– Отнеси госпожу Мэгари в ее покои.
Я последовала за ними, но Зайрэна меня остановила.
– Иди спать. Ты уже достаточно сделала. Не хватало еще, чтобы вся крепость узнала о недомогании Мэгари.
Я ее проигнорировала и помогла гвардейцу уложить Мэгари в постель.
Затем погладила девочку по волосам, жалея, что не могу рассказать ей сказку. Пришлось довольствоваться лунной лютней, тихо бренчавшей под моими пальцами. На одном из столиков стоял поднос с недоеденными мандаринами и сушеными красными финиками. А также тарелка со старым тортом с хурмой.
Эмуриэновы нити! Надеюсь, она слегла не из-за десерта Чижуаня…
Казалось, прошло несколько часов, когда Зайрэна вернулась с чаем. Заметив меня, она уже открыла рот для очередного оскорбления, но в кои-то веки одумалась и просто передала мне чай. Мы споили его Мэгари, подняв ее лицо за подбородок, чтобы влить жидкость по капле в поджатые губы. Когда чайник опустел, дыхание девочки мало-помалу нормализовалось, и она уснула.
– Утром ей будет лучше, – заверила Зайрэна.
«Спасибо», – искренне поблагодарила я. Может, Зайрэна в самом деле жрица. От чая пахло имбирем, апельсином и боярышником, а все эти ингредиенты помогали снять боль в желудке.
– Стой. – Лицо Зайрэны сморщилось от усталости, пальцы испачкались в чае и травах. – Ты молодец, что отнесла ее ко мне. Спасибо, Лина.
Я часто заморгала от удивления. Зайрэна, пусть и неохотно, но сделала шаг к примирению.
«Подумать только! – буркнула Кики, как только мы остались одни. – Оказывается, Мэгари всего-то нужно было чуть не умереть, чтобы эта гадюка спрятала клыки. Ты ей веришь?»
Я обессиленно упала на кровать. Неважно, верю я ей или нет. К концу недели меня все равно здесь не будет.
И если боги смилостивятся надо мной, скоро эта зима в Иро превратиться лишь в воспоминание из далекого прошлого.
Глава тридцать вторая
Мне хотелось попрощаться только с двумя людьми, но я не знала, как это сделать.
Начала с Мэгари. Она уже пришла в себя и снова излучала жизнерадостность. Когда я зашла в комнату, девочка пыталась выбрать наряд для Зимнего фестиваля.
Ее окружали шелковые и атласные озерца, пол усеивали платья, пояса и туфельки без задников.
– Лина! – воскликнула она, пробираясь сквозь горы и пригорки одежды, и подняла две ленточки. – Помоги мне выбрать цвет для косичек.
Мой взгляд задержался на алой ленте, но предпочтение я отдала синей. Это цвет герба Бусианов, и он сочетался с воротником и манжетами на платье Мэгари.
– Я тоже так подумала. Может, заберешь тогда вторую?
Девочка вплела алую ленту мне в волосы.
– Красный тебе к лицу. Тебе стоит носить его почаще.
Когда-то это был мой любимый цвет. Теперь же я даже смотреть на него не могла, не вспоминая о братьях и шести алых «коронах», которыми их увенчала мачеха.
– Ты тоже ждешь с нетерпением сегодняшнего вечера? – спросила Мэгари, потянув меня к окну. – Это будет потрясающе! Лучший фестиваль из всех!
Я никогда не придавала особого значения Зимнему фестивалю. В Гиндаре это событие настолько незначительно, что мы часто совмещали его с новогодними праздниками. Но я понимала, почему Мэгари так его любила. Даже из замка можно было увидеть сотни фонариков, покачивающихся на крышах Иро.
– Больше всего мне нравятся ледяные скульптуры, – продолжила Мэгари. – Отсюда их не видно, но они прекрасны! В прошлом году были представлены драконы, лодки и целые ледяные сады! Если повезет, они простоят до Нового года. А затем наконец-то наступит весна, и я покажу тебе кроликов на горе!
Я сглотнула и потянулась в сумку за альбомом, чтобы показать заранее написанное прощальное письмо.
Мэгари, я ухож…
Как вдруг раздался бой барабанов, и мои руки дрогнули, порвав страницу. За крепостью послышался сигнал из рога.
«Что происходит?» – жестами показала я.
Мэгари вздохнула с неодобрением.
– Все уехали на охоту.
Через секунду снаружи застучали копыта и скрипнули открывающиеся ворота.
«На охоту?»
– Это традиция. – Мэгари повернулась к лунной лютне и скривилась, сыграв фальшивую ноту. – Количество стрел, выпущенных в цель, определит количество снежных дней в следующем году. Глупость, сама знаю. Таккан ее ненавидит, но поскольку отца сейчас нет, ему придется возглавить охоту. В конце концов он лучший стрелок. Даже лучше Хасэге!
В животе возникло дурное предчувствие. Я бросилась к столу Мэгари и лихорадочно вывела рукой слова.
– «На что они охотятся?» – прочитала Мэгари через мое плечо. – Обычно на лося или оленя, но Хасэге упомянул за завтраком, что видел в лесу диких журавлей…
Не дожидаясь окончания фразы, я откинула кисточку, заляпав чернилами халат, и побежала к двери.
Вот бы у меня были крылья! В лес пришлось добираться чуть ли не с боем: спуск по холму через сугробы, достающие до колен, давался с трудом. Ветер с завыванием жалил уши, будто насмехался: «Ты не успеешь к братьям вовремя».
Каждую пару минут облака пронзали стрелы. Меня охватил ужас от вида братьев, что кружили над деревьями, их алые макушки ярко выделялись на фоне серого неба.
«Летите отсюда, братья! – мысленно кричала я. – Спасайтесь!»
Но они меня не слышали.
Наконец я нашла на снегу следы копыт и протоптанную дорожку в лес. С громыхающим пульсом в ушах ступила на тропу, чтобы быстрее добраться до охотников. Вон они – Таккан и его стражи! Пао нацелил стрелу в небо… в моих братьев! Я прыгнула перед его лошадью.
– Стоять! – закричал Таккан. Кони встали на дыбы, снег с их копыт полетел мне в лицо.
– Какого… – Хасэге чуть не поперхнулся, узнав меня. – Девочка, ты с ума сошла? Как ты смеешь прерывать охоту?!
Таккан уже спешился, но ждать его не было времени. Подпрыгнув, я выхватила лук у Пао и швырнула его в снег.
Прежде чем кто-либо успел меня остановить, подошла к каждой лошади и достала из колчанов стражей стрелы. А затем, взяв их в охапку, убежала.
«Братья! Братья!»
Наконец они заметили меня. Хасё подлетел ближе, остальные осторожно спикировали в лес. Кики первой нашла их в роще припорошенных снегом елей.
Мое дыхание выходило рывками, голова закружилась от вездесущей белизны. Я не осознавала, как замерзла, пока Хасё не провел крылом по моей щеке, а я ничего и не почувствовала. Братья ласково заключили меня в кокон из перьев, согревая продрогшее тело.
Я откинула стрелы и обняла каждого из журавлей, даже Рэйдзи. Неужели с нашей прошлой встречи прошло всего два месяца? У нас накопилась тысяча вопросов друг к другу, но больше всего меня заботила их безопасность. Я быстро увела братьев за деревья, чтобы охотники не смогли нас увидеть.
«Вы ранены?»
«Только Хасё», – ответила Кики за журавлей и нырнула к младшему из моих братьев, который показал внутреннюю часть крыла.
Это была всего лишь царапина, но я все равно вздрогнула. Присев, прижала снег к ране, но Хасё отмахнулся и стряхнул его с крыльев. Брат сердито заклекотал, и я повернулась к Кики.
«Он говорит, что не нуждается в няньке, – перевела бумажная птичка. – Его больше беспокоишь ты… Твои братья слышали об убийце в замке Бусианов».
«Со мной все хорошо. – Обсуждать заключение Чижуаня совсем не хотелось. – Сеть закончена. Передай им, что я готова уйти».
Пока Кики переводила, Бэнкай изучал меня круглыми глазами и издал низкое ворчание.
«Говорит, непохоже, что ты готова, – ответила Кики за второго по старшинству брата. – Сэрю рассказал им, что тебя пустил в замок Бусианов не кто иной, как твой жених. – Птичка наклонила голову. – Он интересуется, правда ли это».
«Правда».
Клюв Бэнкая приоткрылся, он будто бы говорил: «А, это многое объясняет».
Сама не знаю, почему у меня вдруг раскраснелось лицо. Или почему я сочла необходимым сказать Кики:
«Я думала, они прилетят только завтра».
«Они спешили к тебе с новостями. – Из глотки Андахая вырвался радостный возглас, и Кики взмахнула крыльями, чтобы он замолчал. – Твои братья выяснили настоящее имя Райкамы».
Я затаила дыхание. «И какое?»
«Они постоянно искали не в тех местах, – продолжила Кики, а Вандэй, самый тихий из братьев, гордо выпятил грудь. – В Аланди, Самаране. Затем Вандэй вспомнил, что пятнадцать лет назад твой отец отплыл на Тамбуские острова. Он просил привезти ему немного тикового дерева – оно не гниет, как береза и ива, и это самый крепкий материал для постройки…»
Рэйдзи нетерпеливо вскрикнул, и Кики подскочила.
«Я просто выполняю свои обязанности! Не моя вина, что он отвлекается!»
Недовольно посмотрев на братьев, птичка села на Ётана и пересказала остаток истории:
«Императора Ханрю, а также всех других королей, императоров и принцев Лорьяна, пригласили на Тамбуские острова. Твои братья нашли записи об этом в монастыре на Юге. Они столько раз туда вламывались, что монахи уже приготовили котелок для птичьего рагу».
Кики передернулась.
«Птичье рагу? Теперь я вдвойне рада, что создана из бумаги, – она сморщила клюв и продолжила: – Там жила девушка, самая прекрасная во всем мире, и твой отец должен был судить состязание за ее руку. В конечном итоге она отвергла всех претендентов и уплыла с твоим отцом в Кияту. Ее звали Ванна».
«Ванна…» – мысленно опробовала я имя.
«На тамбуском оно значит «золотая», – Кики шмыгнула. – Как-то слишком очевидно, не находишь? Могли бы сразу назвать ее «змееглазка».
«Помолчи, Кики».
Все сошлось: история, имя. Даже, пожалуй, слишком, как и «ваше сиятельство».
Это недостающий кусочек головоломки. Как только мы сразимся с Райкамой, то будем свободны. И все же мой живот крутило от страха. Будто мы вот-вот сделаем что-то ужасно, ужасно неправильное.
Хасё дернул меня за юбку и взглянул поразительно ясными журавлиными глазами.