«Правительство ничего не предпринимает, чтобы уменьшить шум. В конечном итоге, — иронически заключает газета, — выгоду из создавшегося положения извлекает почтовое ведомство, продавая марки, которые люди наклеивают на свои письма с протестами».
По сообщениям печати, в США скоро будет введен в строй новый сверхзвуковой пассажирский самолет. При его полетах шумовая волна шириной до 80 километров будет поистине, «как гром среди ясного неба», обрушиваться на 20 миллионов американцев.
Есть и другие шумы. Например, по свидетельству американской газеты «Крисчен сайенс монитор», от 6 до 16 миллионов американцев глохнет от производственного шума.
Так что проблема шума, какой бы незначительной она на первый взгляд ни казалась, в действительности весьма серьезна.
Еще одна неразрешимая проблема
Есть еще одна проблема, о которой никак нельзя умолчать, когда говоришь о Нью-Йорке. Речь идет о преступности. Преступность вообще присуща крупнейшим городам капиталистического мира. Но то, что происходит сегодня в городах США, и в первую очередь в Нью-Йорке, превратилось в важнейшую национальную проблему.
Вот что говорят об этом сами американцы. «В некоторых наших крупных городах происходят насилия, растет число преступлений на улицах наших городов», — заявил в свое время Джонсон, бывший президент США.
«Я не знаю, — сказал сенатор Мэнсфилд, — что будет с нашей страной, которая уже и так зарекомендовала себя во всем мире как страна беззакония и политических убийств».
В одном из своих выступлений Артур Шлезингер, известный историк, лауреат Пулицеровской премии, бывший помощник президента Кеннеди, сказал так: «Мы народ, склонный к насилию, имеющий историю, полную насилий, и инстинктивное стремление к насильственным действиям проникло в плоть и кровь нашей национальной жизни».
Соединенные Штаты потеряли в двух мировых войнах только 530 тысяч человек. Но 750 тысяч американцев погибли на улицах американских городов или дома, в постели, настигнутые пулями убийц. 50 человек в день гибнет сегодня в Америке от огнестрельного оружия! Только за последние несколько лет убито 50 тысяч граждан.
Эти цифры, как ни странно, давно уже никого не удивляют. Они ежегодно публикуются американскими властями так же, как публикуются цифры о количестве проданных телевизоров, выпитых бутылок кока-колы, сошедших с конвейеров автомобилей.
Не последняя причина того, что творится в крупнейших городах Соединенных Штатов, — неэффективность полиции в борьбе с преступностью. Нельзя сказать, чтобы американские власти не заботились о полиции. Например, численность нью-йоркской полиции за последние 22 года увеличилась с 15 тысяч до 28 тысяч человек. Сейчас она равна двум армейским дивизиям и обходится налогоплательщикам в миллион долларов в день. Между тем преступность продолжает расти. В том же Нью-Йорке за 1969 год было совершено около 83 тысяч серьезных преступлений.
Истинная причина неэффективности американской полиции кроется в том, что ее сотрудникам приходится заниматься другими, «настоящими» делами, например подавлять выступления негров за гражданские права. Где уж тут заниматься борьбой с преступностью, охотой на убийц и грабителей…
Или другой факт. Отдел нью-йоркской полиции по борьбе с незаконной торговлей наркотиками насчитывает 350 сотрудников. Штат солидный, а результаты… И тут вдруг выясняется: органы, прокуратуры проводят среди упомянутых выше сотрудников специальное расследование: уж очень там много продажных тайных агентов. При закрытых дверях проходило заседание федерального суда, вскрывшего факты, когда сами агенты занимались спекуляцией наркотиками, конфискованными у контрабандистов.
Так что честные граждане так же мало надеются на полицию, как преступники боятся ее.
Известный итальянский писатель Альберто Моравиа писал: «Каждый, кто сейчас видит Америку, сталкивается с двойным страхом. Прежде всего это совершенно конкретный страх перед действительно опасными вещами. В Америке совершается немало преступлений, здесь есть ненадежные места — общественные парки, подземка, отдельные кварталы, заведения с дурной славой, где на тебя могут напасть, ограбить, избить, зарезать.
Но есть страх и косвенный. Страх перед завтрашним днем. Этот страх вызвал кризисом строя».
В наш век густая сеть сухопутных, морских и воздушных путей сплела все города США в тесную взаимодействующую систему. В своеобразной табели о рангах — иерархии городов — Нью-Йорку принадлежит первое место на самой верхней ступени. Это выражается и в том, что авиатрассы связывают город с любым сколько-нибудь значительным городом США и почти со всеми зарубежными странами. Полномочный представитель США в царстве международных авиакомпаний именно Нью-Йорк, а отнюдь не официальная столица — Вашингтон.
В Нью-Йорке вы можете получить любую самую редкую услугу легче, чем в любом другом городе США. И, несмотря на сильный местный патриотизм, намеренное рассредоточение многих функций, особенно административных, Нью-Йорк был и остается, как бы ни протестовали другие города, законодателем многих «мод» в стране.
Заканчивая рассказ о Нью-Йорке, мне хотелось бы привести слова уже упоминавшихся мною американских журналистов Фреда Кука и Джина Галисона из их «Репортажа из Нью-Йорка», опубликованного в респектабельном журнале «Нэйшн».
«Таков Нью-Йорк, — пишут они, — город, в котором живет восемь миллионов человек и девять миллионов крыс, город, которым управляет бюрократия с бюджетом в два миллиарда долларов в год, место, где процветают рэкетиры с доходами во много миллиардов долларов, где заключаются сделки между политиками, бизнесменами и представителями преступного мира о распределении власти и влияния. Нью-Йорк — это город очень богатых и очень бедных, где людей со средним достатком и мелких бизнесменов постоянно притесняют и заставляют терпеть лишения. Это город, в котором укрепилась коррупция, царит апатия и равнодушие, человеческая судьба здесь никого не интересует…»
Добавлю от себя, что на Статуе Свободы, возвышающейся перед морскими воротами этого города, начертаны слова:
«Дайте мне ваших уставших, бедных,
Ваши толпы, жаждущие вздохнуть свободно…
Я поднимаю факел над золотой дверью!»
Что ж, возможно, что и ведет в Нью-Йорк золотая дверь. Только открывается она лишь для тех, у кого есть к ней золотой ключ…
Иллюстрации
ГОРОД-ФЕНИКС
Многострадальный город
Токио. Много выпало на его долю испытаний: землетрясения, разрушения, пожары, эпидемии. Таинственный город, долгие века скрытый от глаз западного мира, да и, открывшись ему, продолжавший хранить свои бесчисленные тайны. Город, возродившийся после прошедшего по нему чудовищного смерча второй мировой войны.
Токио мне почему-то всегда казался непонятным. Помню, в школьные годы, читая книги по географии, я как-то более или менее ясно представлял себе многие зарубежные города. А вот каков Токио, так и не мог представить. Но всегда мечтал там побывать. Мечта осуществилась не скоро. Впервые я попал в этот город в 1946 году, сразу после войны.
В те времена у нас с Японией не было ни воздушного, ни морского регулярного сообщения. Летали и «ходили» к японским берегам от случая к случаю. Вот одним из таких случайных воздушных рейсов я и отправился в путь.
Условия полета сложные. Путь долгий, около пяти часов, на высоте 4000 метров. Маршрут проходил над океаном. При полете казалось, что самолет неподвижен: внизу вода, наверху небо, облаков нет.
Наконец, Япония…
Самолет постепенно снижался. Мы пересекали страну с запада на восток. Внизу тянулись бесконечные сопки, покрытые лесом, с вьющимися между ними нитками дорог. Словно кучки разноцветных бусинок, были разбросаны деревушки; домики с четырехскатными крышами, с изгородями из кустов. Кое-где, среди гор, в долинах и на маленьких плато, сверкали зеркала рисовых полей.
Наконец, горы остались позади. Под нами равнина. Все покрыто полями — зелеными, желтыми, бурыми. Потом опять потянулись рисовые плантации, залитые водой.
Самолет продолжал снижаться. Земля, словно лоскутное одеяло, вся разделена на квадратики и прямоугольники; то и дело появлялись рощицы и возле них деревушки, усадьбы. Уже можно было разглядеть людей. В больших соломенных шляпах они склонились над землей. Редко видны лошадь или бык. На дорогах то и дело попадались велосипедисты с какими-то мешками за спиной. Иногда у велосипеда была прицепная тележка.