Первые этажи домов на Бродвее — это сплошь рестораны, бары, кино, магазины дорогих вещей или, наоборот, вещей очень дешевых, изобилие лавочек с сувенирами. Захожу в один из магазинчиков, витрина которого забита самыми разнообразными вещами. Здесь продаются карнавальные маски и разные шутки-сюрпризы, фокусы и головоломки; здесь же висят дешевые галстуки и косынки, навалены горы зажигалок, колоды карт, автоматические ручки и карандаши. На столиках вдоль стен наборы открыток, иллюстрированные проспекты Нью-Йорка и других городов. А вот пепельницы, градусники, спичечницы с эмблемами города или сделанные в виде миниатюрного Эмпайр-стейт-билдинга, самого высокого здания в городе, или Статуи Свободы. А на полках, что пониже, можно найти и совсем невероятные вещи: резиновые кляпы, настоящие наручники, кастеты… Редкие посетители роются во всем этом хламе.
Прохожу несколько шагов — и снова магазин. На специальных стеллажах лежат сотни полупорнографическпх журналов, которые многомиллионными тиражами издаются в США. Они заполнены сальными анекдотами, фривольными рисунками и фотографиями голых и полуголых женщин. Чем старее номер журнала, тем он дешевле.
Иду мимо громадных зеркальных витрин роскошных баров, где в полутемных нишах или у сверкающих никелем стоек сидят немногочисленные посетители. Вот, например, бар «Демпси». Когда прославленный чемпион мира по боксу удалился на покой, он открыл заведение, привлекая в него легендарным ореолом своего имени любителей спорта. Впрочем, большинство тех, кто теперь приходит сюда, уже не видело великого чемпиона на ринге, но мода велит заходить в украшенный фотографиями и многочисленными спортивными трофеями хозяина бар, садиться за кольцеобразную стойку и выпивать пару коктейлей, рассуждая с видом знатока о спортивных делах.
Недалеко от бара «Демпси» в глаза бросается вывеска — «Музей ужасов». На пей изображена окровавленная женщина, проткнутая сотней ножей, и какие-то двухголовые скелеты. Первым «ужасом» оказывается сам хозяин «музея», стоящий у входа. Его рост 206 сантиметров, о чем гигант сам радостно сообщает.
Служитель водит меня по подвалу, в котором расположился «музей». Чего только здесь нет! И скелет двухголового ребенка, чье изображение красовалось на вывеске, и закопченые головы погибших за веру Христову миссионеров, и ботинки № 60 трехметрового великана, чья фотография висит тут же, и украшения дикарей, сделанные из человеческих костей.
Таких заведений, как этот «музей», на Бродвее немало. Хозяева их используют обычную тягу людей ко всему необычному, экзотическому.
Таймс-сквер и весь прилегающий район заполнены кинотеатрами. Кинотеатры здесь самые разные: роскошные, с нависшими из молочного стекла козырьками, с кондиционированным воздухом и красавицами билетершами в мундирчиках. И наоборот, какие-то дыры-подвалы, где можно, купив билет, входить в любую минуту и сидеть хоть пять сеансов подряд, что, кстати, привлекает сюда озябших безработных. У входов висят всевозможные «соблазнительные» объявления и фотографии.
А вот мюзик-холл, где танцуют полураздетые девицы, где исполняются скабрезные песенки и неприличные сценки.
Подобных заведений в Нью-Йорке тысячи.
В этом городе 50 тысяч профессиональных проституток, тысячи наркоманов. Наркоманы, в том числе девчонки и мальчишки, занимаются своим делом в самом центре Нью-Йорка, особенно на Бродвее.
Однажды на торговцев наркотиками устроили облаву. В тот день в городе было изъято наркотиков на 52 миллиона долларов.
Стоит свернуть с ярко освещенного Бродвея — и сразу же попадаешь в мрак. Тусклые редкие фонари еле освещают стиснутые гигантскими домами ущелья улиц. Прохожих почти нет. Лишь изредка попадется уборщик-негр, собирающий снег. Из решеток подземки, пролегающей у самой поверхности улиц, слышится непрерывный грохот поездов, снег вокруг решеток подтаял, и от них поднимается пар. Засыпанные снегом машины, словно уродливые грибы с черной ножкой и белой шляпкой, застыли у тротуаров. Витрины магазинов закрыты решетками. Там, где боковые улицы выходят на центральный участок Бродвея, в подъездах прячутся уличные музыканты, продавцы каких-то дешевых вещиц, нищие.
Нью-йоркские достопримечательности
Мне хочется рассказать лишь о некоторых интересных местах, которые мне особенно запомнились. Большое впечатление производит, например, штаб-квартира Организации Объединенных Наций, расположенная на берегу Ист-Ривера. Она представляет собой комплекс из трех белых сооружений: относительно невысокого «коренастого» здания Ассамблеи, прямоугольного здания заседаний и ультрасовременного, сплошь из зелено-голубого стекла и серого мрамора 39-этажного небоскреба, в котором размещается Секретариат. Небоскреб напоминает поставленную торцом колоссальную спичечную коробку. В ясные дни на зеркальной поверхности его фасада отражаются соседи-небоскребы и плывущие в голубом небе облака.
Во время сессий перед зданиями развеваются флаги стран — членов ООН и флаг этой организации — окруженный оливковыми ветвями земной шар на голубом фоне.
Войдя в здание Ассамблеи, попадаешь в громадный высокий холл, вымощенный квадратными плитами. Одна из стен представляет собой несколько ярусов галерей. Справа к потолку прикреплен маятник Фуко, слева — модель первого советского спутника Земли.
Широкая лестница ведет в подвальное помещение. Там от величавой торжественности холла не остается и следа. Кругом столпотворение. Идет бойкая продажа всевозможных сувениров: марок, выпущенных ООН, которые можно купить лишь в двух местах в мире — здесь, в Нью-Йорке, и в европейском филиале ООН, в Женеве, стаканчики с гербом Организации Объединенных Наций, косынки, открытки, значки, различные антикварные изделия, карты, портсигары, зажигалки и брошки. И все с гербом ООН.
Внутренние помещения выдержаны в стиле модерн и очень эффектны по своим краскам. В зале Генеральной Ассамблеи 1100 мест для делегатов и наблюдателей, 816—для публики и 234 — для прессы. Над трибуной нависли наклонные желтые стены, украшенные абстрактной живописью, с цветом стен контрастируют голубые кресла, мягкий зеленый ковер. Поражают тщательно продуманное освещение, источники которого скрыты в потолке и стенах, прекрасная акустика, позволяющая отлично слышать каждое слово оратора в любом конце зала, совершенное техническое оборудование.
Столь же своеобразны по краскам и внутреннему оформлению и залы заседаний комитетов. Всюду большие подковообразные столы с удобными кожаными мягкими креслами вокруг. Галереи для радио- и телекомментаторов не выдвинуты в зал, а как бы врезаны в стены. Мягкое освещение, приятные тона отделки. К залу Совета Безопасности и другим примыкают многочисленные служебные залы, административные помещения, комнаты отдыха.
Залы различных Советов спроектированы выдающимися скандинавскими архитекторами и оформлены мастерами многих стран. Так, ковры, мрамор и панели для Экономического и Социального Советов доставила Швеция, ковер, занавеси, двери, часы для Совета опеки прибыли из Дании, вся обстановка поступила из Норвегии, большой ковер — из Англии. Норвежский художник Пер Крог сделал для зала Совета Безопасности огромную настенную роспись.
Еще одним весьма интересным архитектурным комплексом Нью-Йорка является Рокфеллер-центр. Это пятнадцать зданий, одно из которых вздымает свои семьдесят этажей на почти 300-метровую высоту. В зданиях Рокфеллер центра размещаются всевозможные конторы, компании, штаб-квартиры телевизионных и радиокомпаний. Рокфеллер-центр называют также Радио-сити.
На дне глубокого колодца, образуемого зданиями Радио-сити, расположены кафе и искусственный каток. Здесь устраиваются иногда и выставки цветов. Но знаменит Рокфеллер-центр главным образом своим мюзик-холлом «Радио-сити». Это великолепный, похожий на внутренность громадной раковины зал, вмещающий 6200 зрителей. Основное представление здесь «шоу» — эстрадный спектакль, гвоздь которого 36 балерин «рокетт». Слава «рокетт» зиждется на удивительной слаженности ансамбля. Каждое движение все 36 балерин производят строго одновременно. В перерывах органист, сидящий в небольшой освещенной нише, и оркестр, расположившийся. на специальной платформе перед сценой, которая по мере необходимости может быть поднята или опущена, исполняют музыкальные пьесы. Но в Радио-сити бывают и прекрасные симфонические концерты.
И наконец, несколько слов об Эмпайр-стейт-билдинге. Он как бы воплощает главные черты Нью-Йорка — его грандиозность и его уродство. Об Эмпайре написаны сотни песен, в этом здании происходят действия многих американских фильмов и книг, он ежедневно упоминается в теле- и радиопередачах. Эмпайр стоит на углу 34-й стрит и Пятой авеню. Снизу как-то не ощущаются его истинные размеры. Кругом тоже возвышаются небоскребы, и где уж тут с земли разглядеть, какой из них выше. Обычный подъезд, обычный коридор. Первое, что дает истинное представление об этом здании, — это «список жильцов». На специальной доске обозначены по алфавиту все 2 тысячи учреждений, «населяющих» этот дом. Говорить об Эмпайре невозможно без цифр. Его высота около 400 метров, не считая 48-метровой телевизионной антенны, при помощи которой ведут передачи все семь нью-йоркских телестанций.
В учреждениях, расположенных в Эмпайре, постоянно работают 16 тысяч человек, и еще 35 тысяч человек ежедневно заходят туда по делам. Чтобы вся эта масса людей могла попадать на нужные этажи, здесь поставлено 72 лифта. На 90-м этаже установлены могучие прожекторы-маяки, полосующие по ночам нью-йоркское небо. В Эмпайре есть свои магазины, почтовые отделения, кафе, аптеки. Есть пожарная служба, автомобили которой свободно въезжают в лифты.
Желающие осмотреть Эмпайр должны приобрести билеты. Первый лифт, вмещающий 74 человека, менее чем за минуту «забрасывает» посетителей без остановок сразу на 60-й этаж. Далее до 80-го он следует с остановками по требованию. Там пересадка, потом еще, и вот вы на «вершине» Эмпайра, на небольшой, закрытой толстым стеклом площадке с круговым обзором. Это 102-й этаж. В солнечный день отсюда открывается вид в радиусе нескольких десятков километров.