Я потупила взгляд в пол и слабо покачала головой. Пока что мой дом здесь.
– Тогда оставайся, сколько захочешь. Но мне будет спокойнее, если он вернется к тебе, – Таккан протянул кинжал. С рукояти свисала знакомая синяя эмблема – постиранная и начищенная до блеска. Его голос стал напряженным: – Мне сказали, что Хасэге решил, будто ты украла ее.
Губы Таккана поджались в тонкую линию, на челюсти заходили желваки от ярости.
– Он поступил непростительно. Его отослали из замка.
Я пожала плечами, показывая, что не боюсь Хасэге. Единственный человек, которого я по-настоящему боялась, это Райкама.
Я положила кинжал на стол, но Таккан не спешил уходить.
– И последнее… – он потянулся в карман и достал альбом. Поновее и подороже того, что я нашла у него в котомке. – Это мой. Я люблю рисовать… как ты наверняка заметила, когда вломилась ко мне в комнату. – Он слабо улыбнулся. – Я подумал, что он может быть тебе полезен.
Я взяла альбом обеими руками. Страницы внутри были пустыми, а вдоль корешка лежал мешочек, размером как раз под чернильницу и кисть. Тронутая заботой Таккана, я позволила себе расслабиться. Самую малость.
«Спасибо».
– Помнится, в таверне ты собиралась написать свое настоящее имя. Может, сделаешь это сейчас?
Мои плечи напряглись, и Таккан сразу же пошел на попятную.
Если я его и разочаровала, он не подал виду.
– Твое прошлое – твое дело. Я больше не буду спрашивать о нем. Но, надеюсь, ты поделишься хотя бы некоторыми своими мыслями.
Теперь замешкалась я. Если не углубляться в прошлое, то никаких чернильных змей с кисти срываться не должно – таковы условия проклятия мачехи. Всего остального оно не касалось.
«Стой». У меня все же имелась одна просьба.
Я медленно вывела слова на бумаге, хотя вышло очень неразборчиво из-за клякс. Никогда не могла похвастаться красивым почерком, несмотря на бесконечные уроки с наставниками и насмешки братьев. А с моими опухшими пальцами он стал еще хуже.
Хочу работать на кухне.
– Ты хочешь продолжить работать на кухне?
Я энергично закивала.
– Кто я такой, чтобы тебя останавливать? – пошутил он. – Что-то мне подсказывает, что, даже если бы я приказал тебе трапезничать с нами каждый день, ты бы все равно поступила по-своему.
Это правда.
Вспомнив былое озорство, я ответила:
Буду готовить много редиса.
Комнату наполнил его заливистый смех, и на секунду я обрадовалась, что осталась в Иро.
Но замок Бусианов был не более чем средством для достижения цели. Я уйду, как только закончу сеть. «Не успеешь моргнуть, как наступит весна», – врала я себе. Но если я что и понимала о Севере, так это то, что зимы здесь долгие.
Очень долгие.
После того, как меня пригласили в крепость и выделили собственные покои, я никак не ожидала, что буду скучать по своему вонючему рыбному погребу.
В моем распоряжении появились горячая вода, бронзовая жаровня, что грела комнату, и полный шкаф курток и халатов.
Любой бы обрадовался такому повороту событий.
Но не я.
В первую ночь, как только все уснули, я, по своей наивности, открыла сумку и выпустила в комнату демонический огонь. Пылающий свет звездного ожога вылился наружу и просочился сквозь щели между деревянными дверьми, озаряя темные пустые коридоры.
Я быстро закрыла сумку, тяжело дыша.
И о чем я только думала?! Что никто не увидит свет? Не услышит, как я отбиваю шипы? Стены здесь были тоньше бумаги; я слышала, как Мэгари играла на лютне, хотя ее комната находилась в другом конце коридора.
Крапива вспыхнула магией, лучами демонического огня и вспышками красок от крови звезд. Если кто-нибудь найдет звездный ожог, меня посадят в темницу и, вероятно, казнят.
И тогда ко мне пришло мрачное осознание, что придется вернуться в погреб.
Выйти из замка оказалось проще, чем я думала. На мои вылазки Пао смотрел сквозь пальцы – похоже, я заслужила его доверие. Либо же он думал, что я шла на кухню, готовить суп. Вполне логичное предположение, учитывая, что по возвращении от меня всегда пахло треской и скумбрией.
Я сидела в подвале до глубокой ночи, работала до тех пор, пока пальцы не переставали гнуться. Кики помогала – клевала меня за щеки, чтобы не дать уснуть.
Мой темп улучшился. Той ночью я освободила от брони четыре перламутровые нити звездного ожога – мой личный рекорд. Затем сплела их, аккуратно сложила в сумку. И взялась за пятую нить.
Только когда мороз остудил пламенную боль в ладонях, а глаза полностью слиплись, я наконец прокралась обратно в замок и погрузилась в сон.
Глава двадцать третья
Следующим утром на кухне меня встретили с распростертыми объятиями и поварята, и служанки, и посудомойщики – в общем, все те, кто называл меня демоном за спиной. Рай с Кентоном преподнесли мне новенький, чистый и выглаженный передник, а за обедом дали миску, полную сладостей и шпажек с мясом.
– Это наша Лина спасла юного лорда Таккана!
– Молодец, молодец!
– Мы правда думали, что ты демонопоклонница. Госпожа Зайрэна говорила так убедительно… Надеюсь, ты не обиделась на нас.
Нет, не обиделась. Просто собрала всю их похвалу и учтивые улыбки и закрыла их в воображаемом горшочке. Я выросла во дворце, а потому прекрасно умела отличать настоящих друзей о тех, кто бросит меня, как только переменится ветер.
Только Чижуань молча протянул мне миску квашеной капусты и рубленой свинины с рисом, как и всем остальным, и не говорил ни слова до тех пор, пока я не доела.
Чувствуя на себе его пристальный взгляд, я заняла стул в углу и принялась чистить рыбу. Чижуань последовал за мной.
– Возвращайся в замок. Теперь ты почетная гостья. Что ты тут делаешь? И кто тебе разрешал брать рыбу?!
Не обращая на него никакого внимания, я положила очищенную рыбу в бадью и потянулась за новой. На этот вопрос не ответить ни жестом, ни мимикой.
Каждую ночь я работала над крапивой до полного изнеможения. Даже когда шипы отпадали кучками серой пыли, порой тонкие, как игла, колючки цеплялись за оголенные стебли и устраивали мне неприятный сюрприз. Позже приходилось долго и мучительно вытаскивать их из пальцев, прежде чем забыться долгожданным сном. И тогда мне являлись кошмары: о журавлях с человеческими глазами, что с криками падали с неба; о девушках со змеиными лицами; о разбитых жемчужинах, что поглощали королевства целиком. Вот такие мрачные образы преследовали меня в драгоценные часы покоя.
Забыть о них удавалось только на кухне.
Так что я ни за что от нее не откажусь.
Чижуань не видел моих глаз, но будто бы все понял. Он забрал у меня рыбу и передал тряпку, чтобы вытереть руки.
– Можешь промыть рис.
И с этого простого задания началось мое обучение на кухне.
Была бы моя воля, я бы посвятила все свое время изучению его ремесла. В течение следующих нескольких дней, помимо промывки риса, мне также доверили новые обязанности: я нарезала имбирь и смешивала специи, взбивала яичный крем и готовила хлеб на пару. Через неделю научилась делать лапшу и неожиданно обнаружила, что, замешивая тесто, почти не чувствую боли в руках. Работа на кухне приводила меня в восторг, и я прожужжала о ней Кики все уши.
Но готовка отвлекала меня от главного. Я уже удалила шипы и листья с половины стеблей крапивы, а значит, скоро худшее останется позади, и придет время прясть нити.
В первую неделю в Иро я заметила прялку в комнате отдыха леди Бусиан. Каждый день она собиралась там с небольшим кругом друзей и рисовала, играла в кости и слушала, как Мэгари играла на лунной лютне.
Меня ни разу не приглашали, но я стала задерживаться после трапез, и у леди Бусиан не оставалось выхода, кроме как позвать меня из вежливости.
Орю отворил двери в комнату, и мое терпение лопнуло. Пока никто не обращал на меня внимания, я украдкой заглянула внутрь. Прялка по-прежнему стояла в центре между двумя высокими ширмами, на которых были нарисованы кролики и луна.
– Это прялка Зайрэны, – сказала леди Бусиан, заметив мой взгляд. – Красивый инструмент, не так ли? Вырезан из березы и вяза. Он достался Зайрэне от матери. Похоже, девочка унаследовала ее талант, хотя лично я никогда не могла похвастаться мастерством в рукоделии.
«Как и я». Я отошла в сторону, чтобы Орю мог провести леди Бусиан в комнату, но та не сдвинулась с места. Ее челюсти напряглись, и она напомнила мне Таккана, когда тот собирался сказать неприятную правду.
– Лина, можно тебя на минутку? – тихо спросила леди Бусиан. – Мне приятно, что мои дети так тепло тебя приняли, и, конечно же, ты желанная гостья в замке. Но я рада, что ты вернулась к своим обязанностям на кухне – это мудрый поступок.
Я замерла. Что она хочет этим сказать?
– Я имею в виду, что ты моя гостья, потому что Таккан верит, что ты спасла его. И как мою гостью, я хочу попросить тебя не забывать свое место.
Мои щеки залились краской. «Не забывать свое место?»
Ее голос оставался спокойным, каждое слово звучало чересчур уж отрепетировано.
– Мне доложили, что ты посещала комнату Мэгари…
«Всего один раз! – подумала я. – И она сама меня пригласила».
– …и что Таккан посещал твою.
Я закусила щеку, стараясь держаться достойно в этой невероятно абсурдной ситуации. Что она себе надумала, что я пыталась соблазнить ее сына? Я бы фыркнула, да нельзя! Меньше всего мне хотелось завоевать сердце своего бывшего жениха – обыкновенного лорда третьего звена – и жить в этой невыносимо холодной пустоши. У меня были дела поважнее: разрушить проклятие и вернуться домой.
Все это правда, но мое лицо все равно вспыхнуло от стыда. «Только послушай себя, Сиори. Тебе повезло, что этот «лорд третьего звена» взял тебя под свою крышу. В противном случае ты бы до сих пор прозябала в таверне. Или где похуже».
Должно быть, леди Бусиан подумала, что я помрачнела из-за ее слов, и вздохнула.