами. Однако долго так продолжаться не могло, и улететь от дракона было невозможно – по крайней мере, пока журавлям приходилось тащить в клювах веревки от моей корзины.
Я дернула близнецов за крылья. Несмотря на их разногласия, между ними была крепкая связь – крепче, чем с кем-либо еще из нашей семьи. Даже сейчас их крылья хлопали в гармонии друг с другом.
Я показала на короля драконов. «Отнесите меня к нему».
Кики начала переводить, но затем ее клювик приоткрылся от изумления. «Ради всего святого, Сиори, ты что себе надумала? Нет!»
Не слушая ее, я обхватила руками шеи Ётана и Вандэя.
Это было безрассудно. Близнецы вытащили меня из корзинки, мои ноги заболтались над бушующем морем. Сзади раздались крики Андахая, но игнорировать Кики было труднее.
«Сиори, это настоящее безумие! Подумай хотя бы обо мне – если ты умрешь, то и я умру! Разве мы не обсуждали, что осторожность – кредо мудрецов? Сиори!»
Я сжала крылья птички и спрятала ее в рукав для надежности. А затем, кивнув братьям, прыгнула на голову короля драконов.
Я приземлилась на один из его рогов и скользнула к бровям, держась за жесткие золотые волоски – густые, как медвежья шуба. Руки пронзила острая боль, но, прежде чем потерять хватку, я успела открыть сумку.
Из нее полился свет и ослепил бледные глаза дракона.
«Мне нужен звездный ожог, чтобы разрушить ужасное проклятие! – мысленно прокричала я, хоть и не знала, услышит ли он. – Его наложила моя мачеха, Безымянная королева. Умоляю вас, пощадите! В ее сердце жемчужина дракона, и она мне нужна, чтобы спасти братьев – этих шестерых журавлей. Позвольте нам безопасно пересечь море Тайцзинь. Я верну звездный ожог, как только сниму чары».
Я опустила воротник, показывая мерцающий осколок жемчужины Сэрю в моем сердце.
Брови короля Надзаюна поползли вверх – он ее узнал! – и вода задрожала. На секунду мне показалось, что план сработал.
Но я ошиблась.
Взревев, он нырнул обратно в море и забрал меня с собой.
Ничто не могло подготовить меня к мощи драконьего короля. Я свалилась с его лба, мой ужас отразился в сверкающей сапфировой чешуе. И отправилась в свободный полет. Волны сомкнулись над драконом, вздымаясь как горы, а ветер смел меня в море.
Я приготовилась к удару о воду, но зря.
Под спиной заскрипели ветки, и сильные крылья уберегли меня от непосредственной опасности.
«Твой брат Андахай говорит, что это был невероятно глупый поступок», – пожурила меня Кики, когда я перевернулась на живот в корзинке.
Остальные упреки пришлось придержать до лучших времен. Преодолевая встречный ветер, мы полетели над морем Тайцзинь, стараясь убраться как можно дальше от короля драконов, пока он не понял, что я жива.
Как вдруг предстала новая опасность. Тучи расступились и явили солнце.
Оно уже опускалось за горизонт, до сумерек оставались считаные минуты. Если братья не успеют вовремя долететь до суши, то превратятся прямо в воздухе, над бушующим морем!
Действовать нужно было быстро. Наибольшую ценность представляла сумка с крапивой. Бэнкай был самым спортивным из братьев, а также самым сильным и быстрым среди них в журавлином обличье. Я сунула кожаный ремешок ему в клюв и махнула, чтобы он нес сумку на берег.
Брат не мешкал. Его шея слегка опустилась под тяжестью сумки, но он стремительно помчал к суше. Бэнкай успеет. Я знаю.
А вот что касается нас…
Молнии погнались за нами по приказу самого Надзаюна. Длинные и изогнутые, как драконьи когти, порой они так близко сверкали в небе, что я чуяла запах дыма, который струился за ними, как костяные ленты.
Наконец впереди показался берег, на галечном пляже пенилась кромка моря Тайцзинь. «Еще хотя бы пару секунд света», – взмолилась я.
Но солнце не слушало. Оно протянуло над морем янтарные руки, золотящиеся сонным сиянием восходящих звезд, и заиграло бликами на воде. А затем его лучи погасли, на мир опустилась ночь. И мы начали падать.
Горло сжалось от ужаса. Ветер вышвырнул меня из корзинки, в голове раздался мой мысленный вопль. Братья разлетелись кто куда, лунный свет коснулся плавных контуров их лиц, и журавлиный клекот сменился человеческими криками.
Хасё из последних сил пытался меня удержать. Я вцепилась в его перья, но тут тело брата окутали темные чары мачехи, и его неконтролируемо затрясло.
Его глаза опустели, ноги поджались, лицо исказилось от боли. Длинный черный клюв втянулся в бледные губы и крючковатый нос, хрупкие птичьи кости перестроились в человеческие, крылья превратились в мускулистые руки. Он ахнул, словно не мог дышать.
Хасё упал в воду, так и не завершив обращение. Остальных постигла та же участь.
Я успела глотнуть воздух прямо за секунду до того, как волны поглотили и меня.
Каким-то чудом мои кости уцелели. Хотя ощущения все равно были не из приятных. Я не понимала, на какой глубине нахожусь. Воду освещали жутковатые лучи лунного света, проходящие сквозь меня, как призраки.
Пока я размахивала руками, ноги инстинктивно толкали меня на поверхность. Мое тело будто стало невесомым, но одновременно с тем навалилась тяжесть. Легкие крепко сжались, сердце бешено колотилось, поддерживая во мне жизнь.
Я быстрее забила ногами в воде. Уголком глаза заметила Рэйдзи, тянувшегося за обломком от корзины, и вцепилась в него, несмотря на острую боль в руках.
Затем обхватила брата за шею и потянула нас к берегу, где ждали все остальные.
Близнецы побежали нам навстречу, а Андахай и Хасё остались с Бэнкаем. Мой второй по старшинству брат распластался на песке.
Я помчалась к нему. «Бэнкай!»
Хасё взял его под мышки, а Андахай тряс за плечи до тех пор, пока Бэнкай не выплюнул песок и морскую воду.
У всех подкосились ноги от облегчения.
– Ты напугал нас, братец, – Андахай шутливо ударил Бэнкая по плечу. – Мы думали, что ты умер.
Тот выдавил улыбку.
– Чтобы убить меня, потребуется что-то пострашнее короля драконов, – морская вода стекала с его волос на тонкий халат. – Но я не стану возражать, если мы временно воздержимся от купаний в море Тайцзинь.
Я обвила руками его шею и бесшумно рассмеялась.
– Ты ранена, – заметил Хасё, когда я вздрогнула, отстраняясь от брата. Он взял мою руку. – Бэнкай, быстро взгляни на это!
«Пустяки». Я спрятала руки за спину, не давая братьям их осмотреть, но Бэнкай оставался непоколебимым.
– Сиори, дай посмотреть.
Я с неохотой протянула ладони, и братья резко втянули воздух.
Еще этим утром у меня были руки молодой девушки. С мозолями от упорного труда в таверне «Воробей» и парой ожогов, которые еще не успели зажить, но в целом гладкие и безупречные. Теперь же моя кожа была ободрана и бугрилась от серебристо-алых прожилок, как на листьях звездного ожога. Жжение прошло, но даже когда я просто сгибала пальцы, у меня сводило зубы от боли.
«Заживет, – я отмахнулась, пожимая плечами. – Мне уже легче».
Хасё мне не поверил, а потому оторвал кусок от рукава и обмотал мне ладони. Затем взял меня за плечи и кривовато улыбнулся.
«Что такое? – спросила я одними губами. – У меня что, водоросли в волосах?»
– Ты похожа на нее, – пылко ответил он с гордостью в глазах. – На маму.
Правда? Братья никогда мне такого не говорили.
– Самую малость, – добавил Рэйдзи. – Мама была красивее. И куда менее импульсивной.
Я сердито покосилась на него, но лицо брата по-доброму расплылось в улыбке.
– Ты похожа на себя, Сиори. Ты узел, что держит нас вместе, нравится нам это или нет.
И тогда братья сделали то, чего никогда еще прежде не делали: поклонились мне, уважительно опустив головы.
«Вставайте!» – произнесла я одними губами.
«Честное слово… Кики, скажи им!»
Бумажная птичка застенчиво склонила голову вбок.
«Не мне указывать принцам Кияты, что им делать».
«Только принцессе?»
«Только принцессе».
Молнии прекратились, оставляя зигзагообразные шрамы на звездном покрове ночи.
Я поискала в небе знакомые созвездия. Их было немного: Кролик – друг Имурини, лунной госпожи. Охотничий лук и стрела, принадлежавшие мужу Имурини. И Журавль – священный вестник судьбы.
Созвездие состояло из семи звезд, что сверкали на северо-востоке от луны. Я обвела Журавля пальцем, как часто делала в детстве. Отец назвал эти звезды в честь нас, своих семерых детей.
Андахай, Бэнкай, Рэйдзи, Ётан, Вандэй, Хасё… и Сиори.
«Куда бы ни завела вас жизнь, – говорил он, – вы будете как эти звезды – объединенные светом, которым сияете вместе».
Несмотря на то что на пляже было холодно и все промокли от дождя и морской воды, впервые за долгое-долгое время мне стало тепло на душе.
Глава семнадцатая
Если из проклятия и можно было вынести что-то хорошее, так это то, что всего за одну короткую неделю мы с братьями стали так же близки, как в детстве.
И хоть над нашей пещеркой нависло мрачное, серое зимнее небо, мы сохраняли приподнятое расположение духа. Ётан с Бэнкаем рассказывали страшилки у костра, Вандэй гонялся за Кики и пытался вырезать из дров собственных птичек, Андахай и Хасё готовили под моим чутким руководством.
Порой за трапезами мы делились ранними воспоминаниями о Райкаме. Я свою лепту почти не вносила – в конце концов, я в семье младшенькая, так что мои воспоминания были самыми расплывчатыми. Но в основном мне было стыдно, ведь это я первой приняла Райкаму, когда она прибыла в Кияту. Жаль, что этот факт нельзя стереть навсегда.
Или же можно. Как ни странно, я почти не помнила, за что мне так полюбилась мачеха. Будто кто-то обратил эти воспоминания в песок и сдул его из моего прошлого. По правде говоря, наверное, это и к лучшему. Я по ним не скучала.