«Это же Любитель Редиса, верно? – пошутила Кики. – Выглядит по-другому».
Я смахнула волосы со лба Таккана и коснулась его влажной и холодной щеки. Он выглядел моложе, чем я помнила: волосы подстрижены, щетина на щеках и подбородке сбрита. Красавец по любым меркам, хотя большинство придворных дам сочли бы его внешность чересчур грубой. Не будь он сыном лорда Бусиана, даже я сочла бы его привлекательным. Но семью не выбирают.
В деревне Тяньи я приняла его за незнакомца. Покорного стража, который обязался искать императорских детей – как, должно быть, и многие другие по всему королевству.
Сейчас я впервые видела его, зная, кто он такой: Таккан, мой жених, юноша, которого я презирала… просто за то, что он существует.
Сколько раз я эгоистично, презренно молилась, чтобы он умер? Чтобы его корабль потерялся в море или он упал в колодец? Просто чтобы не пришлось выходить за него замуж.
Может, я действительно заслуживала ходить с этим горшком на голове, навеки лишиться голоса. Чтобы меня отослали подальше от семьи, без надежды найти обратную дорогу домой.
Я похлопала Таккана по щекам, пытаясь привести в сознание. «Ну же, Таккан! Ты не можешь умереть у меня на коленях. Ты должен жить! Когда я разрушу проклятие, то непременно скажу отцу, чтобы он разорвал нашу помолвку, и ты сможешь жениться на ком угодно. Поверь, ты не хочешь, чтобы твоя судьба переплеталась с моей».
Я склонилась над ним и сильнее надавила на рану. «Ты найдешь какую-нибудь милую девушку, которая любит снег, кроликов, волков и что там еще нравится вам, северянам. Ну же, – взмолилась я. – Пожалуйста, не умирай».
Возможно, в тот момент жизнь оборвалась бы у нас обоих, если бы Кики не заметила наемника, крадущегося во тьме.
«Сиори!» – закричала она.
Я потянулась к клинку Таккана, но не успела его вытащить, прежде чем наемник атаковал.
Моя спина врезалась в стену, меч мужчины со скрежетом проехался по моим бесполезным ножнам. Я крепко сжала рукоять, прилагая все силы, чтобы блокировать удар. Пальцы стали скользкими от крови, локти вжались в стену. Я не видела лица наемника, но он наверняка понимал, что еще чуть-чуть – и со мной будет покончено.
«Кики!»
Но та сама прекрасно знала, что делать. Она подлетела к носу наемника и закрыла ему глаза крыльями.
Мужчина замахал оружием во все стороны, и я пригнулась. Лезвие зацепило горшочек – оказывается, из него и щит неплохой. Наемник взрезал мечом воздух, лезвие вонзилось в стену и застряло между деревянными планками.
Но рано было радоваться. Кики подлетела ко мне, а наемник схватил одну из планок и сбил меня с ног.
Его руки нащупали мою шею, и грудь сковало от паники. Я пиналась и размахивала кулаками, но все тщетно. Из легких вышел весь воздух, перед глазами заплясали белые пятна. Мой разум играл со мной – я снова тонула в Священном озере, не имея возможности выбраться. Снова умирала.
Внезапно Таккан издал стон в углу. Затем пнул фонарик, и тот с грохотом покатился ко мне по полу.
В жизни не держала ничего чудеснее этой ржавой ручки! Не задумываясь, я ударила наемника по голове.
Его плащ мгновенно загорелся. Мужчина вскрикнул и выбежал под дождь. Уже через пару секунд в его спину вонзилась стрела, и он упал замертво.
Великие боги, меня и саму чуть не подкосило. Я медленно вдыхала и выдыхала, отходя от шока. Затем вспомнила – Таккан очнулся! Подползла к нему и с ужасом обнаружила, что своими движениями он разбередил рану. На полу уже собиралась лужа крови. Я снова положила его голову себе на колени, и, потянувшись за моей рукой, он слабо сжал мне пальцы.
– Закрой, – прошептал Таккан. – Закрой ее.
Его веки снова опустились, и я подавила крик. Как на рану ни дави, кровь все равно не останавливалась.
«Демоны меня побери, и что делать?!»
Я развернулась и поискала хоть что-нибудь, что могло бы ему помочь. Мечи всех размеров, точильный камень, небольшая бутылка рисового вина под покрывалом… Что это за сторожка без лекарств и предметов первой помощи?! Я порыскала по карманам Таккана. Ничего.
«Котомка, Сиори!»
Точно, котомка – та самая, которую я обыскивала, когда он прибыл в таверну «Воробей». Там вроде были игла с нитью?
Мои трясущиеся руки стали скользкими от пота. Медная трутница, бурдюк… я откинула их за спину. Вот она! Чуть не пропустила! Костяная игла, завернутая в муслин. Впервые в жизни мне удалось с первой попытки продеть нить в ушко. Я взяла иглу и с колотящимся сердцем сжала края раны Таккана.
Через щели в деревянном потолке протекал дождь, капая мне на голову. Я закатала рукава и, спохватившись в последнюю минуту, заткнула Таккану рот передником.
Сперва нужно прочистить рану. Я открыла бутылку с рисовым вином и вылила немного, держа за руку дрожащего лорда. Несомненно, ему было безумно больно, но он даже не всхлипнул. Он, как и я, умел вести себя тихо.
Я не знала, что делаю, просто механично зашивала рану перед собой. Никогда не могла похвастаться твердой рукой, да и после нескольких недель работы над крапивой пальцы перестали быть такими ловкими, как раньше. Но навряд ли Таккана заботила красота моих стежков.
Первый шов дался труднее всего. Вонзать иглу в кожу совсем не то же самое, что расшивать шелк. Кожа плотнее, более скользкая и нежная. Пальцы Таккана подрагивали, что меня утешало – значит, не убила его.
За работой я мысленно напевала:
Тяннари жила у моря,
И шила иглой и бечевкой.
Шов, шов, шов – вот и крови нет.
Дыши, дыши, дыши – с ночи на день.
Текст придумывался на ходу, а посему вышел незатейливым, но его ритмичность успокаивала нервы. Я не останавливалась, даже когда игла выскальзывала из трясущихся пальцев, а происходило это бесчисленное количество раз.
Наконец дело было сделано. Нить окрасилась кровью, что по-прежнему слабо сочилась между швами, но худшее осталось позади.
Сердцебиение Таккана постепенно выровнялось под моей ладонью.
Слава Эмуриэн, я его не убила!
Я отстранилась и наконец-то смогла расслабиться. Дождь прекратился, битва, судя по всему, закончилась, и в крепости воцарилась тишина. Я выдохнула с облегчением, но спустя пару секунд снова затаила дыхание.
Снаружи послышались шаги.
– Аландийские наемники, – доложил грубый голос. Я замерла, чтобы лучше слышать, и воззрилась на мужчину в доспехах, медленно вырисовывающегося из теней. – Они последовали за Такканом и Пао в Иро.
«Сиори, это…»
Кики не закончила предложение – в этом не было необходимости. Мой желудок скрутило от страха.
К сторожке направлялся Хасэге, его лицо озарял факел.
– Одного поймали, – продолжил он, счищая кровь с меча, – но он предпочел отдаться владыке Саримаэну, чем говорить. Где мой брат?
Дальше я не слушала – побежала за сумкой. Нельзя, чтобы кто-то увидел меня со звездным ожогом, тем более Хасэге!
– Эй, ты! – крикнул он, когда я выпрыгнула из окна. – Стой!
Я помчала со всех ног по каменным дворикам, перепрыгивая через широкие лужи. Факелы давно погасли от дождя, так что бежать приходилось во тьме.
Спустя несколько часов отправила Кики разузнать новости о Таккане.
Но птичка вернулась ни с чем.
Глава двадцать первая
Он не умер. Пока что.
Вот и все, что мне удалось выяснить следующим утром. Каждые пару часов слуги относили Таккану суп – густую травяную смесь, от которой у меня слезились глаза и морщился нос. Но судя по их вытянутым лицам по возвращении, толку от нее было мало.
Больше я ничего не знала о состоянии лорда; после того, как Таккан вернулся, на кухне царила тишина. Поводов для сплетен почти не было, а новостей – и подавно, что одновременно тревожило и обнадеживало. Раз новостей нет, значит, он не при смерти. По крайней мере, так я надеялась.
Чтобы сохранить рассудок, я с головой ушла в работу. Буря усилилась, о походах в амбар не могло быть и речи, так что большую часть времени я проводила на кухне. Несколько раз предлагала приготовить для Таккана свой суп, но никто меня не понимал. Посему мне ничего не оставалось, кроме как приносить пользу иными способами. Впрочем, как бы быстро я ни справлялась со своими задачами, лупоглазые поварята Чижуаня, Рай и Кентон, все равно не подпускали меня к рабочим поверхностям – даже чтобы промыть рис.
– Этот рис попадет в рот леди Бусиан и ее домочадцев, – огрызался Рай. – Мы не можем допустить, чтобы от него разило рыбой!
Рыбу мне тоже не позволили чистить.
– Может, в деревне Тяньи тебя и допускали к готовке, но здесь такого не будет. Это владения лорда, Лина. Не хватало еще, чтобы твой нечистый дух отравлял его пищу!
Чижуань наблюдал за ними с неодобрением, но не вмешивался.
Хуже всего становилось за обедом, когда все слуги собирались за длинным столом в зале. Каждый раз, когда я подходила за своей порцией, Рай бил меня по рукам.
– Демонам не нужна снедь. И уж тем более мясо с овощами.
Кентон был не лучше:
– Хочешь добавки, Лина? Вот, держи, – он набрал черпак воды и вылил ее мне в миску, мерзко хихикая.
Я окинула его уничижительным взглядом. Поджав губы и втянув щеки, состроила жуткую гримасу, которая, похоже, напугала поварят. Небольшая, но месть. Я часто представляла, как закатаю их в клейкий рис и запру в рыбном погребе – преподнесу, так сказать, подношение крысам.
В конце концов я села за стол в гордом одиночестве. Внезапно Чижуань поставил передо мной плошку с паровым рисом, блюдце с морковкой и грибами и миску супа.
– Только не подумай, что я делаю это из жалости, Рыбешка, – проворчал он.
Я уставилась на него, тронутая этим неожиданным жестом. «Спасибо».
– Чижуань! – начал Кентон. – Леди Зайрэна сказала…
– Это моя кухня! – рявкнул тот, испугав всех присутствующих. – Не Зайрэны, не Хасэге, моя! Рыбешка под моим началом. Всем ясно?