Донна пытается ее обнять.
— Отвяжись, на фиг! — кричит Кэролайн и опускается на пол, вся в слезах.
Девочки глядят друг на друга, молчаливо признавая поражение. Они начинают собирать ведьмовской скарб и рассовывать по карманам, пакетам и сумкам. Донна нагибается к Старой Мэри и шепотом спрашивает, забрать ли голову. Старая Мэри кивает в ответ и шепчет:
— Положи ее в супермаркетовский пакет. А то еще нас заметит кто во дворе и пойдут языками трепать.
Донна направляется к холодильнику, но дверцу открывает не сразу. Не то чтобы ей было страшно, просто к подобным вещам надо относиться с уважением. Неважно, что вы думаете о практикующих ведьмах, специалистках по убийственным проклятиям, к хорошо сделанной работе следует относиться с уважением. К работе, выполненной целиком и полностью, а не кое-как и наполовину — чтобы кто-то другой пожинал последствия. Донна произносит небольшое заклинание, которое полагается сотворить, когда большое заклятие не удалось. Когда большое заклятие потерпело фиаско. Провал. Донна открывает дверцу. И хотя Девочки стараются не смотреть в сторону холодильника, они чувствуют, что дверца открыта. Наверное, мороз в холодильнике значительно крепче, чем положено. Всякие разговоры смолкли — комнату заполняет молчание, какое только могут породить восемь женщин сразу. Донна засовывает руки в холодильник, как вдруг…
БАХ!
Входная дверь распахивается от могучего удара. Дерево не выдерживает, и замок вылетает из гнезда. Посреди комнаты, точно воплощение самых жутких фантазий, возникает Бобби. Словно дьявол собственной персоной. Среди Девочек крики и паника. Они толпятся у камина, стараясь собраться с мыслями. Донна захлопывает дверцу морозилки и присоединяется к сестрам. Рука у Бобби вся в гипсе, на пальцах эластичный бандаж, примотанный к какой-то хитрой штуке на запястье. Похоже, сестры раздраконили ему руку по полной. Ох, нескоро он сможет ею воспользоваться.
Снова Бобби
Бобби презрительно оглядывает Девочек, в смятении сгрудившихся у камина. Те быстро приходят в себя. В конце концов, что им может сделать этот хрен Бобби? Главное — не напрягаться и не суетиться. И напасть первыми.
— Смотрите, как вы мне руку изуродовали. — Бобби поднимает свою конечность вверх, словно это часть маскарадного костюма, которую он только что нашел на улице.
Следует взрыв смеха. Нет, вы только представьте себе. Посреди комнаты этот недоделанный маньяк. Дверь мотается на петлях туда-сюда, точно в фильме ужасов. Восемь женщин столпились у камина, поджаривая свои задницы. И этот недоумок издает какой-то жалкий лепет. Есть над чем посмеяться.
Старая Мэри первая наносит удар.
— Явился — не запылился, — сладко курлычет она.
— Кто тебе звонил? — спрашивает Бобби.
Этот вопрос ставит Старую Мэри в тупик.
— Никто мне не звонил, — отвечает она.
— Тогда повесь трубку, старая хрычовка, — рычит Бобби прямо в лицо Старой Мэри и делает такое движение шеей и головой, словно хочет откусить ей нос. Всю свою кротость он растерял по дороге в травмопункт. В ответ слышится разноголосица от «Заткнись» и «Не смей так говорить с моей бабушкой» до «Радуйся, что мы тебе только руку сломали» и «Да кто ты такой». Но он сохраняет спокойствие, Бобби-то.
— Я хочу поговорить с Кэролайн, — заявляет Бобби.
Девочки смотрят сначала на Кэролайн, затем на Старую Мэри. Старая Мэри прокручивает ситуацию. Все варианты. И полсекунды не проходит, как она кивает Девочкам в знак согласия. Девочки рассаживаются по местам. Сейчас будет зрелище. На сцену выходит Кэролайн. Руки у нее сложены на груди, одна нога выдвинута вперед — каблук уперт в пол, носок покачивается из стороны в сторону.
— Хорошо, чего тебе? — спрашивает Кэролайн.
Девочки следят за каждым их движением. От их взгляда не ускользнет ни одна складочка на коже. Ни одна шишка. Ни один вдох. Ни один выдох.
— Надо поговорить, — повторяет Бобби.
— А о чем мне говорить с кобелем?
Девочкам это нравится, и они подталкивают друг друга локтями и ерзают на своих местах, устраиваясь поудобнее. Как на хорошем представлении. Бобби делается не по себе. Его возбуждение улеглось, а сквозняк от распахнутой двери холодит ему голову.
— Я хочу, чтобы ты отменила свой заказ у Макгугана.
— Тогда давай деньги, — говорит Кэролайн.
— Сперва отмени заказ.
— Не слушай его, Кэролайн, — подает голос Энджи.
Джедди извещает Бобби, что так ему, мудаку, и надо, но Старая Мэри велит ей заткнуться. У Старой Мэри имеются куда более далеко идущие планы.
— Ты хочешь, чтобы меня и ребенка выкинули на улицу? — осведомляется Кэролайн.
В точку. Все Девочки одобряют это заявление.
— Мы могли бы решить вопрос как культурные люди!
— Конечно, просто дай мне денег. Вот, мол, денежки, Кэролайн, не волнуйся. Если тебе надо еще, только попроси.
Бравада Бобби угасает. Ситуация теперь представляется ему в несколько ином свете, и он решает действовать помягче.
— Умоляю тебя, отмени заказ, — заклинает он.
Но Кэролайн хочет знать, как он отнесется к тому, что ее с ребенком выбросят на улицу. Выясняется, что Бобби был сегодня в банке и отдаст деньги завтра утром. Энджи наполовину подтверждает его слова, ведь она видела, как Бобби выходил из банка, — вроде бы это был он. Да, точно, он.
— Тебе надо подождать всего один день — деньги на инвестиционном сберегательном счете, — канючит Бобби.
Вот это подвижка.
— Чудесно-расчудесно! — несется со всех сторон.
Бобби еще раз обещает принести деньги, но Кэролайн все еще не верит.
— Знаю я твое честное благородное слово! — говорит она. — А потом я буду ждать, пока рак на горе свистнет.
От бравады Бобби не остается и следа. И тут происходит нечто забавное. Старая Мэри потихоньку передает бутылку с водкой Энджи. За спинами у остальных. Никто ничего не замечает: все увлечены сценой между Бобби и Кэролайн. А Старая Мэри видит далеко — куда дальше, чем все они.
Повернувшись к Бобби, Старая Мэри говорит:
— Какой-то ты бледный, сынок.
Все поражены. Все смотрят на Старую Мэри. Чего это она с ним так любезничает?
— Будешь бледный, когда на тебя собирается наехать наемный убийца.
— Выпить не хочешь? — спрашивает Старая Мэри.
Цель поражена. Девочки вертятся и шушукаются. Бобби перестает понимать, что к чему. Он озадачен.
— По чуть-чуть не откажусь, — говорит он.
— Ну так налей себе, сколько надо, — угощает Старая Мэри.
Бобби озирается в поисках бутылки. Вот она — в руках у Энджи. Надо быть не робкого десятка, чтобы подойти к Энджи и забрать бутылку. Дерзновенным надо быть.
— В холодильнике еще одна бутылка, — информирует Старая Мэри, манипулируя ситуацией.
Кэролайн надо вернуть на путь истинный. Обряд должен состояться. Старая Мэри способна обратить в свою пользу даже то, что, как кажется, уже пошло прахом. Бобби подбирается к холодильнику. Он не торопится — кто их знает, повернешься к ним спиной, а они шарах тебя чем-нибудь по башке. Здесь каждое движение — шаг в неведомое. Девочки предвкушают, как он откроет дверцу морозилки и увидит голову Стейси Грейси, ее большие голубые глаза, устремленные на него из глубины. Бобби уже берется за ручку. Девочки смотрят на него, но Старая Мэри не сводит глаз с Кэролайн. Когда Бобби поднимает руку, губы у Кэролайн раздвигаются. Когда Бобби касается ручки, у Кэролайн сам собой открывается рот. И пока он еще не успел открыть дверцу (сколько микросекунд нужно на это?), Кэролайн кричит:
— Хорошо!! Хорошо! Я позвоню ему.
Старая Мэри кивает сама себе. Вот она и опять здесь главная.
— Энджи, налей ему водочки, — ворчливо произносит Старая Мэри.
Бобби пялится на Кэролайн. Теперь он не просто озадачен — он в обалдении. То, что произошло, как ему кажется, касается только их двоих, и он старается найти в лице Кэролайн ответ на свой немой вопрос.
— Я отменю заказ, — говорит Кэролайн.
У Бобби вырывается крик облегчения:
— Спасибо, черт побери!
И он оказывается в ловушке.
— При одном условии, — продолжает Кэролайн.
Бобби только вздыхает. Его взгляд говорит Кэролайн: «Ну давай свое условие».
— Ты возвращаешься домой!
Девочки потрясены. Мгновенно разражается гроза. Тут и «Что ты, дура, делаешь?», и «Пошел отсюда к едреней тетере», и много еще чего. Старая Мэри мановением руки останавливает их.
Бобби в панике, но старается не показывать виду. Память подсказывает ему, что он собирался выпить. Где же водка? А, вот она где. В холодильнике. Бобби открывает дверцу, но перед ним как из-под земли вырастает Энджи и протягивает рюмку. Так велела Старая Мэри.
— Вот твоя водка, — говорит Энджи.
Бобби захлопывает холодильник и принимает рюмку из рук Энджи. Кэролайн следует за ним, точно магнитная мина. Куда он, туда и она.
— Или я, или Стейси Грейси, — говорит Кэролайн скучным голосом.
Бобби смотрит ей в глаза и осушает рюмку одним махом. Когда он отрывает рюмку ото рта, на губах его играет улыбка.
— Не самый простой выбор.
Кэролайн снимает с телефона трубку и показывает Бобби, точно улику в суде. Доказательство номер один, ваша честь. По этому телефону шли переговоры с преступником, покушавшимся на моего супруга, с которым мы раздельно проживаем.
— Я звоню Макгугану и прямо сейчас отменяю заказ.
Бобби только этого и надо. Глаза у него вспыхивают, и он чуть было не говорит «да». Однако рассудок не совсем еще покинул его. Так что в его ответе нет эмоций, одни голые безжалостные слова:
— Я не могу вернуться.
Телефонная трубка падает на аппарат со скрежетом автокатастрофы. Телефон звякает погребальным колоколом. Этот колокол звонит по Бобби. Или по Кэролайн с ее болью в груди и пустотой в животе. Слезы, этот неотъемлемый реквизит трагедии, распирают горло Кэролайн до того, что волосы шевелятся на голове. По ней, по ней звонит колокол. Но у Кэролайн хотя бы есть сестры. Матушка. Старая Мэри. В них она обретет силы, и отголоски колокола будут надежно укрыты в тайнике, где спрятана боль. А к сорока годам боли уже так много, что только поднеси фитиль куда надо — и можно взорваться.