– Ты знала, что такой демон, как я, может украсть твою душу одним прикосновением? Я мог бы присвоить ее себе, возможно, даже обречь тебя на жизнь в качестве демона. Но тебе повезло, Сиориамма. Твоя кровь слишком ценная для подобной участи.
Он провел нитью по краю острого, как бритва, когтя.
– Давай лучше сыграем в игру. Верни нить до того, как я тебя убью.
Я побежала со всех ног.
Его когти зацепили мое горло, но все произошло так быстро, что я даже не успела вздрогнуть.
Приземлившись на живот, нащупала нить. Вокруг падали ошметки бумаги в виде крыльев и клювов. Птички Мэгари! Они приняли удар Волка на себя.
Не дожидаясь, пока тот снова нападет, я поспешила к трещине в горе. В лицо подул обжигающий ледяной воздух, глаза ослепило от яркого, искрящегося света.
– Кики! – внезапно воскликнула я, оглядываясь в поисках птички.
«Тут я, тут», – она держалась за мой пояс.
Слава великим богам! Я боялась, что ее схватил Волк.
Меня потянули на выход холодные руки. Сквозь трещины в стене виднелась мачеха. Она пыталась вытащить меня из горы в окружении своих шипящих змей. Из жемчужины в ее сердце лился свет. Я поползла вперед, впиваясь коленями и локтями в мягкую землю.
Но в шаге от свободы Волк схватил меня за лодыжку. От его прикосновения по мне пробежала волна сковывающего холода, и в голове внезапно зазвучал голос: «Прикосновение демона имеет огромную силу, – промурлыкал он. – Я могу забрать твою душу, Сиориамма, но, к счастью для тебя, твоя кровь ценнее».
Демон вонзил коготь глубоко мне в пятку, и из горла вырвался крик.
Меня против воли затянуло обратно в гору, сырой воздух наполнился металлическим привкусом крови.
– Сиори! – закричала Райкама. Она поймала меня за руки; тонкая нить, связывавшая наши запястья, замерцала в лунном свете.
Позади демоны требовали моей крови. Скоро мы поменяемся местами: я окажусь навеки запертой в горе, а они обретут свободу.
Набрав полный рот грязи и гальки, я поползла к Райкаме, пытаясь освободиться от хватки Волка. Да помогут мне боги, но обратно в гору я не вернусь!
За последние несколько месяцев я ни разу не позволила себе отчаяться, все ради братьев. И сейчас не позволю – но уже ради самой себя.
Я собрала волю в кулак. У меня всегда был сильный дух, но вот сердце?.. Я подумала о боли, которую перенесла во время работы над крапивой с ее пламенными шипами и острыми листьями. Об отчаянии, преследовавшем меня долгие месяцы, что я трудилась в одиночестве в таверне госпожи Дайнань. Об агонии от осознания, что любой мой звук обречет братьев на смерть.
Но я со всем справилась.
– И с этим справлюсь, – прошептала я.
Стены задрожали, с невидимых высот посыпался щебень. Поначалу камешки были мелкими, обычная галька, шуршащая в пустоте.
Но затем они покрупнели. Шуршание сменилось гулкими ударами, а пятна света, исходящего из сердца Райкамы, затмили громадные тени. Сверху неумолимо полетели валуны, падая со скоростью моего бешеного пульса. Вскоре стоны демонов сменились воплями.
Среди этой какофонии звуков я оглянулась на Волка. Его глаза блестели так же ярко, как кровь, стекающая по моей лодыжке.
– Давай сыграем в игру! – крикнула я, вспомнив его слова ранее. – Отпусти меня до того, как я тебя убью!
Пока я говорила, камни градом сыпались вниз, звуки их приземления эхом разносились по пещере. Многие попали по Волку. Я видела, что ему больно, и приказала горе скинуть еще больше камней. Шерсть демона припорошила пыль, и он посмотрел на меня с такой ненавистью, с такой неприкрытой злобой, что я подумала: все, битва выиграна! Затем уголки его рта приподнялись, и морда расплылась в широкой улыбке.
– Пусть будет так, – сказал он, вынимая из моей плоти коготь. Тот окрасился кровью – такой же алой, как его глаза.
Яростно зарычав, Волк обратился дымом и исчез в горе.
У меня даже не было возможности отдышаться. Райкама вытянула меня из трещины, и я упала на землю, жадно втягивая холодный воздух.
Жемчужина сияла в ее груди, как маяк чистой магии. Мачеха выглядела как никогда хрупкой, ее золотые глаза выражали усталость, плечи сгорбились, шрам на лице поблескивал в свете жемчужины.
– Нужно запечатать гору. Одолжи мне свою силу, Сиори. Боюсь, моей недостаточно…
Я крепко сжала ее руку, и тогда жемчужина вспыхнула ослепительной белизной. Закрыв слезящиеся глаза, я сосредоточилась на горе. Сквозь созданную Райкамой трещину просачивался дым, и мачеха прижалась к ней спиной, чтобы не дать демонам выбраться наружу.
Напоследок жемчужина вспыхнула, и по всей горе пробежала волна света. А затем наступила тишина. Никаких криков больше не раздавалось. Из трещины перестал сочиться дым.
Когда все кончилось, Райкама осела на землю.
Я опустилась рядом; змеи освободили мне место и поползли по припорошенной снегом сумке. Той самой, что я уронила, – с сетью из звездного ожога.
– Мачеха?.. – прошептала я, по-прежнему сжимая ее ладонь.
Последний раз я держала ее за руку, будучи еще маленькой девочкой, и тогда мой крошечный кулачок с трудом обхватывал два ее пальца. Сейчас же мои руки были крупнее, чем у нее, исполосованные шрамами пальцы длиннее. А вот ее кожа оставалась неизменно гладкой и холодной. В детстве я любила греть ей ладони и каждый раз удивлялась, что ничего не получалось.
– Спасибо, – я подвинулась ближе. – Вы… вы пришли за мной.
Она коснулась мой лодыжки, расцарапанной Волком, и рана медленно затянулась, оставляя лишь розоватый кривой шрам.
– Помнишь, что ты сказала мне в день нашего знакомства? – спросила Райкама.
– Нет.
– Я впервые ступила на землю Кияты. Меня мучила усталость после долгих недель в плавании. Я сильно волновалась, так как хотела произвести хорошее впечатление. Особенно на тебя, Сиори. Отец столько о тебе рассказывал… Он сказал, что твоя мама умерла годом ранее, и ты была безутешна.
Воспоминание вернулось, точно давний сон. Я не могла отвести глаз от мачехи – и не из-за неописуемой красоты, просто ее улыбка казалась такой неуверенной, такой испуганной… Она познакомилась с моими братьями, а когда подошла моя очередь, я сделала то, что привело в ужас отцовских министров. Я обняла ее.
На секунду она засветилась… прямо как Имуриня.
«Вы прибыли с луны?» – спросила я тогда.
«Нет. У меня нет дома», – ответила Райкама на ломаном киятанском.
– В то время я не знала ваших легенд и растерялась, – объяснила она.
Я годами верила, что мачеха спустилась к нам с луны. А потом забыла об этом.
Теперь же я знала, что она сияла из-за драконьей жемчужины. И понимала, почему Райкама так невзлюбила легенду об Имурине. Богиня слишком напоминала ей себя.
– Но теперь-то у вас есть дом?
– Да. Дом там, где мне не нужен свет, чтобы ощутить тепло. Он с тобой, твоими братьями и отцом.
Мачеха сделала порывистый вдох, силясь подняться на локти. Ей явно что-то причиняло боль, но она отказывалась говорить что.
– Веди нас домой, Сиори, – прошептала она. – Веди нас домой.
Глава тридцать девятая
Даже несмотря на путеводную нить Райкамы, дорога домой заняла всю ночь. Мне не хватало сил, чтобы в одиночку нести мачеху, от бумажной птички помощи было мало, а магия лишала меня последних остатков энергии. Так что я закинула руки мачехи на плечи и медленно, шаг за шагом, последовала за клубком нити по лесу.
– Вернись за мной утром, – прохрипела Райкама, когда я остановилась, чтобы перевести дыхание. – Я никуда не денусь.
Когда я была маленькой, она часто отпускала подобные беззаботные шутки, но сейчас мои губы отказывались расплываться в улыбке. Нет, я ее не оставлю.
Кики нетерпеливо порхала вокруг нити и ждала, пока мы нагоним. Она предпочитала держаться подальше от Райкамы, но взгляда с нее не сводила. Мачеха это заметила.
– Интересная у тебя птичка. Меня утешило то, что она составила тебе компанию, когда я прогнала тебя из дворца.
– Она моя лучшая подруга. Мы через многое прошли вместе.
За этим последовала долгая пауза.
– Я сожалею, что убила ее однажды. И о многом другом, Сиори…
– Знаю.
Остаток пути мачеха молчала. Ее глаза закрылись, грудь оставалась неподвижной, будто она и не дышала вовсе. Прекрасное лицо так побледнело, что казалось сделанным из фарфора. Ран у нее не было, но в глубине души я понимала, что ее жизнь утекает. Жемчужина в груди Райкамы ярко мерцала, словно старалась вновь поставить ее на ноги.
«Может, она впала в зимнюю спячку, – сказала Кики, заметив, как я встревоженно сморщила лоб. – Это нормально для змей».
– Надеюсь, Кики, – с трудом выдавила я. – Надеюсь.
К тому времени как нить вывела нас в сад мачехи, на небе уже занимался рассвет. По лбу стекали капельки пота, плечи ныли от многих часов, что я тащила Райкаму на себе. Я осторожно посадила ее под деревом и позвала гвардейцев.
Ответа не последовало.
– Гвардейцы!
Райкама коснулась моей руки и слабо произнесла:
– Они спят, Сиори. Как и твой отец.
– Ну так я разбужу их, – растерянно ответила я.
– Нет. Они проснутся весной. На Гиндару напали солдаты лорда Юдзи, и я усыпила весь город, – она замешкалась. – В его армии есть и хорошие, верные люди, у которых не оставалось выбора, кроме как последовать в бой за своим лордом. Я не могла допустить, чтобы ваша страна распалась из-за бессмысленных кровопролитий.
Мачеха сжала мою руку, тени под ее глазами выдавали, чего ей стоило это заклинание.
– Город застыл до весны. Тут вы с братьями будете в безопасности.
– Позвольте мне помочь.
– Ты уже помогла, когда сплела эту сеть.
Я недоуменно помотала головой.
– Волк обманул меня. Я создала ее, чтобы разрушить проклятие…
– Вот ты и разрушишь мое, – ответила Райкама. – Забери мою жемчужину.
– Но без нее вы умрете.
– Пожалуйста, мне больно…
Однако я все равно замерла в нерешительности. Сумка внезапно отяжелела. Стоило ее открыть, и наружу тотчас полился свет от звездного ожога. Я достала сеть, но не нашла в себе сил, чтобы накрыть ею мачеху.