Жанет снова посмотрела на князя.
— Отправляясь в Рено, я готова была просто развестись с тобой. Время залечивает раны, и я бы забыла о тебе. Теперь все изменилось. В этом письме ты намекаешь на желательность моей смерти, ведь потом тебе о твоей упитанной блондинкой достались бы все мои деньги. Ты каждый день болеешь от того, что я здорова. Ты выразился осторожно, даже закончить не посмел, но полиция во всем разберется. Тюремный режим придется тебе по вкусу.
Князь ласково улыбнулся.
— Нет, милая, ни ты, ни кто другой в этом доме полицию не вызовет.
Я напрягся.
— Это почему еще? — спросила Жанет.
— Не притворяйся дурочкой, тебе не идет. — Князь достал сигарету и закурил с нарочитой небрежностью. — На мой взгляд, эту тему вообще не нужно было затрагивать, но ты сама виновата. Если ты вызовешь полицию, я без малейших угрызений совести расскажу, что Дороти Фландерс была отравлена. И тогда очаровательная история, сочиненная Вицкофом и поддержанная всеми вами, выплывет наружу.
Пожалуй, эта фраза стала кульминацией завтрака, Я быстро взглянул на Ирис. Точно бумеранг, к нам возвращалась наша теория убийства. С побелевшим, как бумага, лицом Вицкоф сорвался с места, а Мими, приняв позу ангелочка, прислонилась к пухлому плечу Вальтера, Зашумели и затихли голоса. Дуг Даусон, спрыгнув с балюстрады террасы, крикнул:
— Дороти отравлена? Вы обезумели!
— Прошу не волноваться. — Князь стряхнул пепел своей сигареты на блюдце. — Пока Жанет не начала забавляться криминологией, нечего беспокоиться. Не отрицаю, это письмо написано мною. Но я не думал, что оно попадет в руки жены, впрочем, теперь это не важно. Главное, что Жанет забыла прочитать дату. Послание отправлено месяц назад. Боюсь, что мои чувства не выдержали испытания временем. Дороти уже давно наводила на меня скуку, и я страшно рад избавиться от нее.
Значит, Дороти тоже выбросили, подобно выжатому лимону. Я запомнил это, хотя запоминать следовало ужасно много вещей. Флер Вицкоф так побледнела, глядя на своего мужа, словно собиралась упасть в обморок. Сам Вицкоф утратил обычный уверенный вид.
— Выходит, князь, — спокойно сказал он, — вы обвиняете меня в сознательной подделке акта о смерти? Я определил у миссис Фландерс инфаркт.
Стив Лагуно ощерил зубы.
— Обманывайте кого угодно, только на меня, доктор, Я, конечно, не специалист, но во времена моей трудной молодости работал на каучуковой плантации в районе Амазонки. Множество людей на моих глазах умирали от отравления кураре. К сожалению, я не Сумел внимательно осмотреть миссис Фландерс. Я вообще ее не видел. Но меня интересует ваше мнение о кураре.
Я так и замер в кресле.
— Кураре? — выдохнула Лоррен.
Вицкоф ничего не сказал.
И князь продолжил:
— Понятия не имею, кто ее убил и почему. Не понимаю и того, почему вы, доктор, пожелали это скрыть и почему несколько человек так охотно помогли вам. Сей факт мне совершенно не интересен, и я не намерен детально в нем разбираться. Надеюсь, моя позиция вам ясна. Если жена проявит выдержку, я не стану поднимать никакой истории, если же, исполненная злости, она пожелает наделать мне хлопот…— Он пожал плечами. — То и я вам хлопот наделаю.
Хотя князю Лагуно недоставало многих добродетелей, он, по крайней мере, был искренен. Впрочем, на Жанет его искренность не производила никакого впечатления. Выслушав слова князя со сдержанным бешенством, она неожиданно произнесла:
— Не поддавайтесь обману. Он просто бахвалится, прекрасно зная, что я могу засадить его в тюрьму за попытку кражи и преднамеренное убийство. Он же все выдумал. У него нет никаких доказательств.
— Конечно, любимая. — Князь повернулся к Жанет и подарил ей одну из своих ослепительных улыбок. — Но существует верный способ подтвердить мою правоту. Я просто поделюсь своими сомнениями с полицией. Вскрытие покажет остальное.
Он опять посмотрел на Вицкофа, и тот ответил ему спокойным взглядом, демонстрирующим убеждение в своей правоте либо полное самообладание.
— Вы не намерены добиваться вскрытия, князь? — спросил Вицкоф.
— Чепуха! — вмешалась Жанет. — Не давайте ему себя облапошить, Дэн!
— И еще одно. — Князь играл бахромой салфетки. — Убедившись, что Дороти была отравлена, они начнут искать мотивы. А когда найдут это письмо, моя дорогая Жанет, поймут, что мотивы имела ты. Брошенная жена убивает соперницу в припадке ревности.
Лицо Жанет сделалось пурпурным.
— Брошенная…— пробормотала она.
— Подумай об этом, милая. — Князь отложил салфетку и встал. — У меня предчувствие, что ты поступишь рассудительно. — Он церемонно поклонился Лоррен и покинул террасу.
Глава 4
После его ухода Жанет помолчала, а потом посмотрела на Лоррен.
— Знаешь, подруга, если ты выбросишь Стива из своего дома, я останусь, в противном случае соберу вещи и вернусь в Рено. Хорошенькое примирение! И вообще отвяжись от меня со своими чудесными идеями. — С этими словами она быстро вышла с террасы, выбрав направление противоположное тому, в котором удалился князь.
Лоррен взглянула на стеклянные двери, за которыми скрылся Лагуно.
— Какой страшный человек! — Она обратилась к Вицкофу, и лицо ее сморщилось от волнения: — Знаешь, Дэн, наверное, Жанет права. Скорее всего, он завел абсурдный разговор про убийство только для того, чтобы Жанет не вызывала полицию. Так?
Ссутулившийся Вицкоф выглядел теперь старше своих сорока лет. Я по-прежнему верил в историю Фландерса о том, что Вицкоф лечил его жену. Но мне пришла в голову новая мысль. А вдруг, несмотря на слабое сердце, Дороти все равно отравили кураре?
В ожидании ответа врача никто не шелохнулся.
Не поднимая глаз, Вицкоф проговорил:
— Сегодня ты, Лоррен, слушала его, а вчера вечером меня. Выбирай!
Совершенно успокоившись, Лоррен приветливо улыбнулась.
— Незачем волноваться. Я уже выбрала. Это действительно страшный человек. Ты была права, Жанет. Но он гость! Ведь нельзя пригласить человека, а потом выбросить. Ох, если бы Трокмортон поскорее приехал! — Лоррен снова очутилась в своей стихии. — Главное, не забудьте, детки, что я уже распорядилась приготовить все необходимое для нашего пикника. Моторки отвезут нас на калифорнийский берег озера. Мы проведем отличный день на солнце.
И мы отправились: Дуг, Лоррен, чета Вицкоф, Ирис и я. Мими с Вальтером не поехали. Они решили, как объяснила Мими, посвятить утро поэзии Эдны Винцент Миллей. Поэзия — чудесный лекарь. Солнце и необычайная красота Тахо оказались не хуже. Мы проплыли по озеру, в изумрудном заливе съели великолепные закуски, припасенные Лоррен, потом купались и лежали на серебристом песке. Ирис была со мной, а значит, я имел все, о чем может мечтать измученный боями муж, но облегчение, однако, ко мне не приходило.
Хотя Жанет за себя не беспокоилась, подозрительное письмо князя свидетельствовало о том, что жизни ее угрожает опасность. Эта мысль крутилась у меня в голове вместе со словами Лагуно, адресованными Дороти в охотничьем зале: «Кураре благородное оружие, если применять его с искусством, например для казни потенциального преступника».
Ирис и я поняли их как злобную выходку против Дороти. А если князь сговорился с Дороти погубить уродину, а потом исполнять свой «сладкий дуэт», пользуясь ее наследством?
Может, существовал некий план, который не удался?
Или кто-то другой опередил их и отравил Дороти, прежде чем она и Лагуно…
Когда наши моторки неслись к дому по зеленой глади озера, я чувствовал все возрастающий страх перед тем, что может случиться.
Мими Бурнет, одетая в полосатое платье, ожидала нас на пристани, причем без своего «дорогого» Вальтера. Она с ходу подлетела к Дугу и заговорила о каком-то загородном телефоне. Бесцеремонность, с которой она оттянула его в сторону, меня удивила. Изменившись в лице, Лоррен резко заметила:
— Мими уже опутала моего бедного брата, а теперь как будто охотится за моим женихом?
Я еще никогда не слышал из уст Лоррен более злых слов. Она даже покраснела от возмущения. А я подумал, что Вальтер не имеет ни гроша, в то время как Дуг производит впечатление богатого человека. Может, Мими решила переменить поклонника? Уж не научила ли ее этому поэтесса Эдна Винцент Миллей?
Очутившись наконец в своей комнате, мы с Ирис обменялись впечатлениями об эпизоде во время завтрака. Я совсем не удивился тому, что жена пришла к определенным выводам. Она даже опередила меня.
— Знаешь, Питер, я много над этим думала. Может, Лагуно и Дороти планировали, что Дороти уколет Жанет отравленной стрелой, но она сама укололась? Впрочем, такая версия слишком натянута. Вицкоф специалист по сердечным болезням. Он бы сразу определил, что Дороти отравлена. И если все так, значит, он в какой-то степени соучастник. А что с Дугом? И говорит ли правду Вилли Фландерс? Князь — безусловный мошенник, играющий роль аристократа. Интересно, решился бы он убить Жанет, если бы его склонила к преступлению Дороти?
— Не знаю…— начал я и остановился: раздался стук в дверь.
— Войдите, — сказала Ирис, и на пороге появилась Жанет Лагуно собственной персоной. На ней по-прежнему были кричащий свитер и перекошенная юбка. Изо рта вызывающе торчала сигарета. Мне искренне нравились ее демонстративно некокетливый вид и храброе поведение во время завтрака. Жанет Лагуно была горда и не боялась никого. В руках она держала какую-то бумагу.
— Да, дети мои, я продолжаю торчать здесь. Лоррен, считаясь с правилами хорошего тона, Стива не выгнала, а я обзвонила все отели в Рено. Нигде не нашлось ни одной свободной комнаты, придется оставаться тут до утра.
Она присела на поручень полосатого кресла.
— Знаете, милые, а ведь у меня для вас сюрприз. Этот документ — мое завещание, только что составленное. Я бы хотела, чтобы вы его заверили. — Она скорчила смешную гримасу. — Вы подумаете, что я глупая, истеричная баба. Может, и так. Никакой здравомыслящий человек не вышел бы замуж за Стива. Я написала это завещание не из мелодраматических соображений. Стиву не хватило мужества, чтобы разделаться со мной. Но у судьбы нет чувства юмора. Я могу упасть в ванной и сломать себе шею. Или споткнуться на крикетном поле. Если бы мой любимый «птенчик» получил хоть один цент из моих денег, я бы не знала покоя до конца жизни.